[220]. В 13.00 немцы уже полностью заняли Ефремово. После этого атака продолжается, на этот раз при поддержке танков.
Захватив Ефремово, немцы стали продвигаться дальше на север и северо-восток. Следующей целью БГЗ стали деревня Строково и господствующая высота 258,0 севернее ее. В наступлении на Строково также участвовали два батальона 109-го полка 35-й пд. Как указывалось в вечернем донесении полка: «В 15.30 соединенными усилиями Строково было взято. В селе находилось 6 русских танков, 2 из которых было подбито нашими танками, остальным удалось уйти». Чьи это были танки не вполне понятно. По сводкам 316-й сд (уже 8-й гв. сд) здесь были задействованы танки 28-й тбр в количестве 6 штук, но в отчете и сводках танковой бригады об этом ни слова. В начале ноября здесь были танки 1-й гв. тбр. С оборонявшимся в этом районе 1077-м полком 316-й сд штаб И.В. Панфилова потерял связь и узнал о его действиях уже постфактум. Относительно 1077-го полка в очередной сводке 316-й сд уже задним числом указывалось: «3/1077 си сдерживая наступление пр-ка из Голубцово, Ченцы, Авдотьино будучи окруженным с трех сторон понес потери 50 % своего состава убитыми и ранеными»[221].
Тем временем БГ1, наступавшая справа от БГЗ в 11.10 (13.10) докладывает о захвате Амельфино, в 15.55 – о занятии Чеблоково. По советским данным в Амельфино оборонялся батальон 1073-го полка, подвергшийся интенсивному обстрелу и авиаударам с атакой танков около полудня 18 ноября. Потеряв 30 человек убитыми и 60 ранеными, батальон отошел на Богданово, Никиты, Горки, а в 17.00 теряет Богданово (и немцам открывается путь на Чеблоково).
В тот же день 18 ноября при артиллерийско-минометном обстреле командного пункта дивизии в деревне Гусенево погиб ее командир И.В. Панфилов. Немцы в результате прорыва на всем фронте дивизии действительно оказались близко к командному пункту. В ЖБД 2-й тд даже есть фраза в докладе БГ2: «Ведется силовая разведка на Гусенево». По ходатайству Г.К. Жукова 8-я гвардейская дивизия получила имя своего погибшего командира. Причем следует подчеркнуть, что гвардию 316-я сд получила за октябрьские бои под Волоколамском, о чем имеется представление, подписанное Г.К. Жуковым.
Танковый десант на моторно-трансмиссионном отделении тяжелого танка КВ. Нехватка и отсутствие бронетранспортеров вынуждала пехотинцев обеих сторон использовать танки в качестве транспорта на поле боя
Непосредственным последствием боя 18 ноября стало завершение прорыва немецким V АК обороны 8-й гв. сд с возможностью продвижения дальше на Клин. Однако этим дело не ограничилось. 18 ноября в наступление на позиции 16-й армии перешли ХХХХ и XXXXVI танковые корпуса, в то время как правый фланг армии К.К. Рокоссовского продолжал противостоять V АК.
Переход в наступление 11-й тд XXXXVI корпуса привел к тому, что отошедшие на восток части 316-й сд получают удар во фланг, с юга. Уже в 8.45 (10.45 Москвы) БГ Фрикке захватывает Матренино. К 10.45 танки 11-й тд прорываются к шоссе и перекрывают его. С 14.45 немцы атакуют деревню Горюны на шоссе, и к 16.00 захватывает ее, после чего организует здесь «ежа» – круговую оборону. В итоге, как указывалось в оперсводке 316-й сд «18.11 1/1073 попал в окружение».
Смерть и разрушение. Немецкий разведывательный бронеавтомобиль на фоне подожженной деревни
В результате боев 16–18 ноября 1941 г. 316-я сд (8-я гв. сд) понесла тяжелые потери и на 19 ноября 1941 г. насчитывала[222]:
1077 сп – 700 человек;
1075 сп – 120 человек;
1073 сп – 200 человек;
690 сп – 180 человек.
В численность 1073-го полка явно не входит батальон Б. Момыш-Улы, выходивший в тот момент к своим из окружения по тылам противника. Как вспоминал Б. Момыш-Улы, об обстановке у окруженцев имелись самые туманные представления: «Мы полагали, что противник вбил клин в боевые порядки дивизии вдоль шоссе и основные силы дивизии ведут бои именно по левой стороне»[223]. В действительности удар немцев наносился на северо-восток, оттесняя части 316-й сд на север от шоссе. В целом картина боев 316-й (8-й гв. сд) 16–18 ноября получилась достаточно замысловатой и многогранной, не укладывающейся в шаблон газетного очерка.
В случае с левым соседом 316-й сд, 23-й тбр (усиливавшей конников Доватора) получилось, по сути своей, встречное сражение, когда в 7.00 18 ноября танки бригады атаковали наступающего противника в Городище. Потери 23-й тбр составили 2 тяжелых танка (КВ), 5 средних (Т-34) и 10 легких[224]. Помимо 23-й тбр в том же районе, в Городище и соседней деревне Сычи, действовала 28-я тбр в составе 2 КВ, 1 Т-34 и 3 Т-30. В отчете бригады была нарисована яркая картина атаки: «Танки врага шли стеной, врезались в расположение нашей пехоты, смяли силы обороны…» Один КВ под командованием лейтенанта Тарханова после танкового боя отошел в Городище, где остался с перебитой гусеницей (судьба экипажа осталась неизвестной[225]). Всего бригада потеряла 1 КВ и 1 Т-30 безвозвратно, 1 Т-34 вышел из строя и позднее был восстановлен. Экипаж танка Т-34 младшего политрука И.Е. Бармина вел бой до израсходования снарядов, отчитался об уничтожении за день 10 немецких танков. Т-34 вышел из строя по техническим причинам (лопнул картер коробки передач). В апреле 1942 г. И.Е. Бармину было присвоено звание Героя Советского Союза.
Противником 23-й и 28-й тбр была боевая группа Штегманна 5-й тд, в составе которой имелся батальон танков. Также именно в этой группе имелись 50-мм противотанковые пушки, что позволяло поражать в том числе тяжелые КВ. Что любопытно, в истории 5-й тд точно названо число выведенных из строя танков 23-й и 28-й тбр – 19 машин. Численность танков 5-й тд в этот период неизвестна, но их количество вполне позволяло достичь высоких результатов советским танкистам. С оперативной точки зрения, удар 11-й тд и 5-й тд сковал танковые резервы 16-й армии и позволил 2-й тд и V АК прорываться на Клин, не встречая крупных танковых сил.
Заправка немецкого танка Pz.HL Персонаж слева в буденовке, вероятно, «хиви»
По итогам дня 18 ноября в ЖБД Западного фронта появляется следующая оценка обстановки: «Основные усилия мотомехчастей и пехоты противника направляет Калининской группировкой вдоль шоссе Калинин-Клин и Волоколамской группировкой в направлении на Ново-Петровское с целью окружения наших 16 и 30 армий и последующего обтекания Москвы с северо-запада»[226].
Общий замысел противника угадывается верно, однако удар V АК на Клин (а потом, как окажется, и на Солнечногорск) пока еще недооценен. Он оказывается в тени «стены танков» XXXXVI и ХХХХ корпусов на правом фланге 4-й ТГр.
При этом немцами еще не были введены в бой все силы. Против левого крыла 16-й армии переходил в наступление ХХХХ моторизованный корпус генерала танковых войск Штумме. Его наступление было отложено на сутки, на 19 ноября, ввиду того, что основная масса армейской артиллерии поддерживала наступление XXXXVI корпуса 18 ноября.
Оба пехотных корпуса (IX и VII) 4-й танковой группы должны были выдвигаться вслед за наступающими танковыми дивизиями и обеспечивать их фланг. В составе двух корпусов было пять пехотных дивизий – 78, 87, 7, 197 и 267-я.
Расчет противотанкового ружья ПТРД на позиции в Подмосковье
В связи с начавшимся немецким наступлением 30-я армия Калининского фронта (5, 185-я стрелковые, 107-я моторизованная, 46-я кавалерийская дивизии, 8-я и 21-я танковые бригады) с 23 часов 17 ноября передавалась в состав Западного фронта. Для усиления 30-й армии распоряжением штаба Западного фронта из состава 16-й армии еще 18 ноября была переброшена уже потерявшая большую часть своих боевых машин 58-я танковая дивизия. Она выдвигалась в район Головково, Спас-Заулок (в 15 км северо-западнее Клина). С 18 по 20 ноября 58-я танковая дивизия находилась уже в составе 30-й армии, ведя ожесточённые бои с 3-й танковой группой противника, задерживала ее наступление. К 20 ноября 58-я танковая дивизия насчитывала всего 15 танков, 5 орудий и 350 бойцов частей первой линии.
Танк Pz.III на подступах к горящей деревне
Нет ничего удивительного в том, что 20 ноября Л.З. Мехлис докладывал И. Сталину о состоянии танковых частей 30-й армии следующее: «58-я танковая дивизия, прибывшая с Дальнего Востока, из-за преступного руководства разбита, ее остатки сосредоточены в Воронино. 20 ноября командир 58-й танковой дивизии генерал Котляров застрелился, оставив записку: «Общая дезорганизация и потеря управления. Виновны высшие штабы. Не хочу нести ответственность за общий бардак. Отходите на Ямуга за противотанковые препятствия, спасайте Москву». После подписи этот капитулянт добавил: «Впереди без перспектив». Лучше выглядит 8-я танковая бригада, но она сейчас имеет 2 КВ, 3 Т-34, 2 Т-26, 8 Т-40. 107-я мотострелковая дивизия имеет 114 бойцов на фронте, а в тылу 51 экипаж без танков. Мехлис».
Съехавший в лесной овраг немецкий танк Pz.HL Выбор немцами для наступления лесистой местности к северо-западу от Москвы действительно был странным
Тем временем 19 ноября командующий 3-й ТГр генерал танковых войск Рейнгардт получил приказ на поворот на юг с целью захвата города Клин и перехвата тем самым дорог к отступлению для советской 16-й армии. Для Западного фронта это означало появление еще одного операционного направления, на которое никто заранее не рассчитывал. 25-я тбр, первоначально выдвигавшаяся из 5-й армии в район Истры, была вынужденно перенаправлена в район Воздвиженского, на подступы к Клину с запада. Бригада прибыла на место после 110-километрового марша 18 ноября. Причем по дороге у нее был изъят единственный танк КВ командующим 30-й армии для действий в районе Спасс-Заулок, где и был подбит. Бригада подверглась удару с воздуха, в результате которого вышел из строя 1 Т-34. В итоге в Воздвиженское прибыли 5 Т-34, 1 Т-40 и 11 Т-60. Но это было лучше, чем ничего. Причем в хаосе восстановления рухнувшего фронта 25-я тбр какое-то время не получала ни от кого приказов. Бригада сутки действовала самостоятельно, пока 20 ноября не влилась в оборонявшую Клин «группу Захарова».