[21]. На плацдарме у Алферьево находились подразделения 106-й ид. Тем не менее этот успех довольно дорого обошелся. Как писалось позднее в разборе потери Волоколамска, брошенный 26 октября в район Альферьево, Спасс-Помазкино батальон 1073-го полка «восстановил положение, но как резерв командира дивизии погиб». Полк вообще серьезно пострадал, по отчетным данным потери 1073-го полка с 23 по 31 октября 1941 г. составили 198 человек убитыми, 175 ранеными и 1068 пропавшими без вести[22].
С утра 27 октября штаб V АК с утра вновь бомбардировал 2-ю тд приказами о присоединении к наступлению на Волоколамск «даже небольшими группами на лошадях и пешком» или сковыванию боем. Наступление мотопехоты 2-й тд на Волоколамск означало в немецких реалиях не просто переход в статус пехоты, а дополнительную нагрузку. На этот счет в ЖБД 4-й ТГр есть ремарка: «пехотные соединения оснащены специально для пешего марша и боя, у них есть тачки для поклажи, пулеметов и т. д. Подвижные же соединения, спешившись, вынуждены тащить все тяжелое имущество на себе».
В итоге основной ударной силой наступления на Волоколамск стала пехота 35-й ид. Атака роты 2-й тд в районе Жданове 27 октября происходила без впечатляющей стремительности, продемонстрированной 25 октября. Первоначально мотопехота действовала десантом на танках, но под огнем спешилась. Вскоре, как указывалось в отчете по итогам боев: «Танки не смогли последовать за ротой, поскольку у них кончилось горючее»[23]. Позднее танки все же продолжили атаку, в отчете есть замечание: «по приказу командира боевой группы получили по две канистры топлива на танк, горючее доставил тягач». В целом подразделения 2-й тд попадают в Волоколамск только для того, чтобы зафиксировать овладение им пехотой 35-й пд. ВЖБД VAK достаточно буднично отмечается: «После упорного боя удается в полдень занять Волоколамск». По советским данным немцы ворвались в город в 13.30, а к 16.00 Волоколамск оказался полностью в руках противника.
Как указывалось в разборе обстоятельств оставления Волоколамска: «Уличных боев в городе организовано не было и только отдельные группы красноармейцев пытались оказать сопротивление противнику в городе»[24]. Город к обороне подготовлен не был, улицы баррикадами не перегораживались. Впрочем, как мы увидим далее, это являлось общим правилом для боев октября 1941 г. В наспех (а оно проводилось наспех, документ за подписью Г.К. Маландина датирован еще октябрем) вина за потерю Волоколамска возлагалась на отступивший 690-й полк. Это в принципе согласуется с довольно подробным отчетом Б. Момыш-Улы, который датирует исчезновение соседа слева в лице 690-го сп 15.00 27 октября. Тем не менее оставление Волоколамска трудно назвать катастрофическим – 316-я сд достаточно организованно заняла оборону к востоку от города.
По данным штаба фронта потери 16-й армии с 21 по 31 октября составили 1023 человека убитыми, 820 человек ранеными и 2979 человек пропавшими без вести, всего же армия К.К. Рокоссовского с учетом всех причин (включая заболевших) потеряла 4952 человек[25]. В дополнительных донесениях 16-й армии фигурирует еще 1288 и 262 человека общих потерь, что в сумме дает 6,5 тыс. человек, потерянных армией за последнюю декаду октября. 16-я армия (как будет показано далее), отнюдь не являлась лидером в отношении потерь.
Подводя черту под оборонительными действиями 16-й армии на Волоколамском направлении, следует подчеркнуть, что изначально советские войска, занявшие 35-й УР, имели преимущество в отношении подготовки своих позиций к боям. Поворот немцев на Калинин дал 316-й сд несколько лишних дней на укрепление обороны. С другой стороны, после паузы последовали атаки сразу двух танковых дивизий немцев (2-й и 11-й тд). Причем их удар пришелся по «севшим на колышки» под Болычево левофланговым частям 16-й армии. Т. е. инженерная подготовка обороны на направлении главного удара противника оказалась объективно хуже.
Потеря Волоколамска в немалой степени объясняется тем, что уже запланированный для ввода в бой за него резерв, 28-ю тбр, пришлось на ходу разворачивать ввиду прорыва немецких танков на Скирманово. В других обстоятельствах 28-я тбр, несомненно, сказала бы веское слово на подступах к Волоколамску.
Можайск: «черная дыра»
Отсчет второй жизни для оборонявшейся на Можайском направлении 5-й армии (до этого этот номер носила погибшая в киевском «котле» армия М. Потапова) начался 9 октября 1941 г. «Для лучшего управления войсками» Ставка ВГК директивой № 002815 приказывает:
«1. Командующего войсками Можайской оборонительной линии генерал-лейтенанта Артемьева с его аппаратом управления переименовать в управление Московского Резервного фронта. Командующим этого фронта назначить генерал-лейтенанта Артемьева.
[…]
2. Образовать к 11 октября в Московском Резервном фронте 5-ю армию в составе 32, 312 и 110-й стрелковых дивизий, 11, 19 и 20-й танковых бригад и 36-го мотоциклетного полка и других частей усиления, находящихся на бывшей Можайской оборонительной линии.
Командующим войсками 5-й армии назначить командира 1-го гвардейского [стрелкового] корпуса генерал-майора Лелюшенко»[26].
Одновременно из 1-го гв. ск формировалась 26-я армия (номер сгинувшей на ЮЗФ армии Ф.Я. Костенко), объединившая имевшиеся резервы.
Однако до вступления 5-й армии в бой оставались еще минимум сутки. Как это часто происходило в условиях катастроф и окружений, на внешнем фронте «котла» действовали разнообразные сборные группы, в том числе отдельные полки. На подступах к Гжатску советское командование пыталось восстановить фронт с помощью сборной группы под командованием генерал-майора Н.Т. Щербакова (руководившего учебными частями). Непосредственно под Гжатском занял оборону 365-й стрелковый полк майора В.Л. Кузьменко. Первоначально полк изымается из 119-й сд в Оленино (к западу от Ржева) и перебрасывается для прикрытия Сычевки. Однако по прибытии в Сычевку полк получает приказ двигаться дальше на юг, на подступы к Гжатску, в пустоту, зиявшую после окружения под Вязьмой. Сычевкой в итоге пожертвовали, ее потеряли уже 10 октября. В Гжатск 365-й полк прибывает к исходу дня 8 октября и занимает оборону не только в городе Гжатске, но и южнее его, на рубеже Слобода – Буслаево, перекрывая обе идущие на восток автотрассы. Помимо 365-го полка под Гжатском находился 202-й запасной стрелковый полк (непосредственно к западу от Можайска), учебная бригада, противотанковый полк и сборный батальон из отходящих бойцов и командиров. Частично эти части уже вступили в соприкосновение с противником. Так учебная бригада вела бой на дороге Юхнов, Гжатск, и, как писал позднее генерал Щербаков в своем докладе: «в этих районах понесла большие потери и рассеялась по лесам»[27]. В разведывательных сводках немецкой 4-й танковой группы учебную бригаду также назвали «соединение с низкими боевыми качествами»[28].
Немецкие части двигались к Гжатску даже не с запада, как можно было бы ожидать, а строго с юга – от Юхнова. Целью моторизованной дивизии СС «Дас Райх» являлось шоссе Смоленск – Москва и Гжатск. 8 октября наступление возглавлял полк СС «Дойчланд», усиленный дивизионом артполка «Дас Райха» и батареей штурмовых орудий. Эсэсовцы уже в 12.00 8 октября берлинского времени заняли Покров на дороге Юхнов – Гжатск, в 15 км к югу от Гжатска. При этом нельзя сказать, что продвижению не оказывалось никакого сопротивления. 8 октября серьезно пострадал бронированный «таран» эсэсовского полка – штурмовые орудия. Противником немецких самоходок стали зенитки, которые все чаще использовались на прямой наводке. Штурмовое орудие командира роты подбила советская зенитка у Слободки еще утром, еще одна САУ получает несколько попаданий и выходит из строя уже вечером. Однако расчетам, ставшим противотанковыми орудиями зениток, противостоять приземистым «Штурмгешюцам» было непросто. Дуэль с ними не всегда заканчивалась в пользу советских артиллеристов. По докладу Н.Т. Щербакова, позиции 508-го противотанкового полка также подвергались ударам с воздуха, немецкая авиация активно расчищала дорогу эсэсовцам. Итогом дня для «Дойчланда» стал выход на Минское шоссе в районе Сверчково и перехват движения в обе стороны, захват 7 зенитных орудий, 23 пулеметов и 335 пленных[29]. Собственно, именно поэтому 365-му полку пришлось занимать оборону в деревнях к востоку от реки Гжать – прорвавшиеся с юга эсэсовцы уже не позволяли опереться на реку.
Для представления о численности участников событий можно сказать, что на 1 октября 1941 г. полк СС «Дойчланд» дивизии «Дас Райх» насчитывал 2459 человек «едоков» и 1623 человека в «боевой численности» (Gefechtsstaerken)[30]. Эсэсовцы «Дойчланда» располагали 130 ручными и 36 станковыми пулеметами, 50-мм и 82-мм минометами, противотанковыми пушками, легкими и тяжелыми пехотными орудиями. Однако, например, 50-мм противотанковых пушек они не имели, только 37-мм «дверные молотки», что снижало возможности по борьбе с советскими танками.
Первые атаки на позиции 365-го полка последовали уже с утра 9 октября. Для вырванного из своей дивизии стрелкового полка без поддержки артиллерии моторизованный полк со штурмовыми орудиями являлся крайне опасным противником. Тем более атаки последовали в разгар окапывания на новом рубеже. Тем не менее сопротивление советских войск в истории «Дас Райха» описывается как достаточно упорное, с переходом в контратаки. В разведсводке 4-й ТГр, надо сказать, 365-й полк был высоко оценен: «получил молодое пополнение, имеет хороший боевой дух, но не имеет артиллерии». Собственно, использование отдельных полков имело неустранимые недостатки, к числу которых относилась слабость артиллерийской поддержки.