– О господи. Тео тоже будет? – сказала Ним. – «Готовься к худшему», говоришь?
– А что насчет… – Диана помялась. – Нашей поездки домой?
– Все будет готово, – угрюмо кивнул Джейсон и закрыл дверь.
– Спасибо, что пригласил! – крикнула Ним ему вслед.
– Постарайся ничего не поджечь, – донесся из-за двери голос Джейсона.
Ним описала пируэт и застыла в театральной позе.
– Ничего, кроме танцпола. Я одна умираю от голода?
В кухне их ждал холодный ужин, и Диана сообразила, что в доме, должно быть, есть обслуживающий персонал, незаметная приходящая прислуга. Она надеялась, что Джейсон не зря верит в их преданность и что они с Алией не ошибаются и риск, связанный с появлением на приеме, действительно оправдан. И все же она была рада, что они не вылетели в Грецию прямо сейчас. Как только они разорвут цепочку Вестниц войны, Диане придется вернуться домой и ответить за последствия своих действий. Самолет Джейсона готов вылететь в любой момент, а значит, она может провести в мире смертных еще несколько приятных часов. Здесь было на что посмотреть, а если быть откровенной самой с собой, то нужно признать: было что-то приятное в том, чтобы зваться Дианой Принс, чтобы ее судили по словам и поступкам, а не по происхождению или материнским решениям.
Пока они кружили вокруг стола, нагружая тарелки едой, Диана гадала, пользовались ли Алия с Джейсоном хоть раз своей огромной столовой, устраивали ли вечеринки на великолепной террасе. Или же они всегда были одни, лишь изредка приглашая пару близких друзей, делили этот огромный дом с призраками родителей и обедали на кухне, любуясь прекрасным видом из окна?
На Темискире Диане всегда было одиноко, но Алия в этом большом городе была не менее одинока – а может даже более. Дворец в Эфезеуме был велик, но его построили как общественное место, куда жительницы острова шли за аудиенцией к своей королеве. Там же проходили уроки. Женщины, которые прислуживали Диане и ее матери, были им еще и подругами, с которыми они делили пищу и тренировались. Каждая служила Темискире по-своему, но все они были воительницы, равные между собой. Это была одна из причин, почему многие считали, что на острове и вовсе не должно быть королевы, а нужен только выборный совет. Быть может, путешествие к источнику освободит и Диану, и Алию. Быть может, оно позволит Диане стать истинной амазонкой, а Алии даст возможность жить хотя бы отчасти спокойной жизнью.
– Забавно, что ты забыла упомянуть, что на приеме будет Тео Сантос, – заметила Ним, набивая рот сыром.
– Я об этом не знала.
– Надо было мне сказать. Я бы точнее оценила необходимую степень открытости твоего декольте.
– Было бы что открывать.
– Кто такой Тео Сантос? – спросила Диана, отщипывая кисть от винограда в вазе.
– Младший приятель Джейсона.
– Друг семьи, – пояснила Алия.
– Долговязый и нескладный, но некоторым нравится.
– Он объективно привлекателен.
– Он полный неудачник. Проводит все свободное время здесь или в какой-нибудь темной берлоге, играя в видеоигры и избегая человеческого общения.
Алия кинула в Ним морковкой.
– Ценность человеческого общения сильно преувеличена.
Когда привезли одежду, Перес в сопровождении Ним спустился за ней вниз. Они вернулись с двумя металлическими стойками, увешанными большими темными мешками, которые Майерс помог поднять на второй этаж. Диана почувствовала укол вины, глядя, как они с трудом тащат вешалки наверх, но решила, что будет лучше, если они справятся без нее.
Вернувшись в комнату Алии, Ним, не теряя времени, принялась расстегивать мешки, освобождая от них платья из сияющей ткани, вышитой бисером. В мешках поменьше обнаружились коробки с обувью и легкие накидки.
Алия вздохнула.
– Давайте поскорее с этим покончим.
Диана подтолкнула ее локтем.
– Доспехи, помнишь?
Алия расправила плечи и, подхватив груду платьев, направилась в ванную.
– Идущие на смерть приветствуют тебя.
– И чего я заморачиваюсь, – проворчала Ним, когда они с Дианой уселись на кровать Алии и принялись ждать. – Из всех вариантов она всегда выбирает самое скучное платье, обязательно черное. И чем мешковатее, тем лучше.
– Может, ей так проще? Быть невидимкой вместо того, чтобы постоянно беспокоиться о чужом мнении?
Голос Ним прозвучал неожиданно пылко.
– Но это ведь тоже выбор, правда? Потому что на тебя всегда будут смотреть. Тебя всегда будут судить, и ты можешь либо промолчать, либо по крайней мере что-то ответить.
У Дианы возникло ощущение, что Ним говорила вовсе не об Алии. Одежда этой невысокой девушки была приметной, манера речи – решительной. Но ее живая и колкая уверенность напоминала яркий цветок, защищенный шипами.
– Как ты считаешь, что видят люди, когда смотрят на тебя?
Ним повернулась к ней.
– А что видишь ты?
– Смелую девушку. Талантливую и дерзкую.
Ним в театральном обмороке повалилась на спину.
– Можно ты останешься с нами навсегда?
– Что это вы делали с Алией? – спросила Диана, пытаясь вспомнить слова. – «Жарься, зелье! Вар, варись…» Это же из Шекспира?
Ним подперла подбородок кулаками.
– Знаю, звучит глупо.
– Что это значит?
Ним соскользнула с кровати и подошла к комоду, на котором стоял коллаж с ней и Алией. Она вынула одну из фотографий из рамки и показала ее Диане. На фото были три девочки в рваных черных балахонах и остроконечных шляпах.
– Когда мы с Алией пришли в новую школу, нас двоих и еще Приду, тайку, взяли играть ведьм в постановке «Макбета». Все верно, из всей школы на роль ведьм выбрали трех цветных детей. Люди сталкивались с нами в школе и притворно визжали от страха. Им это казалось ужасно смешным.
Диана всегда жалела, что растет одна, а не с другими детьми, но это звучало слишком жестоко.
– И что вы сделали?
Ним вернула фотографию на место.
– Оторвались по полной. Мы гоготали, бесновались на каждом выступлении и назло всем перевирали реплики. Жарься, зелье! Вар, варись…
Диана улыбнулась.
– Шум и склока, разгорись.
– Алия, давай быстрей! – крикнула Ним в закрытую дверь ванной. – Выбери уже что-нибудь. Мы все равно знаем, что это будет черное платье с длинными рукавами, в котором только училку из себя стро…
Дверь открылась, и у Ним упала челюсть.
– Не черное, – прокомментировала Диана.
– Охренеть, – выдохнула Ним.
На Алии было платье из сияющих золотых чешуек, которые двигались, как играющий на воде свет, – нет, как солнечные блики на боевом шлеме.
– Ты в Турции головой не билась? – недоверчиво спросила Ним.
Алия широко улыбнулась Диане и повела бедром.
– Доспехи.
Глава 13
Они безбожно опаздывали. Ним убрала половину косичек Алии в корону и вплела в них золотую цепочку, затем выбрала для себя гранатовый комбинезон, а к нему – туфли на пугающе высоких каблуках. Диане она предложила темно-синее длинное платье с открытыми плечами. Ткань была качественной, но платье слишком сильно сковывало тело в талии и слишком плотно обтягивало бедра, как будто при его создании о комфорте думали в последнюю очередь.
– Смотрится здорово, – сказала Алия. – Очень элегантно.
Диана нахмурилась.
– Жаль, что с другой стороны нет второго разреза.
– Один разрез – стильно. Два – дешево, – сказала Ним.
– Один разрез – бесполезно, – ответила Диана, слегка сбитая с толку. На вид платье было безумно дорогим. – С двумя разрезами в нем было бы удобней бежать.
– Вряд ли тебя ждет кросс с препятствиями на красной дорожке, – сказала Алия.
Ним кинула Диане маленькую серебристую сумочку.
– Мне нужна сумка побольше.
– Зачем? Этот клатч подходит идеально.
Диана вытащила из пакета лассо.
– Мне нужно куда-то положить свои вещи.
Остальное Майерс и Перес перенесут в самолет, но с лассо матери и камнем сердца Диана расставаться не собиралась.
– Что это? – спросила Ним и потянулась к золотым кольцам. – Из чего оно?
Диана замялась, но все же позволила Ним провести рукой по сияющим волокнам.
– Что-то вроде семейной реликвии.
– Не пойми меня неправильно: оно великолепно, но нельзя же расхаживать с ним, словно собираешься заарканить диджея.
– Оно определенно привлечет внимание, – заметила Алия.
– Погоди, – сказала Ним. – Дай-ка его сюда.
Диана нахмурилась.
– Что ты с ним сделаешь?
– Съем. – Ним закатила глаза. – Ничего я с ним не сделаю. Просто доверься мне. – Она разложила лассо на столе и повернулась к ним спиной, тихонько напевая за работой. Через несколько секунд она прыгнула в кресло и развернула в воздухе ажурную накидку с сияющим плетением. У нее получилось нечто среднее между шалью и болеро. – Повернись-ка, гордый кипарис.
Диана позволила Ним надеть на нее свое сверкающее творение и посмотрела на себя в зеркало на двери шкафа. Лассо приятно холодило кожу и было почти невесомым, но при малейшем движении сияло, подобно золоту, как будто на плечах у нее была сеть, в которой запутались сотни звезд.
– Идеально, – удовлетворенно вздохнула Ним.
И она была права. Это было смелее и экстравагантнее всего, что она когда-либо надевала. Это было здорово. Раньше она всегда позволяла матери выбирать для нее одежду, подчинялась своему стремлению быть как все, выглядеть как амазонка. Но сегодня она могла выглядеть так, как пожелает. В горле заклокотал смех, и она, раскинув руки, закружилась на месте, отмечая краем глаза золотые вспышки. Она чувствовала себя другим человеком.
– Ним, – сказала Диана радостно, – ты гений.
– Каюсь, виновна. Но волосы мы уберем. Нужно больше открыть шею.
Ним закрутила волосы Дианы в жгут, и они кинулись вниз по лестнице.
Майерс и Перес посадили их в машину и сами проехали с ними небольшое расстояние до музея.
– Вот мы и на месте. – Алия ткнула пальцем в темное стекло.