– Ты никогда не был на нашей стороне, – сказала Диана. Боль от предательства усугублялась чувством стыда. Она должна была догадаться, предвидеть удар, остановить кровотечение. – Ты никогда не хотел предотвратить войну.
– Войну нельзя предотвратить. Но мы можем ее изменить.
– Война есть война, – сказала Алия. – В ней умирают люди.
Джейсон потер шею и с досадой вздохнул. Он выпустил Алию и примиряюще поднял руки.
– Я знаю, как это выглядит. – Он кивнул на вооруженных людей, стоящих вокруг с каменными лицами, и слегка усмехнулся. – Я знаю, как это звучит. Но задумайтесь хоть на минуту: что, если бы мы сражались не друг с другом? Что, если бы чудовища из легенд существовали на самом деле и нам пришлось бы биться вместе, чтобы им противостоять? Если бы война объединяла нас вместо того, чтобы разделять?
– Чудовища? – переспросила Алия.
– Настоящие враги. Сцилла, Харибда, Немейский лев, Ехидна, мать всех порождений.
Из «Хамви» донесся шуршащий глухой стук, как если бы внутри пошевелилось что-то тяжелое.
И тогда Диана поняла. То, с чем сражалась Тек в видении Оракула, то чудовище с головой шакала было одним из созданий Джейсона. Она вспомнила изображения в ноутбуке. Сколько таких существ он нашел? Скольких еще вернет к жизни?
– Ты не понимаешь, что собираешься выпустить в мир, – сказала она. – Не надейся, что это будет как в твоих любимых историях. Не надейся на героические подвиги. Я видела будущее, о котором ты говоришь, и ничего величественного в нем нет. Это вереница чудовищных утрат.
Джейсон только отмахнулся.
– Что бы тебе ни показала Оракул, это лишь одна версия будущего, один возможный исход.
– Риск того не стоит!
– Не тебе, бессмертной, принимать такое решение за человечество, – сказал он с горечью, словно его возмущала собственная смертность, словно его возмущала она и то, чем она обладает. – Ты говоришь, что мы заслуживаем шанса жить в мире, но разве мы не заслуживаем шанса на величие? Биологический материал, который родители нашли на местах древних сражений, их исследования в области генной терапии. Пусть они этого и не знали, но весь их труд был ради этого. – Джейсон развел руки, обводя своих людей. – Это не простые солдаты. Это воины, равные Одиссею и Ахиллу. Они выступят против чудовищ, порожденных мифами и кошмарами, и весь мир сплотится вокруг них.
– Вы все умрете, чуваки, – сказал Тео, поглядывая на суровые лица солдат. – Вы же это понимаете, да?
– Да, мы умрем, – сказал Джейсон. – Но мы будем жить в легендах.
– Как герои мифов? – спросила Диана.
– Это не просто мифы. Ты знаешь это не хуже меня.
«Мы будем жить в легендах». Джейсон искал возможности стать героем, которым ему суждено быть. Он хотел жить в понятном для него мире. Он не хотел умереть так, как умерли его родители: он хотел, чтобы его смерть имела смысл, хотел, чтобы о нем помнили. Он хотел бессмертия.
– А как же я? – в недоверчивом голосе Алии прорезался гнев.
Джейсон коснулся ее плеча, и она оттолкнула его руку в сторону.
– Алия, – сказал он, – ты должна жить.
– С тысячами смертей на совести? – Ее голос срывался. – Зная, что из-за меня стольким невинным людям пришлось умереть?
– Чтобы начался новый век героев. – Джейсон перевел взгляд на Диану. – Я лгал тебе. Ты лгала мне. Но теперь между нами только правда. – Он шагнул вперед, и на секунду окружающий мир куда-то исчез. Они снова стояли на том каменистом холме, а над головами у них сияли звезды. – Амазонки – воины. Они не должны жить вне времени на оторванном от мира острове. Ты знаешь, что я прав. Ты покинула Темискиру, чтобы стать героем, чтобы придать своей жизни какой-то смысл. Разве человечество не заслуживает того же?
Закатное солнце отражалось от воды, окутывая лицо Джейсона мерцающим золотистым покровом. Диана видела в нем кровь царей и героев, смелость и честолюбие.
– Присоединяйся ко мне, – умоляюще произнес он, – так, как это было нам предначертано: вместе искать славы, как равным.
Она думала, что у ее судьбы есть два пути: удушливый покой родного острова или ужас изгнания. Джейсон предлагал ей другое будущее: жизнь без опасений и страха перед возмездием. Жизнь, пропитанную кровью и славой. Она чувствовала, как сердце воительницы в ней откликается на призыв и наполняется голодом.
– Диана, человечество не способно к мирной жизни. – Джейсон смотрел на нее твердо, уверенно, и в его словах эхом звучал голос ее матери. – Мы жестокие существа и всегда были жестокими. Если мы не можем жить в мире, дай нам по крайней мере шанс на красивую смерть.
– Диана, – позвала Алия в отчаянии.
И Диана поняла, что она молит ее о смерти; что, несмотря на свой страх, Алия скорее умрет, чем согласится жить в мире Джейсона. В этом была отвага. В этом было величие. Диана была не просто воином. Она была амазонкой, а потому умела видеть подлинную силу. Если Джейсон хочет для себя славного будущего, она не собирается просто сложить оружие и отступить; ему придется за него сразиться.
Она встретила его взгляд, а когда заговорила, в ушах у нее зазвучали голоса матери, Тек, Мейв.
– Может, ты и равен мне в силе, но тебе далеко до находчивости Ним, до оптимизма Тео, до храбрости Алии. Могущество не делает тебя героем. Ты можешь создать хоть тысячу солдат, но ни один из них не будет обладать сердцем героя.
Джейсон не разозлился. На его лице не появилось того холодного сосредоточенного выражения, к которому она уже привыкла. Когда он заговорил, его голос звучал удивительно мягко:
– Знаешь, ты тоже была для меня мифом. Амазонка. Воплощенная легенда. – Он слегка улыбнулся, и в груди у нее что-то сжалось. – Я так долго вас искал, Диана. Я мечтал найти Темискиру, остатки древней цивилизации, которые сохранили бы жизнеспособную ДНК амазонок. А вместо этого я нашел тебя.
Боль в груди сменилась холодной, беспощадной тяжестью. Так вот она, правда о его влечении: не к ней, а к силе, которую можно вытянуть из нее по крупицам.
– Не могу дождаться, когда увижу солдат, созданных из твоей крови, – сказал он. – Когда твои гены раскроют мне свои секреты.
Она заняла боевую позицию.
– Molon labe, – сказала она на языке его предков. «Приди и возьми».
– Так и сделаю, – ответил он спокойно. – Я начал создавать сыворотку из твоей ДНК с первого дня нашей встречи. Ты оставила следы своей потрясающей родословной у меня по всему дому. Волосы. Клетки кожи. Кто знает, какими сокровищами может поделиться твоя кровь?
– Ни за что.
– Ты слаба, как твои сестры. Ты отворачиваешься от величия, как они отвернулись от мира смертных.
– Подойди ближе и повтори то, что сказал о моих сестрах.
– Нет, Диана. У меня на тебя другие планы.
Он повернулся к солдатам, которые стояли навытяжку у «Хамви», припаркованного на песке. Изнутри автомобиля до Дианы донесся неприятный стрекот, напоминающий шорох крыльев насекомого, а затем влажный, голодный звук, как будто… как будто что-то причмокнуло губами. Глаза Джейсона сверкнули, и он отдал приказ:
– Открыть клетку.
Глава 26
– Держитесь за мной, – велела Диана Ним и Тео, пытаясь уследить одновременно за Алией и «Хамви». Изнутри донесся громкий лязг, и машина закачалась на мощных колесах. Солдаты шагнули вперед: один держал оружие наготове, прикрывая второго, в руках у которого была длинная металлическая жердь с чем-то вроде петли на конце. Он распахнул задние двери машины. На секунду они скрылись в тени, а когда вернулись на солнце, выкрикивая приказы остальным, они волочили за собой из глубины «Хамви» нечто огромное.
– Я зову ее Пинон, – сказал Джейсон. – «Пьющая».
Тело и голова у нее были женские: голая грудь, мускулистые руки, спутанная копна рыжих волос. Но ниже пояса человеческая плоть переходила в переливающееся членистое тело черного скорпиона с мощным хвостом, уродливо загнутым наверх.
– Частью воин, частью арахнид, частью паразит. Она может осушить противника в считаные минуты, но переваривать кровь начнет не сразу, а только тогда, когда ей это будет нужно. Или, в нашем случае, когда это будет нужно мне.
Один из солдат с помощью крюка кинул Пинон какой-то предмет – это была футболка с надписью «I ♥ NY». «Наслаждайся лучшим, готовься к худшему». Он был готов к этому с самого начала. Пинон поймала футболку одной рукой, глубоко втянула ее запах и отбросила футболку в сторону. Ее яркие зеленые глаза отыскали Диану.
Джейсон кивнул одному из солдат, и тот кинул к ногам Тео меч.
– Вот это я понимаю, честный бой, – с горечью сказала Ним.
– Джейсон, – взмолилась Алия. – Не надо.
– Ты станешь сильнее без этих костылей, Ал.
– Джейсон…
– Амазонку осушить, – приказал он. – Остальных убить.
Его охранники перестроились и потащили визжащую Алию вверх по холму.
– Алия! – крикнула Диана, но Пинон шевельнулась и загородила ей путь. От движений твари у Дианы по коже забегали мурашки. В том, как Пинон перебирала ногами и изгибала сегментированное тело, было что-то неестественное, но хуже всего были глаза – глаза разумного существа.
– Прячьтесь! – закричала она Тео и Ним, хватаясь за лассо. Но оставшиеся солдаты рассыпались в полукруг, отсекая пути к отступлению и создавая на мелководье подобие арены. У них не было огнестрельного оружия – только мечи и щиты. Очевидно, именно так выглядел честный бой, в котором, по мнению Джейсона, нуждался мир.
Ним нагнулась и подобрала меч, но, судя по его виду, он весил почти столько же, сколько она сама, и Тео забрал его, неловко выставив перед собой и сгорбившись, пытаясь удержать его на весу.
Они сбились вместе, спиной к спине, и отступили глубже в реку. Холодная вода плескалась у сандалий Дианы, пока она подталкивала Ним и Тео к куче валунов, за которыми можно было укрыться. Пинон следовала за ними, сворачивая и разворачивая хвост.