Людмила Михайловна радовалась, что добралась сюда, в Сан-Франциско. Ну и пусть ей было плохо в самолете. Но ведь она преодолела такой путь! Через Тихий и Индийский океаны! Через Атлантику!
А ведь ей шестьдесят четыре года.
Нет, она просто прекрасно поступила, не послушавшись подруги в Сиднее. Вот она вернется и расскажет всем в своем храме, что она пережила здесь, в Сан-Франциско. А сын обнимет и скажет: «Какая же ты у меня молодец, мама!» И поцелует ее.
Митрополит протянул руку к престолу, указывая на дискос с агнцем и частицами просфор.
«Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов…»
Потом указал на Чашу со Святыми Дарами.
«Пийте от нея вси, сия есть Кровь Моя Нового Завета, яже за вы и за многи изливаемая во оставление грехов…»
Не в этот ли момент прихожане храма в Гонконге явственно видели, как синее пламя в виде цветка, похожего на тюльпан, сошло в Чашу, когда владыка Иоанн вот так же стоял у престола?
Милош с непривычной ему умилительностью чувствовал, как к горлу подкатывают слезы. Он не был сентиментален, умел сдерживать себя даже в сложные моменты жизни. Но сейчас все более поддавался наплыву чувств.
Он не думал, что американцы так хорошо умеют петь и что русские, оказывается, не растеряли на чужбине ни своего языка, ни своих традиций.
Это особенно отчетливо увиделось сейчас, во время литургии. И торжественное богослужение, и такое количество людей, приехавших со всех концов света на общецерковное прославление владыки, которое уже состоялось в Москве, а теперь, в день памяти владыки, отмечается и здесь, в Сан-Франциско, и сама атмосфера праздника, которая была разлита в соборе, – все волновало Милоша.
И он тоже подумал о том, что хорошо сделал, приехав сюда.
Митрополит произносил молитву ко Святому Причастию:
«Вечери Твоея Тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими…»
С бьющимся сердцем шел, крестообразно сложив руки на груди, к Чаше Иван.
К первому своему причастию.
– Имя, – спросил митрополит.
– Иоанн, – твердо сказал Иван.
Митрополит чуть улыбнулся.
– Причащается раб Божий Иоанн Честнаго и Святаго Тела и Крови Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, во оставление грехов своих и в Жизнь Вечную.
Следом за Иваном причастился Федор. Он не мог не порадоваться за Ивана, видя его светлое чистое лицо и ясный, осмысленный взгляд.
«Хотя я и умер – но я жив», – вспомнились ему слова святителя.
Прощались как родные люди.
Обменялись почтовыми и электронными адресами, телефонами домашними и мобильными.
Людмила Михайловна улетала в Сидней, Алексей Иванович – в Париж. Он искренне сожалел, что новые друзья не могут погостить у него – Алексей Иванович располагал и загородным домом, а не только квартирой в Париже. Но у всех дома накопились неотложные дела.
Договорились, что встреча будет в Париже обязательно.
Федор Еремин, отец Александр, Милош и Иван летели одним самолетом – теперь беспосадочным рейсом прямо в Москву.
И когда наш, русский ««Ту» последнего поколения оторвался от земли и стал набирать высоту, отец Александр перекрестился и осенил крестом салон самолета.
И никто не сомневался, что полет до Москвы пройдет успешно. Потому что у каждого не только с собой находилась икона святителя, но был он и в сердце – живой, родной и любимый.
Невидимый, святитель Иоанн, чудотворец, летел по небу рядом с самолетом. Развевались по ветру его ряса, наметки клобука…
Летел он легко, свободно, рядом с громадой воздушного лайнера.
И неповторимая улыбка, теплая и ласковая, озаряла его лицо.
Краткая биография святителя Иоанна, архиепископа Шанхайского и Сан-Францисского, чудотворца
Архиепископ Иоанн (в миру Михаил Борисович Максимович).
4 (16) июня 1896, село Адамовка, Изюмский уезд, Харьковская губерния – 2 июля 1966, Сиэтл, США.
Епископ Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ); архиепископ Западно-Американский и Сан-Францисский.
Прославлен Русской Зарубежной Церковью в лике святителей 2 июля 1994; прославлен общецерковно Архиерейским Собором РПЦ 24 июня 2008 года (святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский, чудотворец).
Память совершается 19 июня (2 июля) по юлианскому календарю – день кончины; 29 сентября (12 октября) – обретение мощей.
От града земного к Граду Небесному
Биографический очерк о святителе Иоанне (Максимовиче), архиепископе Шанхайском и Сан-Францисском, чудотворце
В семье малороссийских дворян Бориса Ивановича и Глафиры Михайловны Максимовичей 4 июня 1896 года родился сын, в крещении названный Михаилом, – в память о предводителе сил небесных Архистратиге Михаиле.
Все здесь знаменательно – и родовые корни новорожденного, и имя, данное ему в святом крещении, и место его рождения.
Поэтому начнем наш очерк с расшифровки этих обстоятельств.
Род Максимовичей широко известен как в мирской, так и духовной жизни России и Украины, в то время именуемой Малороссией. В доказательство этого достаточно назвать первого ректора Киевского университета Михаила Александровича Максимовича (1804–1873) – русского ученого, историка, ботаника, этнографа, филолога, члена-корреспон-дента Императорской Санкт-Петербургской Академии наук.
А имя святителя Иоанна, митрополита Тобольского и всея Сибири, чудотворца (1651–1715) почитается во всем православном мире как имя великого просветителя-миссионера. Именно он проповедовал народам Сибири Христа, основал первую богословскую семинарию в России, был участником Русской духовной миссии в Китае, написал знаменитые богословские книги.
Теперь скажем о месте рождения святителя Иоанна, чье жизнеописание мы предприняли. Это село Адамовка Харьковской губернии, на юге Российской империи. Имение Максимовичей находилось в так называемой Голой Долине, которая, несмотря на столь суровое название, располагалась в местах дивной красоты по берегам реки Северский Донец.
Эта подробность приводится потому, что всего в восьми верстах от Адамовки располагался в меловых горах знаменитый Святогорский монастырь, имевший в то время более шестисот насельников. Среди них жили в пещерах отшельники, прославленные по всей Руси, монахи, соблюдавшие строгий афонский устав, иные подвижники православия.
Именно они и произвели на отрока Мишу неизгладимое впечатление – вместе с родителями, а чаще один, он ходил молиться в Святые Горы.
Эти места известны еще и тем, что именно здесь разворачивались исторические события, описанные в великом русском поэтическом эпосе «Слово о полку Игореве». Об этом редко кто вспоминает из биографов святителя – и напрасно. Ведь именно с принятием первых уроков святости от монахов Святой Горы душа Михаила приняла историческую судьбу Родины, России. Не мог впечатлительный отрок с чистой душой, горячим сердцем и острым умом не знать и не воспринять драматическую, горькую, но все равно светлую историю князя Игоря, в которой так чутко и сильно отозвалась судьба Отчизны.
А теперь, зная эти факты, можем ли мы удивляться, что отрок Михаил Максимович выбрал путь служения Богу; что он овладеет всеми основными европейскими языками, европейской ученостью, как его предок; и, как другой великий предок, станет таким же миссионером именно в Китае; будет проповедовать Христа и являть Его в своих деяниях и в Океании, а затем и в Европе, Северной и Южной Америке, – среди русских эмигрантов, рассеянных после революции по двадцати пяти странам, начиная от Уругвая и кончая Австралией?
Нет, как ни рассуждай, а отрицать, что в судьбе святителя Иоанна есть и родовая традиция святости, духовной высоты, учености и высочайшей образованности, что и место, где он возрос, способствовало этому – нельзя.
А если говорить на церковном языке, то выразить эту мысль можно просто и коротко: в судьбе владыки Иоанна ясно виден Промысл Божий.
Детство, отрочество, юность
Но чтобы раскрылись таланты, данные ему от рождения, душа отрока, а потом юноши обязана была трудиться. Таланты, по евангельской притче, рассказанной Спасителем, нельзя зарывать в землю, а надо их приумножать.
Так и поступал Миша Максимович. Его сестра Люба рассказывает, что Миша оловянных солдатиков обряжал в монашеские одежды, а крепости переделывал в монастыри и как бы совершал церковные службы. Полюбил собирать иконы. И когда им уже не хватило места в доме, а родители сказали, что это собирательство надо закончить, Миша попросил разрешения купить еще только одну икону. «Какую?» – спросили его. ««Всех святых, в земле Российской просиявших», – был ответ.
Не удивительно ли, что и сам он вошел в сонм русских святых, украсивших небесный свод?
Мальчиком он рос послушным, никогда не шел против воли родителей. В 11 лет они определили его в Полтавский кадетский корпус, и хотя он думал о духовном пути, но не ослушался родителей. Здоровьем он был слаб, роста невысокого, нередко болел. Но когда стал кадетом, закалял себя и физически, не прекращая читать духовные книги и ходить в церковь.
Биографы упоминают одну важную подробность его кадетских лет. На параде, посвященном 200-летию Полтавской битвы, кадет Максимович, в нарушение устава, проходя мимо церкви, снял шапку и перекрестился. Об этом доложили великому князю Константину Константиновичу, куратору кадетского корпуса. Но вместо взыскания великий князь похвалил юношу, а кадеты сменили насмешки на уважение к Михаилу.
По окончании кадетского корпуса, Миша хотел поступить в Киевскую духовную академию. Но родители настаивали, чтобы он поступил на юридический факультет Харьковского университета, и, послушания ради, он стал готовиться к карьере юриста.
Во время своей учебы в Харькове – в годы, когда созревает человек, – будущий святитель осознал весь смысл своего духовного воспитания. В то время как другие молодые люди отзывались о религии как о «бабушкиных сказках», он стал понимать, какая мудрость сокрыта в житиях святых по сравнению с университетским курсом.