Лорен и сама заметила, что почти вся школа что-то мастерит и заворачивает, но подумала — готовится какое-то мероприятие, о ко-тором ей не удосужились сообщить. Теперь она удивилась: Джеку Хейеру было на вид лет шестнадцать.
— А разве таких больших мальчиков усыновляют?
Кирилл неожиданно обиделся:
— А у тебя мама есть?
— Есть…
— А тебе плохо, что она есть?
— Нет, конечно.
— Ну вот! Может, и меня усыновят. Я уже хожу по выходным в семью. Там, правда, уже есть мальчик, Тэд, но мы с ним дружим. И еще у них девчонки-двойняшки. Такие смешные! Они даже писают вместе!
И с этим ошеломляющим известием унесся дальше.
— Я слышала, Джек уходит от нас, — нейтрально сказала Лорен за обедом.
— Угу.
— И часто детей усыновляют?
— Редко.
— Почему?
Директор налил себе вторую чашку кофе.
— Мы очень требовательны.
— А… усыновители не боятся?
Директор покосился.
— Они должны чего-то бояться?
— Ну… Джек ведь уже не ребенок, почти сформировавшийся человек.
— Джек — особая статья. Эта семья готова была усыновить его еще три года назад.
— А почему тогда?..
— Нам нужно было время.
— Приглядеться?
Директор допил кофе, облизнул губы.
— Сформироваться. Сегодня нам предстоит прощание, парочка истерик и снижение настроения и дисциплины еще в течение не-дели. Так что приготовьтесь.
Лорен стояла у окна. Три десятка детей, обслуживающий пер-сонал и директор школы провожали Джека. С ворохом подарков в руках (часть уже погрузили в машину) он выглядел растроганным и расстроенным. Кое-кто из детей восторженно прыгал с воздушны-ми шариками в руках — для Джека устроили настоящий прощальный праздничный обед с наряженной столовой, сладкими пирогами и самодеятельным концертом. Несколько раз во время детского представления Лорен смахивала слезы — да и приемные родители Джека, которые ей очень понравились, тоже не скрывали ни смеха, ни слез.
Директор ее поразил. Конечно, она сразу поняла, что у него нелегкий характер, но, казалось, он мог бы порадоваться за своего воспитанника — так нет же, весь вечер просидел, как чурбан. Каза-лось, в столовой присутствует только его тело, а все мысли и чув-ства странствуют совсем в другом измерении.
И еще этот разговор… Нет, она совершенно не собиралась подслушивать, но дверь в кабинете была прикрыта не плотно, а она вышла поискать в очередной раз удравшую школьную кошку Китти.
— …ты справишься, — говорил Джордан.
Голос Джека часто ломался — особенно, когда он волновался. А сейчас он волновался.
— Я знаю. Я давно мечтал об этом. Я люблю их. И они меня то-же. Но теперь… я вдруг испугался. А вдруг…
— Всякое 'вдруг' ты оставил здесь. Помни об этом. А что бо-ишься — это прекрасно. Значит, ты еще жив. Я тоже боюсь.
— Вы?!
— Временами. И значит, я тоже еще жив. Я верю в тебя. И Мар-тель тоже. Он передает тебе привет. И знаешь… может, через пол-годика-год мы попросим твоей помощи…
— Правда?!
— Ну, нас же мало. А ты талантливый. Вдруг мне захочется в отпуск?
— Ну-у… — Джек засмеялся. — Вы никогда не устаете. Помню, как вы нас гоняли!
— Это просто выучка, — сухо сказал Джордан. — У меня была хо-рошая подготовка. Итак — продолжай бояться. То есть жить. И не забывай нас… сынок.
Скрип половиц. Замершая Лорен подпрыгнула и кинулась по коридору. Еще не хватало, чтобы ее застукали у двери в кабинет директора! Но какой странный разговор!
И странное напутствие.
****
Подняв очередной раз взгляд от книги, которую читала при свете ночника, Лорен обнаружила стоявшего в дверях кабинета Ричи. Он молча смотрел на нее. Лорен заложила страницу.
— Ричи?
— Нужна ваша помощь, мисс Фиджи, — сказал он, оглянувшись через плечо.
— Да? — она встала. Ричи смотрел с недоумением.
— Возьмите шприц.
— Шприц?
— Ну да, шприц… вам же сказали?.. с лекарством.
Он повернулся и исчез во мраке спальни. Ей действительно сказали — но как-то не очень внятно — вот аптечка первой помощи, вот шприц… Она восприняла это просто как меру предосторожно-сти, так, на всякий случай. Лорен поспешно открыла ящик, достала маленький заполненный шприц. Приостановилась, стараясь раз-личить в темноте хоть что-нибудь. Тишина, ровное дыхание спя-щих… Зажечь свет или достать фонарик?
— Мисс Фиджи! Сюда!
Она осторожно пошла на зов, ощупывая ладонью воздух — и едва не вскрикнула, когда чья-то горячая рука схватила ее пальцы.
— Сюда! Скорее!
Ее потянули вперед, к окну — в свете отдернутой шторы Лорен увидела копошащихся на полу людей. Кто-то поднял голову, блес-нули глаза.
— Скорее, скорее!
Она опустилась на колени — трое мальчиков удерживали на полу четвертого — вернее, пытались. Его изогнутое дугой тело било судорогой, которая подкидывала всех троих, словно от ударов электрического тока. Искаженного лица не узнать, на напряженной шее бьется жила — будто под кожей что-то ходит ходуном, пытаясь вырваться на свободу…
— Мисс Фиджи, скорее ставьте ему укол.
— Но я же ничего не вижу…
В лицо ей выдохнули — с изнеможением и досадой.
— Да скорее же! Мы не удержим…
Кто-то сумел заломить, вывернуть руку навстречу ей — вены набухли, просто учебный муляж для студентов-медиков…
— Ло-орен! — прошипел Ричи.
Не раздумывая больше, автоматически, как будто проделыва-ла это каждый день, вернее, ночь, она повернула пластиковый колпачок и, одним движением воткнув иглу, нажала поршень. Се-кунда, две, три… пять. Тело, словно изображавшее гимнастический 'мостик', обмякло, мальчики распластались рядом, тяжело дыша. Лорен подалась вперед, проводя рукой по мокрому лицу. Теперь она узнала его. Темноволосый красавчик Сандро. Он просто спал.
— Я позову директора.
— Не надо.
— Но…
— Он знает. Мы сейчас его уложим, вот так, — сказал Ричи, ук-рывая Сандро одеялом. — И он будет спать до самого утра.
— Но что…
— Спокойной ночи, мисс Фиджи. Спасибо, что помогли.
Ее недвусмысленно выпроваживали. Ну что ж… Она поверну-лась — и наткнулась взглядом еще на одного подростка. Он сидел, изо всех сил вцепившись в сетку кровати, и смотрел на них.
— Анджей?
Точно очнувшись, он тут же лег, поворачиваясь к стене и на-крываясь с головой одеялом. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу… Лорен подобрала сброшенную кем-то по-душку, подержала и положила на ближайшую тумбочку. Мальчики молча укладывались. Все остальные так и не проснулись. Или де-лали вид.
— Как дела, Сандро?
Он поморщился.
— Голова болит…
Лорен посмотрела на настороженно наблюдавших за ней под-ростков: вся спасательная команда. Ричи, Сергей, Зак… А Сандро и правда не очень хорошо выглядит — темные круги под глазами, и то и дело ворочает шеей, словно у него хондроз.
Джордан отвесил ей порцию своего обычного неодобрительно-го взгляда.
— Скверно выглядите, мисс Фиджи. Вы что, совсем не ложи-лись?
— И вам доброго утра, доктор, — она со вздохом опустилась на свое место. Дежурная передала ей тарелку. — Нет, я посплю, когда дети разойдутся по школам. Вы говорили, я могу спрашивать…
Откусив тост, Джордан согласился.
— Спрашивать можете.
В смысле: спрашивать — спрашивай, но вот отвечу ли?
— Сегодня у Сандро ночью был приступ.
— Да, я знаю, — Джордан кивнул Марианне. — Оставь кофейник.
— Я хочу знать, что это было. И хочу знать, что за лекарство я ему ввела.
Джордан смотрел на нее из-под бровей.
— Вы врач, мисс Фиджи? — спросил неожиданно.
— Нет.
— У вас есть хотя бы начальное медицинское образование?
— Нет…
— Тогда я не вижу, каким образом могу объяснить вам пробле-мы здоровья наших детей, — заявил он.
Неплохой ответ. Но совсем не тот, какой ей нужен. Лорен ре-шила не уступать.
— Это явно не эпилепсия, — заявила с вызовом. — Я знаю, у меня болеет двоюродный брат. Что я ему поставила? Какое лекарство?
Джордан пил кофе, глядя в окно.
— Нейролептик.
— Нейро… что?
— Так и знал, что вы не поймете. У Сандро органическое по-вреждение мозга. Врожденное. Иногда заболевание провоцирует такие вот… приступы. В этот момент необходимо немедленно по-ставить противосудорожные, успокаивающие препараты. Не бес-покойтесь, вы все сделали правильно. В рамках закона и здраво-охранения. Спасибо, мисс Фиджи.
В любое другое время его похвала доставила бы ей удоволь-ствие — она прозвучала искренне. Единственно искренне из всех его слов. Лорен, сжав губы, смотрела, как дежурные убирают посу-ду. Джордан молча налил ей кофе.
— Спасибо не ко мне, — наконец сказала Лорен. — Это все ваши мальчики. Они действовали так быстро, уверенно… привычно.
— Они действительно привыкли к таким вещам. Такие приступы случаются с кем-нибудь как минимум раз в месяц. Мы не всегда можем заметить признаки, но дети общаются гораздо теснее…
Он вновь неспешно отхлебнул кофе. Лорен смотрела на него с ужасом.
— Значит, все… все они? И Кейси?
— Разумеется.
Чуть приподняв брови, словно удивляясь, он взглянул поверх чашки.
— Лорен, — сказал слегка протяжно. — Не стоит так волноваться. Это не смертельно. Живут же люди всю жизнь с одной почкой или пороком сердца. Некоторые ограничения — и все.
— А если… если им не сделать укол? Вовремя?
Джордан поглядел в свою чашку, как бы проверяя, сколько там еще осталось.
— Это тоже не смертельно, — сказал, помолчав. — Во всяком слу-чае, для них самих. Да, Ричи, уже иду. Лорен.
— А? — Она подняла глаза. Джордан смотрел на нее сверху сво-им обычным полусонным взглядом.
— Ложитесь спать. У вас была трудная ночь.
*****
Лорен перевернулась набок, сонно наблюдая за перемещени-ем полосы света от фар медленно ехавшей мимо дома машины: она ползла по стене, полу, двери… падала в коридор. Лорен под-няла голову. Дверь была приоткрыта — узкая черная полоса на фо-не светлых обоев… На Лорен, казалось, повеяло холодом. Что это, шорох? Или звук доносится с улицы?