— Может, мы тоже мутируем, — пожал плечами Рене. Одновре-менно с ним Джордан спросил резко:
— Это показалось вам отвратительноым?
Такой прямой вопрос поверг ее в растерянность. Отврати-тельно? Нет. Ошеломляюще. Парализующе. Видеть, как мужское… человеческое тело прямо у тебя на глазах, словно пластилин под давлением невидимых пальцев, принимает невиданную форму и мощь и стремительность… Она не упала в обморок и даже не оце-пенела. Она была… очарована. Да, именно так, и именно это ста-ромодное слово будет самым точным.
Но пока она молчала, Джордан, видимо, что-то уже решил для себя, потому что произнес:
— Можете не отвечать, мисс Фиджи.
Это его 'мисс Фиджи' она тоже начала ненавидеть — он слов-но периодически отсылал ее прочь, как надоевшую собаку. Поэто-му она произнесла с вызовом:
— Но я отвечу! Вовсе вы не были отвратительны. Ни вы, ни Анджей.
Джордан недоверчиво блеснул глазами:
— Не хотите ли сказать, что мы очень приглянулись вам… в другом обличии?
Лорен едва не ляпнула: 'да, потому что тогда вы, по крайней мере, молчите' (на ее человеческий слух), — но сказала просто правду:
— Нет. Но я бы хотела увидеть вас… еще раз.
Показалось, или он задержал дыхание? Рене наклонился и заглянул ей в лицо с улыбкой:
— А как вы относитесь к крупным кошачьим? Леопардам, на-пример?
Лорен подумала и честно сказала:
— Не знаю. Я видела их… в зоопарке. Они очень красивы.
— Я рад, — благосклонно отозвался Рене.
Лорен уставилась на него.
— А вы…
Рене кивнул.
— Я предпочитаю традиционный облик.
Джордан неожиданно сердито фыркнул:
— Он предпочитает! Будто в его силах что-то изменить! Уж ка-ким ты на свет народился…
— А как…
— Если вы хотите узнать технические возможности, — быстро произнес Джордан, — то вряд ли мы в силах ответить. Мы до сих пор не знаем, что происходит с организмом человека-оборотня. Хотя на нас давно уже работает одна частная лаборатория и, кос-венно, — Институт аномальных явлений.
— О, они много нарыли! — легкомысленно заметил Рене, гибко потягиваясь. — Изменение химических сред организма, метаболизм и прочие умные вещи, с которыми я плохо справлялся в школе и в университете. Наше дело маленькое, правда, Алекс? Мы просто хотим, чтобы наши дети выжили и не чувствовали себя изгоями в… преобладающем человеческом обществе.
— И никто до сих пор… вы ничем не выдали себя? Ведь эта школа находится в центре города… огромного города.
Джордан сухо усмехнулся.
— Вы сами ответили на свой вопрос. В маленьком городке это было бы вряд ли возможно. Здесь же люди настолько замотаны и равнодушны, что мы вряд ли кого заинтересуем. И, Лорен, это ведь действительно школа для детей, нуждающихся в социальной адаптации. Мы имеем государственную аккредитацию, и одновре-менно — мощную материальную поддержку частного попечитель-ского совета. Специалисты, которых мы сюда приглашаем, имеют научные звания и длительную практику. Если наших детей усынов-ляют, мы все равно не упускаем их из виду.
— Но все это… стоит немалых денег, я полагаю?
— Когда вас так мало… думаю, вы не представляете, насколько сильны связи и привязанности оборотней. Вас, кстати, не коробит это слово?
Она слабо улыбнулась.
— Начинаю привыкать. И потом, не знаю, как вас можно назвать по-иному. А скажите…
— Переходим к фольклору, — пробормотал Рене в свой вновь наполненный стакан.
Лорен улыбнулась — уже явно веселее. Когда она забывала о своей стеснительности и так оживлялась, становилась очень при-влекательной. Рене покосился на друга. Джордан тоже наблюдал за ней. Настороженно. Чертов упрямец!
— Да, вы наверняка знаете все вопросы, какие я могу задать! Я читала, что полная луна… или новолуние, я всегда путаюсь… так влияет на оборотней, что они просто не могут владеть собой.
— Да, определенная правда в этом есть, — согласился Джордан. — Тяга к смене облика усиливается именно в полнолуние. И все же это больше касается молодых, необученных оборотней. Ну-у… скажем, это можно сравнить со склонностью мальчиков к прежде-временному семяизвержению при первых половых контактах, по-нимаете?
Лорен посмотрела на Рене. Его глаза смеялись.
— Знаете, — сказала она с отчаянной серьезностью. — Вряд ли я смогу понять это. До конца.
Джордан взглянул на нее. Показалось ли, что в глазах его тоже мелькнула усмешка?
— Разумеется, — согласился он вежливо. — Извините за сравне-ние.
— Нет-нет, — запротестовала она. — Мне сразу все стало ясно. Такой… живой образ.
— Лорен, — мягко сказал Джордан. — Вы намерены надо мной из-деваться и дальше?
— Но, Алекс, — подал голос забавлявшийся Рене. — Должен же ты кому-то хоть раз это позволить? Обычно издеваешься ты.
Джордан поглядел на него. На Лорен.
— Правда?
— Ну, конечно, — успокаивающе заключила Лорен. — Все мы не замечаем своих недостатков. Вернее, легко их игнорируем.
Директор откинулся в кресле.
— Может, все-таки вернемся к нашим… оборотням?
— Бежишь, Алекс? — поддразнил Рене. Тот даже не посмотрел на него.
— Просто возвращаюсь к теме нашей беседы.
Лорен легко вздохнула. Неизвестно, почему — может, от этой дружеской перепалки, она вдруг почувствовала себя уверенней. Не такой… ошеломленной. Она сжала руки.
— Столько вопросов… я даже не знаю…
— Может, вы отдохнете, поспите, — предложил Джордан. — Со-ставите ваш список и предоставите его нам? Думаю, на большин-ство мы сумеем ответить.
Лорен посмотрела на него, как на сумасшедшего. Но он вовсе не смеялся над ней. Он хотел ей помочь. В своем стиле.
— Как… когда вы понимаете, что вы — не такие, как все?
— Я помню — лет с пяти… Алекс — ты?
— Я позже. Гораздо. У большинства из нас эти способности проявляются именно в подростковом возрасте. У девочек — со вре-мени первых менсов. Хотя есть и уникумы. Рене, например. Рауль. И… еще кое-кто.
— А ваши способности… вы как-то применяете их… в жизни?
Джордан смотрел мрачно.
— То есть, не охотимся ли мы на людей ночью на городских улицах?
До чего подозрительный тип! Если уж они решились доверить-ся, мог бы не приписывать ей своих мыслей! Лорен готова была его просто стукнуть. Видимо, это желание так явно отразилось на ее лице, потому что Рене сказал поспешно:
— Помню, в детстве я любил пугать бродячих собак! Днем бо-ялся и близко подойти к складам, где они обитали! Опасные твари! А потом… — он, похоже, взгрустнул. — Вроде бы нигде…
Лорен с легким вызовом посмотрела на Джордана.
— И, где, по-вашему, я мог бы их применить? — по-прежнему хмуро поинтересовался он.
Она пожала плечами.
— Ну, не знаю. Может быть, в десанте?
Пауза. Джордан посмотрел на Мартеля. Тот сказал философ-ски:
— Дети!
Снова пауза. Теперь взгляд Джордана был не хмурым, а ско-рее задумчивым.
— Да, — сказал он. — Несколько раз эта моя способность спасала жизнь мне и кое-кому рядом… И не всегда сознательно. И каков ваш приговор, Лорен?
Лорен стиснула кулаки. Подалась к нему.
— Я не знаю! — сказала яростно. — Меня там не было! Почему вы считаете, что я все время хочу вас в чем-то обвинить? Я просто хочу понять!
— А он просто дает вам возможность удрать, — благодушно ска-зал Рене. — Знаете, куда я поеду в отпуск в следующий раз? В тро-пики! В джунгли. Побегаю всласть.
— На тебя объявят охоту, — сказал Джордан.
— Это правда? Вы пытаетесь меня испугать?
— Лорен… — когда она слышала его мягкий голос, то всегда те-рялась — в такие минуты казалось, что она ему небезразлична. Хо-рошо, что это происходило редко. — Я просто предоставляю вам возможность не впутываться дальше в наши дела. Даю вам воз-можность уйти.
— Но ведь… — она перевела глаза с одного мужчины на другого. — Если я захочу уйти, вы меня не… остановите?
— Разумеется, — вежливо склонил голову Джордан. Рене засме-ялся:
— Надеюсь, не захотите! Хотя бы из противоречия Алексу!
Лорен уставилась на директора. Что-то в груди ее сжалось. Сердце, наверное.
— Вы хотите, чтобы я ушла?
— Дело не в том, чего хочу я, — так же благожелательно растол-ковывал ей Джордан. — Дело в том, чего захотите вы. Кроме того, ведь ваша работа здесь временная?
— Да, но…
Что такое 'но', она и сама не смогла бы сформулировать, и потому замолчала. Какой нормальный человек может захотеть здесь остаться? Вообще-то, ей следовало для начала спросить — какой нормальный человек во все это поверит?
Она-то явно не была нормальной. Потому что поверила. По-тому что остаться хотела.
— …следующий вопрос, Лорен, — услышала она. Подняла глаза.
— А?
— Мы слушаем ваши вопросы, — терпеливо повторил Джордан.
Лорен поморгала, вспоминая — какой вопрос ей хотелось за-дать. Их же было так много…
— Ваших детей иногда усыновляют. А если оборотни создают семьи, то только с оборотнями? Или существуют… смешанные браки?
Она не ожидал, что такой простой вопрос погрузит их в дли-тельное молчание. Вопросительно посмотрела на воспитателя. Тот, в свою очередь, с усмешкой смотрел на директора.
— Рене?
Мартель хмыкнул.
— Вы знаете, мне так нравится ваш вопрос, Лорен! Очень нра-вится. Видите ли, мы совсем недавно его обсуждали. Может, про-светишь нас, Алекс?
Тот глядел исподлобья:
— Как видите, ни Рене, ни я не женаты. Следующий вопрос?
— Но…
— Давайте следующий!
Лорен поморгала. Ничего не поняла, вздохнула и продолжила:
— А можно по виду определить, оборотень ли человек, и в кого он способен превращаться?..
— И все же я одного не понимаю, — пожаловалась она — уже на следующий день, когда они с Рене сидели на парапете набереж-ной. В спину им светило садившееся солнце. От реки несло холо-дом, Лорен передернула плечами, и Мартель набросил ей на пле-чи свою куртку.
— Только одного? Счастливица! — сказал с удивлением.
— Зачем вам я?