Молчание.
— Как это? — протянула мама с недоумением.
— То есть, я хотела сказать… Можно мне не приезжать? Если что-то нужно, я тогда…
— Нет-нет, — быстро сказала мама. — Конечно, не приезжай.
— А… как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, Лесь. И папа тоже. А завтра ты?..
— Нет-нет. Завтра я домой. Просто…
— Не надо, — мягко оборвала она меня. — Не придумывай ничего. Расскажешь, когда будешь готова. Я тебе доверяю. У тебя всегда была голова на плечах.
Эх, мама… Раньше — может быть, и была.
Но теперь я — Почти Безголовая Леся.
А может, и не почти, а совсем…
Влад жил недалеко — на метро от офиса двадцать минут. Возникал вопрос, зачем ему вообще машина с шофёром?
Я уже собиралась задать этот глупый вопрос, как вдруг вспомнила, что Разумовский не кто-нибудь, а генеральный директор. Статус, блин…
Я никогда раньше не была в подобных элитных домах, поэтому теперь с интересом оглядывалась. В принципе, ничего особенного, просто всё больше и чище.
Широкая металлическая дверь, тихий щелчок замка, поворот дверной ручки — и вот, я уже в святая святых.
Влад зажёг свет, и я осмотрелась. Да-а-а… Наверное, только одна прихожая — как вся наша с родителями квартира. Высокий потолок, стены светло-бежевые, пуфики кожаные, шкафы деревянные, двухцветные — беленый дуб и венге — на полу плитка, напоминающая камень, и картины на стенах. Хорошие картины, явно не его сестра рисовала.
Разумовский помог мне снять куртку, повесил её в шкаф.
— Держи тапочки, — сказал он и поставил передо мной мягкие тапочки голубого цвета. Женские. Я смущённо покосилась на них и, кажется, даже слегка покраснела. Влад улыбнулся и покачал головой. — Леся. Если хочешь знать, эти тапочки носит моя мама, когда приходит в гости. Больше никто.
Это была глупая реакция, знаю. Но ревность — великая сила…
Я нацепила тапочки и в нерешительности застыла посреди прихожей.
— Проходи в комнату. Направо.
Я кивнула и сделала, как он сказал.
Комната, конечно, оказалась ещё больше прихожей. Намного больше. Огромный диван, напротив — такой же огромный телевизор. Боюсь даже представить, сколько стоит подобный телек…
Куча книжных шкафов и — ух ты! — аквариум. Мне всегда хотелось рыбок…
В общем, пока Влад чем-то гремел на кухне, я завороженно наблюдала за золотыми рыбками. И только когда он вошёл в комнату и поставил на журнальный столик две чашки с чаем и вазочку с конфетами, оторвалась от этого увлекательного занятия.
— Знаешь, я тут подумал, — Разумовский нерешительно посмотрел на меня. — Может, пиццу закажем?
— Опять итальянское? — я улыбнулась. — Я не против. Я, правда, могу что-нибудь приготовить…
— Чтобы приготовить, надо иметь продукты, — возразил мне Влад. — А у меня там пусто. Вот конфеты есть. И хлебцы. Но я сомневаюсь, что из подобных ингредиентов получится вкусный салат. А пиццу за полчаса привезут, я одну контору знаю…
Разумовский плюхнулся на диван и достал свой дьявольский планшет. Я нерешительно села рядом — и охнула, когда он притянул меня к себе и ткнул пальцем в экран.
— Смотри. Выбирай.
— Да мне всё равно, — протянула я. — Я любую пиццу съем.
— Да ладно, — хмыкнул Влад. — И «дьяблу» съешь?
Я задумалась.
— Она очень острая?
— Очень.
— Ну… не знаю. Съем, наверное.
— Спорим? — загорелся вдруг Разумовский. — Если сможешь хотя бы два куска осилить — ты выиграла и загадываешь мне что-нибудь. А если не сможешь — загадываю я.
Я нерешительно похлопала ресницами.
— А какой в этом смысл?
— Как какой? — Влад даже слегка обиделся. — Можно загадать что-нибудь весёлое. Или… — он улыбнулся, наклонился ко мне и прошептал: — Или неприличное.
— Да я и так сделаю любое неприличное, которое ты скажешь, — вырвалось у меня. — Зачем же…
Разумовский дотронулся пальцами до моей нижней губы, и глаза его предвкушающе сверкнули.
— Так интереснее, Леся. Намного интереснее…
Хм. Ну ладно. Мне не жалко…
Я проиграла. С позором.
Уже после первого укуса я вытаращила глаза, закашлялась и смачно выплюнула всё откусанное обратно на тарелку.
— Ага, — сказал Влад торжествующе. — Сдаёшься?
— Не-е-е, — протянула я упрямо, делая глоток привезённой вместе с пиццей кока-колы. — Я исчо попробую.
— Смотри не переборщи, — Разумовский озабоченно покосился на меня, широко раскрыл рот и схомячил чуть ли не весь кусок «дьяблы» за раз. иежйбй Силён.
Я даже засмотрелась.
— Что ты так глядишь, Лесь? Ешь давай.
— Жду, не пойдёт ли у тебя дым из ушей или носа, — призналась честно, и Влад засмеялся. — Этой пиццей огонь можно разжигать, по-моему.
— Не знаю, не пробовал, — хмыкнул Разумовский. — Леся, ешь. А то я сейчас всё слопаю и тебе ничего не достанется.
— Да мне не жалко…
— А мне жалко. Ешь, говорю. А то уволю.
Мои губы сами начали растягиваться в улыбке.
— Уволю-уволю, — Влад помахал перед моим носом куском пиццы. — Точно тебе говорю.
Я улыбнулась ещё шире.
— Леся, — сказал Разумовский строго, — если не уволю, то отшлепаю.
А вот это уже ближе к истине.
Я схватила кусок другой пиццы и всё же стала есть. Вкусно. И не остро совсем. А Влад между тем методично уничтожал «дьяблу».
— Ну-с, — произнёс босс, когда обе коробки наконец почти опустели, — ты помнишь, что проспорила?
— Помню, — вздохнула я.
— Прекрасно, — с предвкушением улыбнулся Разумовский. — Тогда вставай.
Интересно, что ему на этот раз в голову придёт? Я не видела в этой комнате никаких поверхностей, на которых можно было бы меня разложить. Подоконник холодный, пол тоже — ковра на нем не имеется. Остаётся только диван, но зачем тогда вставать?
Между тем Влад тоже встал, подошёл к одному из шкафов на противоположной стене и врубил музыкальный центр. Настроил его на какую-то нежную, ласкающую слух мелодию, а потом повернулся ко мне. Приблизился и протянул руку.
— Потанцуем?
Я вытаращилась на его руку, как бандерлог на Каа.
Потанцевать?..
Я подала Владу руку — и он немедленно привлёк меня к себе, прижал крепко-крепко, а потом вторая его ладонь съехала с талии вниз, сжала ягодицу…
— Только танец будет не совсем обычный, Леся, — прошептал он мне на ухо. — Танцуй, а я буду тебя раздевать.
— Я не очень хорошо танцую… — сказала я, от смущения не зная, куда деть глаза.
— Ничего. Зато я очень хорошо раздеваю…
Но начал Влад не с блузки, как я поначалу подумала. Повернув меня спиной к себе и легонько шлепнув по попе, он стал расплетать мне косу.
— Танцуй, Леся, — шепнул, и я послушно начала покачивать бёдрами и поводить плечами. Подозреваю, что совсем не эротично.
Волосы тяжёлой волной упали на спину, и Разумовский схватил меня за них — почти больно — отвёл голову немного назад и поцеловал в шею. Прикусил, и по моей коже побежали мурашки, собираясь в низу живота, и тут же зализал укушенное место…
— М-м-м, — я откинула голову еще сильнее и потерлась попой о его бёдра. Но Влад тут же повернул меня лицом к себе. Улыбнулся как-то по-дьявольски, положил большую горячую ладонь мне на спину, медленно спустился вниз и с силой сжал ягодицу. А пальцы второй руки коснулись моих губ, шеи, спустились к пуговицам блузки, и Влад прижался ко мне, двинул бедрами в такт музыке и прошептал, опаляя разгоряченным дыханием мое ухо:
— Танцуй, Леся.
Все, что я могла, это обвить его шею руками и немного отклониться назад. Кажется, я пыталась двигаться, но не понимала, что делаю. Вместо этого постанывала, ощущая, как его твёрдый член упирается через одежду в меня и как тянет и горит всё внизу живота. Единственное, о чём я могла думать — это о том, как Влад наконец войдёт в меня… Кажется, я жаждала этого каждой клеточкой своего тела.
Он медленно расстегнул мне блузку, отбросил её на диван. Завёл руки мне за спину и снял с меня бюстгальтер, который отправился тем же курсом. Затем Влад наклонился и буквально зарылся лицом в мою грудь, обхватывая её обеими ладонями, сжимая соски…
— А-а-а… — я почти повисла на нем, задыхаясь, потому что опять стало сладко и немного больно. Ноги подкосились от удовольствия, и Разумовский еле успел подхватить меня на половине пути к полу.
— Леся, — укоризненно прошептал Влад и укусил меня за шею. Глаза его были совсем чёрными и возбужденно блестели. — Ты плохая девочка. Почему не танцуешь? Придется тебя отшлепать.
Я захныкала, и Разумовский опять перевернул меня спиной к себе, одним движением стянул и юбку, и колготки с трусами. Я переступила через них, наклонилась, оперлась ладонями о диван…
От первого звучного шлепка я только охнула. Кожа загорелась, и я выгнула спину. От второго застонала. От третьего вскрикнула. Ожидала четвёртого — но его не последовало.
Влад поднял меня, прижал к себе спиной, погладил горевшие от его шлепков ягодицы и принялся жадно, почти грубо меня целовать.
— Разденешь меня, Леся? — Голос его был хриплым.
— Я… в этом… не профессионал…
— Ничего. Я помогу.
Пока я дрожащими руками пыталась справиться с рубашкой и ремнём Разумовского, он хрипло дышал и пытался сжечь меня взглядом. Про то, что нужно танцевать, мы оба давно позабыли, только музыка тихо звучала где-то очень далеко…
Окончательно запутавшись в ремне босса, я простонала:
— Влад…
Он что-то хрипло рыкнул, помог мне, окончательно разоблачившись. Переступил через брюки, энергичным пинком ноги отправляя их куда-то глубоко в угол комнаты, шагнул ко мне, прижал к себе…
Ладонью я нащупала его каменный член и начала легко поглаживать, проводя по шелковистой и влажной головке, чувствуя его нетерпение и пульсацию.
— Леся, — прохрипел Влад, раздвинул мне ноги и коснулся пальцами клитора, нажал легко, и я выгнулась от наслаждения. Он усилил напор. — Какая ты влажная… Я хочу тебя…
Всё тело у меня горело и взрывалось от желания почувствовать его внутри. Поэтому когда Влад вновь перевернул меня спиной к себе, наклонил и резко ворвался в моё лоно, я ощутила такой яркий, небывалый по силе и длительности оргазм, как никогда в жизни.