– Нет, нет, что за ерунда тебе в голову приходит, зачем Лельке меня прогонять!
«А почему она всегда это проделывает?» – хотела было я заявить в ответ, но перехватила умоляющий взгляд приятеля и промолчала. В конце концов, ни Парфеновой, ни Филе незачем знать подробности супружеских передряг Юрасика.
– Просто у нас полы лаком покрыли, спать невозможно! – сообщил майор.
Лерка хихикнула:
– Надо же, какое странное совпадение! Только что явился Вилкин папаша, у него тоже половая проблема. Вы случайно не в одной квартире проживаете?
– Нет, – спокойно ответил Юрка, – правда, соседствуем по подъезду.
Парфенова зевнула:
– Как хотите, а я спать пошла!
Филя тоже поднялся:
– Спокойной ночи, пойду умоюсь, а потом постелю себе у балкончика.
Оставшись с приятелем вдвоем, я поинтересовалась:
– Ну и что на этот раз?
– Да глупость вышла, – забормотал Юрасик, – Ленку Комосову провожали в декрет, чаек устроили… А мне от имени отдела поручили подарок отдать, коляску мы ей купили, шесть тысяч как одну копеечку выложили… Ленка, конечно, обрадовалась, ну и чмокнула меня в плечо…
– Ага, понятно, Лелька углядела след от помады, и понеслось!
Юра молча кивнул.
– Ладно, – милостиво разрешила я, – ступай в гостиную, там, правда, Ленинид дрыхнет, думаю, не поссоритесь, но уж, прости, раскладушки нет. Ее Филя сломал, а диван там сам знаешь какой, по мне, так лучше на полу лечь, на ковре. Подушку и одеяло дам.
– Ну и ладушки, – повеселел Юрка.
Я пошла к себе в спальню и под раскаты громового храпа Олега вытащила из шкафа одеяло. Может, тоже устроиться в гостиной? Под такую «музыку» спать невозможно.
Обхватив одеяло двумя руками, я потащилась по коридору, чувствуя жуткую усталость. Но не успела добрести до нужной двери, как звонок вновь ожил. Чья-то нахальная рука жала на кнопку, совершенно не смущаясь, что часы показывали два ночи. Припомнив всю ненормативную лексику, я, посмотрев в глазок, обнаружила на лестничной клетке мужа Парфеновой – Витьку, отчего-то держащего в руке махровое полотенце.
– Тебе чего? – спросила я, распахивая дверь. – На часы смотрел? Совсем с ума сошел? Олегу в семь вставать.
Витька молча отодвинул меня и вошел в прихожую, его лицо покрывали крупные капли пота, что, учитывая холодную, просто ледяную погоду, казалось странным.
– Где Лерка? – просвистел он. – Где моя жена?
– Спит, – обозлилась я.
– Где?
– В комнате, естественно.
– С кем?
Я повертела пальцем у виска:
– Витек, у тебя совсем с мозгами плохо? Одна, конечно.
– А ну отойди, – толкнул меня Витька.
Широким шагом, не снимая ни ботинок, ни куртки, он пошел по коридору, распахнул дверь в Томуськину спальню и заорал:
– Вставай, Лерка, смерть твоя на пороге!
Храп, разносившийся крещендо по всем помещениям, внезапно стих.
– Что случилось? – совершенно разумным, трезвым голосом спросил Семен. – Вилка, ты?
– Виктор, уйди оттуда, – велела я, – и вообще, какого черта ты носишься по нашей квартире?
– Лучше молчи, бандерша, – ответил Витек и начал заглядывать в остальные комнаты.
– Почему бандерша? – удивилась я.
– Ну, мамка, – хрюкнул Витька, – как же еще назвать тетку, которая содержит на дому публичный дом!
Я не успела даже обозлиться на оскорбление, как он распахнул дверь в спальню, где мирно, на двух матрацах спала ничего не подозревающая Лерка, и заорал:
– А, сука, попалась! Думала, шито-крыто все! С любовничком тут устроилась!
Вспыхнул свет. Парфенова оторвала от подушки голову и простонала:
– О боже, ну что еще! Дайте спать!
– Спать ей захотелось! – заорал Витька и сдернул с Лерки одеяло.
Та взвизгнула и заверещала:
– Охренел совсем, козел?! Может, еще и маменьку свою сюда притащил! Убери лапы, не у себя дома! Скажи ему, Вилка!
– Где он! Говори! – бушевал Витька.
– Кто? – вопила Лерка. – Кто?
– Он, – наседал на нее муж, – он – твой любовник! А ну живо колись, с кем тут времечко сладко проводишь, сучара!
– Да пошел ты, – заорала Парфенова так, что в буфете звякнули рюмки, – вместе со своей мамашей придурочной и с бабкой идиотской!..
В этот момент в дальнем углу комнаты что-то зашевелилось.
– Ага, – подскочил Витька, – вон он, попался…
В коридор выползли все: Филя в чудовищной пижаме цвета детской неожиданности, Томуська в ночной сорочке, плохо соображающий и все время хватающийся за голову Сеня, Юрка в темно-синих трусах… Позади всех маячил Олег. Похоже, что хмель отпустил и его.
– Вот он, – ликовал Витька, – вон…
– Да это Ленинид, – обозлилась я, – перепутал комнаты и вместо гостиной устроился у Лерки.
Папаша, растерянно моргая, смотрел на присутствующих. Витька подался к нему, бросил на пол полотенце, в которое кутал руку, и я увидела огромный, страшный пистолет.
– Эй, эй, парень, – замахал руками папулька, – ты чего… Эй, положи пушку-то!
– Прощайся с жизнью, сволочь, – просипел Витька, вскинул руку, но тут на него с двух сторон кинулись Юрка и Олег, мигом применившие профессиональные навыки. Они враз скрутили нападавшего. Олег выхватил у него пистолет и сурово поинтересовался:
– Где взял?
– Купил.
– Разрешение есть?
– …тебе, а не разрешение, – выпалил Витька.
– Зачем тебе оружие? – поинтересовался Юрка.
– Она мне всю жизнь сломала, – зарыдал тот, – а теперь еще и изменять начала…
– Идиот, – зашипела Лерка, – кретин.
– Убью, – взревел Витя.
– А ну всем молчать, – гаркнул Семен, – ведите этого боевика на кухню, вы, девчонки, ложитесь, а мы сейчас с ним побеседуем!
Не в силах спорить, я рухнула в кровать, слыша, как за стеной бубнят мужские голоса. Потом наступила тишина, Олег вернулся и лег, через секунду раздался храп. Я пнула супруга ногой, звук изменил тональность. Мои глаза блаженно закрылись. Слава богу, безумный вечер, вернее, ночь, закончилась.
– А-а-а-а! – понеслось из спальни Тамары. – А-а-а-а, спасите!!!
Орал Сеня. Испугавшись почти до обморока, я скатилась с кровати и, столкнувшись у двери с Олегом, полетела в комнату подруги. Никогда еще на моей памяти Семен не издавал подобных звуков…
Очевидно, ужас обуял всех присутствующих, потому что по коридору летел Филя в практичной байковой пижаме, Юрка в трусах, Лерка в роскошной ночнушке, Ленинид, полностью одетый, и Витька, правда, без пистолета. Мы вскочили в спальню к Тамаре. Сеня стоял на кровати и орал.
– А-а-а-а!
– Что случилось? – выдохнули все.
– Там, – проговорил мужик, тыча пальцем в угол, – там крысы, целая стая, много, серые, вон ползут…
Присутствующие уставились на ковер.
– Это не крысы, – устало сказала я, – а щенки. Дюшка вчера родила, мы их в коробке устроили, не знаю, как они из нее выбрались…
Сеня слез с кровати.
– Ой, и правда щеночки, а почему мне не сказали?
– Дурдом, – констатировала Парфенова, – жилище безумного кролика, где Тамарка?
– В туалет вышла, – буркнул Сеня, – так почему мне про собачат не сказали?
– Потому что вчера вы не ночевали дома, а сегодня явились никакие, – пояснила я, – не мужики, а кегли. И вообще, хватит! Все! Разошлись по местам! Полный порядок! Лерка не изменяет мужу, крыс нет!
Народ разбежался по комнатам. Я снова плюхнулась в койку. Господи, как хорошо, что Аким пьет какое-то убойное снотворное. Надо завтра спросить у него название лекарства, здорово-то как! Слопал на ночь таблеточку, а дальше все равно, что происходит в этом доме: потоп, пожар, взрыв или роды.
ГЛАВА 12
Слава богу, утром всем понадобилось уйти на работу. Сначала, старательно пряча глаза, заторопился Олег, чмокая меня в коридоре, он виновато пробормотал:
– Вроде я вчера слегка выпил…
– Нет, – сказала я, – ты был пьян, как кошмар!
Куприн покраснел и убежал. Завтракать он отказался, только выпил целую бутылку минеральной воды. Следом унесся Сеня, тоже отвернувшись от яичницы и выдув полтора литра «Святого источника», затем стартовал папулька, которому не досталось бутилированной жидкости, но он не стал ныть, а спокойно нахлебался воды из-под крана.
– Может, вечером загляну, – загадочно сказал Ленинид, натягивая куртку.
– Лучше не надо, – вздохнула я, – и без тебя голова кругом идет.
– Подарочек принесу, – пообещал папахен и смылся.
Минут через десять после его ухода умелись Юрка и Филя, последней, проведя почти час у зеркала, отправилась обучать людей правильной семейной жизни Лерка. Я прошлась по комнатам и обнаружила только мирно спящую Тому, Витька и Аким испарились. Скорей всего они ушли очень рано, до восьми. Ну ладно Витек, ему, наверное, просто стыдно за устроенный вчера скандал, но куда подевался Аким?
Тихо радуясь, что наконец-то избавилась от всех дорогих и любимых, я вытащила из пакета свернутую в трубочку картину Лены, аккуратно собрала простенькую раму, вставила полотно в багет и отправилась в «Арт-Мо».
По счастливой случайности я хорошо знаю, где находится этот салон – на Лаевской улице, в самом центре. В соседнем доме живет мой ученик, один из тех редких детей, родители которого платят по десять баксов. Каждый раз, идя к нему, я прохожу мимо больших, отлично вымытых витрин и шикарной белой двери, слева от которой горит золотом табличка «Арт-Мо». Лучшие художники мира». Немного амбициозно, но у галереи частенько клубился народ и шныряли журналисты с фотоаппаратами. А один раз я столкнулась с самим Киркоровым. Высокий фактурный Филипп, в умопомрачительном белом кожаном пальто, выскочил из салона и быстро сел в длинный лимузин. За ним шел коротконогий парень с картиной в руках. Значит, эта торговая точка была еще и модной, раз сюда пожаловал муж бабушки, но не дедушка…
У самого входа в галерею за красивым, но простым офисным столом сидела молодая женщина в безукоризненном деловом костюме; безупречный макияж, выполненный в светло-бежевых тонах, великолепная, но совершенно простая стрижка без всяких «рваных» челок