– Чего смешного оказалось в покере? – удивилась Соня.
– Да не в покере! А просто Наташа рассказывала, как она в своих Свинищах возле забора посадила какие-то сиреневые мальвы, а они разрослись и теперь ничем их вывести нельзя. Дядя Аслан сказал, что придёт и выкопает ей их все. А Наташа говорит, что противотанковая траншея вокруг дома ей тоже не нужна, дети и поросята проваливаться начнут – и мы как начали хохотать все вместе! А ЭТА проснулась, спустилась и… Ну, в общем, устроила скандал! Говорила, что я тут хозяин и не должен с прислугой на кухне в карты играть! Наташа обиделась сильно, дядя Аслан молчал, а я… ну, в общем, разорался. И много чего Альбине сказал… нехорошего.
– Она пожаловалась отцу? – тихо спросила Соня.
– Нет, – сквозь зубы процедил Мишка. – Сказала, что я распустился совершенно, но она из меня человека сделает. И… отобрала мой телефон. Будешь, сказала, сидеть без него, пока не извинишься. Только не дождётся! Я извиняться не пойду! У меня вот этот старый телефон остался, она про него не знает.
– И дядя Аслан пообещал, что поговорит с Альбиной, – осторожно уточнила Соня, думая про себя: «Интересно, на что они рассчитывали? Мишка и этот… Аслан? Что наёмный охранник в чём-то убедит хозяйку дома?»
– Да, он обещал, – подтвердил Мишка. – А на другой день… пропал.
– Послушай, ты обязательно должен позвонить отцу, – в который раз сказала Соня.
– Он не будет меня слушать.
– Но тогда сам поговори с Альбиной! Это уже не шутка, если пропал человек! Тут уже надо отбросить свои обиды и…
– Говорил! – заорал Мишка. – Просил даже! «Что за чушь, всё с ним в порядке, я с тобой не разговариваю!» – и всё!
– Вот холера! – выругалась Соня – чуть ли не впервые за все свои девятнадцать лет. Мишка молча смотрел на неё сердитыми глазами. И Соня поняла, что уйти и бросить его без помощи она не сможет.
– Миша, я постараюсь тебе помочь. И узнать всё про твоего… друга. Запиши мой номер телефона. Ведь с этого, маленького, ты же можешь позвонить?
– Он только эсэмэс принимает и шлёт, – предупредил Мишка, записывая в «контакты» Сонин телефон. И вдруг спохватился: – А… кто вы такая? Вы вообще на деревенскую не похожи!
Соня решила, что надо говорить правду.
– Я из Москвы. Живу здесь у друзей, там, где вы молоко брали. Меня зовут Соня, Соня Гринберг. Так что пиши и… – Соня не договорила: рядом скрипнула дверь.
– Миша, с кем ты разговариваешь? – послышался недовольный женский голос. – Я же запретила тебе звонить по телефону! Где ты его взял? Украл у меня из сумки?!
– Бегите… – прошептал Мишка. Соня встала, но оказалось поздно: дверь открылась. На пороге стояла блондинка лет двадцати семи со спутанными со сна волосами, в кое-как запахнутом поверх ночной рубашки халате. Альбина была действительно очень красива: даже заспанная и ненакрашенная. Некоторое время она, хлопая ресницами, смотрела на Соню. Затем изумлённо спросила:
– Ты кто такая?
– Что это ещё за «ты»? – холодно поинтересовалась Соня. – Разве мы с вами близко знакомы?
Глаза блондинки стали совершенно круглыми. Она беззвучно открыла и закрыла рот. Соня, воспользовавшись этим, величественно прошествовала к двери. Обернувшись на пороге, сообщила:
– Я из Островиц, принесла молоко и творог для ребёнка. Они на кухне в холодильнике. Мальчик у вас, кажется, скоро умрёт с голоду. Или от инфекции.
– От какой… инфекции? – растерялась Альбина.
– От кишечной или ротавирусной, – любезно пояснила Соня. – Легко может случиться, когда в доме ВОТ ТАКАЯ грязь. Попробуйте с этим что-нибудь сделать. Всего доброго.
– Послушай. – Хозяйка пошла вслед за Соней. – Подожди. Ты, говоришь, деревенская? Вот что – сейчас ты мне быстро всё здесь уберёшь, помоешь посуду и сложишь бельё в машинку, а я тебе заплачу пятьсот рублей. Можешь начинать. – Она покровительственно кивнула в сторону кухни. – Щётки там.
– Ничего не выйдет. – Соня обвела взглядом захламленную кухню. – Я не занимаюсь клинингом на дому. Но в соседней деревне, кажется, есть свиноферма. Позвоните туда, и они пришлют бригаду. С лопатами, вёдрами и самосвалом.
– Да как ты смеешь!.. – взвилась Альбина.
Мишка за её спиной счастливо расхохотался, а Соня с порога закончила:
– Конечно, это окажется дороже, чем пятьсот рублей. Но хотя бы результат будет немного заметен.
– Пошла во‐он! – завопила вдруг Альбина, затопав ногами и в одну минуту перестав быть красавицей. – Вон, дура деревенская! Ты меня ещё учить будешь?! У меня два высших образования! Два диплома! Убирайся вон отсюда в свои Островицы, в навозе ковыряться! Там тебе и место, быдло немытое!
– Перестаньте орать, – с отвращением сказала Соня, спускаясь по лестнице. – Было очень глупо с вашей стороны уволить горничную. К приезду хозяина вы зарастёте до потолка… если, конечно, Миша сам всем этим не займётся. Всего хорошего!
Хозяйка ещё что-то кричала ей вслед, но Соня уже была за дверью. Выходя за калитку, она обернулась – и увидела, как Мишка машет ей из окна своей комнаты и улыбается. В тот же миг запищал её мобильный телефон. Соня достала его и прочла эсэмэску:
«Классно вы её! Уважуха! Проверка связи».
«Связь в порядке», – отбила в ответ Соня и быстро пошла прочь от Красного дома по заросшей повиликой тропинке.
Она не прошла и двух шагов, когда из-за холма навстречу ей выдвинулась боевая группа. Пашка, Полундра, Батон и Белка шагали по дороге бодрым шагом воинского подразделения. Сходство довершали камуфляжные штаны и тельняшки на всех, и Соня невольно рассмеялась:
– Что это за стройбат на марш-броске, Полторецкий?
– Звезда моя, я в недоумении! – сердито ответил на это Пашка. – Ты обещала звонить и вернуться через час! Вместо этого тебя нет два часа – и никаких звонков! Так что это не стройбат, а группа захвата! Мы собирались брать приступом Красный дом!
– О господи… – ужаснулась Соня. – Я забыла… Извини, пожалуйста, я просто совсем-совсем забыла… Вот теперь, Полторецкий, ты понимаешь, что я чувствую, когда ты обещаешь приехать в семь вечера, а появляешься под утро?! И телефон твой при этом всю ночь отключён?! Теперь ты ощущаешь весь спектр моих переживаний, изверг?! Теперь ты понимаешь, почему я тогда всю ночь звонила в милицию, морги и больницы и уже почти выехала на опознание?!
– Соня, королева моя, но ведь я всего один раз… – опешил Пашка. – И не был у меня телефон отключён… просто в подвале сигнал не брал! И вовсе не под утро я пришёл… И дед с Юлькой, между прочим, знали, где я! Ты могла бы им позвонить!
– В три часа ночи?! Напугать до смерти?!
– Всего-то часок с пацанами посидели, а ты… Соня, ну сколько можно вспоминать? Я же пятьсот раз прощения просил!
Соня гордо отвернулась. Белка и Батон смотрели на Пашку сочувственно. Юлька тихонько хихикала.
– Нападение – лучший способ защиты! – шёпотом провозгласила она, ткнув Батона локтем в бок. – Дед всегда так говорит!
– Пашку спасать пора, – философски заметил на это Батон и громко спросил: – Соня, а что ты там так долго делала? Что-то интересное нашлось?
– Жутко запущенный дом и ребёнок, – вздохнув, ответила Соня. – А хозяйка – совершенно ужасная особа. Ни капли не умеет себя вести, в воспитании ничего не смыслит. Настроила мальчика против себя так, что уже, наверное, ничем не исправить. Где она получала свои два образования – ума не приложу!
– Да мало ли сейчас мест… – пожал плечами Пашка. – Понятное дело, не у нас в МГУ. А, скажем, в Академии красоты и стиля имени мадам Помпадур…
– Кого?.. – заинтересовалась Юлька. – Каких дур?
– Набитых, – пояснил старший брат. – Однако меня гораздо больше Таранов удивляет. Если хочешь жениться на пробке от бутылки – дело вкуса, на здоровье. Но отдавать ей на растерзание собственного сына?..
– Насколько я поняла, при Мишке оставался некто Аслан, – медленно сказала Соня. – Охранник, бывший военный. Которого, по утверждению ребёнка, вчера ночью съел ваш василиск.
Тут все завопили дурными голосами и наперебой потребовали подробностей. Соня вздохнула, села на поваленное дерево возле дороги и рассказала обо всём, что удалось выяснить в Красном доме.
– Ну и дела-а… – пробормотала Полундра. – Это что же получается? Он на самом деле есть, василиск этот?
– Ни за что на свете не поверю, – жёстко сказал Пашка.
– Но как же?.. – пролепетала Белка. – Как же можно не верить, мамочки… Если он повсюду плавает, воет и… и ест живых людей?! Ой, в моей книжке столько про это написано! Здесь же аномальные зоны просто друг на дружку наслаиваются! И люди пропадают! Пропал же вот этот охранник Аслан!
– Бэлла! Аслан мог уехать не простившись по тысяче причин! – рассердилась Соня… и вдруг задумалась. – Но отчего же он, в самом деле, Мишу не предупредил? Уж если пришлось уехать среди ночи и не хотелось будить ребёнка – так хоть позвонил бы или написал! Уехать от мальчика, который тебя любит, для которого ты – единственный близкий человек… это не знаю кем надо быть!
– А ты, звезда моя, и не знаешь, кто он, – напомнил Пашка. – Бывший военный… Да кто знает, где и когда его по башке осколком шарахнуло? Военные последствия – они, бывает, только через много лет сказываются! Вдруг этот Аслан… м-м… не совсем адекватен?
– Не стал бы Таранов оставлять своего сына с психом… – усомнилась Белка.
– Дитя моё! Таранов сына благополучно оставил с понтовой дурой и эгоисткой! – напомнил Пашка. – Кажется, пора в этом всём разобраться всерьёз. Кстати, когда, Миша сказал, Аслан исчез?
– Два дня назад! Ночью!
– Стоп! Но два дня назад, как раз ночью, Серёгиной бабушке было плохо с сердцем! И Лиза побежала в Красный дом! И именно охранник, по её словам, повёз её и Антонину Егоровну в больницу! Так или не так?
– Так… – растерянно подтвердила Соня.
– Ну, так, значит, всю ночь, по крайней мере, Аслан был жив-здоров и никакой змей его не ел! Это Мишка его не видел, потому что крепко спал и не слышал, как Лизка шумела и как Аслан выводил машину! И поэтому испугался, когда утром своего друга в доме не нашёл!