"Из сообщения агента "Перевертыш".
К источнику обратился мужчина около двадцати пяти лет, назвался Юрием и, передав привет от Коромысла, сообщил, что готовится расправа над вором в законе Ханом. Расправу готовит брат Хана, Михаил Курагин, депутат Государственной думы Российской Федерации, проживающий в городе Москва. Причина: недовольство тем, что Хан своей деятельностью компрометирует достаточно высокое положение Михаила Курагина.
Курагин Михаил Семенович в настоящее время входит в десятку самых богатых людей России. Родственная связь с братом (Ханом) может скомпрометировать его в во мнении финансовых и деловых партнеров как в стране, так и зарубежом.
Юрий объяснил, что эти сведения сообщает из солидарности с теми, кто придерживается старых воровских порядков и не терпит беспредельщиков.
Приметы Юрия: возраст двадцать пять-двадцать восемь лет, рост выше ста девяносто сантиметров, лицо круглое, нос сломан, передние резцы из желтого металла, телосложение атлетическое. На правой руке, на среднем пальце печатка из желтого металла.
Примечание оперработника: "Юрий", судя по всему, - это Виктор Гарбузов."
"СПРАВКА
об обстоятельствах убийства вора в законе Хана
(Курагин Константин Семеновича)
31 июля 1995 года в особняке купца Вихрева по улице Павла Корчагина, состоялся воровской сход, где кроме Хана присутствовали такие авторитеты как Удавка, Казачок, Черный, Дедушка, Сосо и Скот. А также представители Аксакала, проживающего постоянно в Москве. Представители Аксакала заранее разослали по Уралу и Сибири "ксивы", что Хан - "гад" и давно изменил преступному миру. Хан на сходе давил авторитетом, доказывая, что "гад" и "перевертыш" - это его брат Аксакал.
После схода Хан предупредил по телефону своих телохранителей, чтобы были готовы его встречать и вышел во двор особняка. Там стояли машины прибывших на сход авторитетов. Когда Хан проходил мимо автомобиля марки "Уаз", оттуда выскочили четыре человека и открыли прицельный огонь из автоматического оружия с глушителями. Хан попытался бежать, но был смертельно ранен, а затем добит контрольными выстрелами в голову. Нападавшие сели в автомобиль и скрылись в неизвестном направлении.
На всю операцию убийцам потребовалось чуть больше минуты и от пятидесяти до восьмидесяти патронов.
По настоянию представителей Аксакала, труп Хана здесь же, во дворе особняка положили в деревянный ящик и залили раствором бетона. Через два дня, после того, как бетон застыл, представители Аксакала убезли блок с трупом и похоронили. Место захоронения пока неизвестно."
Да, справочки ещё те! Интересно, по каким таким каналам Петру Алексеевичу удалось добыть данную, судя по всему, ведомственную информацию. И я предполагаю даже к какому ведомству принадлежат авторы этих справок. Ну да ладно, примем к сведению.
Пора, однако, было идти. Я поцеловал сияющую Лену и отправился в путь. Дорогой стал гораздо лучше себя чувствовать. А пришел уже достаточно свежим.
ГЛАВА 24
ДМИТРИЙ ГЛАВНЫЙ ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ
За ночь их прибавилось. Когда я, препровождаемый озабоченным Андреем (он на рубашку одел пиджак, наверное, из-за траура) подошел к двери конференц-зала, рядом толпилось безобразное количество чужого народа. Все, правда, как из инкубатора. У всех, словно бы на груди табличка: охранная овчарка из боевого питомника. Одним словом, нас остановили и потребовали документы. Андрей в веселом отчаянии всплеснул руками, но полез во внутренний карман (откуда-то сразу высунулся ствол, метко нацеленный Андрюше между глаз) Показал и я.
- Оружие!
У секретаря не оказлось и газового балончика, а вот мой "макаров" безжалостно изъяли. Командовал невысокий мужик, сухой и с морозом в физиономии, навеки ставшей суровой от постоянной готовности отдавать приказы; я заключил, что, скорее всего, его турнули из ВДВ или спецназа.
Ладно, не стал спорить. В своре было не менее тридцати голов волкодавов. Пусть потешаться.
Я вошел в большой зал. Напротив насчитал тринадцать силуэтов. Директора сидели с одной стороны длинного стола спиной к окнам, лицом ко мне, отчего в первое мгновение и лиц толком не разобрал.
А вот меня посадили на стул, посередине комнаты, дабы каждый мог тщательнейшим образом ознакомиться с моей реакцией. Не знаю, что они там могли увидеть, но я моментально вскипел.
- Общий всем привет! - сказал я, устраиваясь поудобнее. Они зашевелились. Борис Игоревич открыл было рот, но тут его прервали. Дверь за моей спиной распахнулась и, рассыпая отборные ругательства, в зал ворвался Иван. Я решил, что слухи о его иезуитской сдержанности несколько преувеличены. Впрочем, у него, как оказалось, была важная причина кипятиться.
Иван остановился чуть впереди меня и злобно оглядел черный ряд смокингов перед собой.
- Это что же вы тут делаете? Отец убит, вы и обрадовались! Деньги наши, контрольный пакет акций всех предприятий - наш, Курагинский, а вы тут узурпацию развели. Большинство из вас могут вылететь из своих кресел в тут же секунду, как мы этого захотим. Я или Дмитрий Михайлович. Осмелели, отца нет! Зачем вы тут собрались?
Борис Игоревич ответил за всех.
- Вы зря так волнуетесь, уважаемый Иван Михайлович. Никто не собирается узурпировать вашу власть. Просто мы, так сказать, по горячим следам хотим разобраться... в обстоятельствах смерти вашего отца. А ваши полномочия и полномочия вашего брата мы на ближайшем собрании акционеров утвердим. Вы предоставите все документы, банковские реквизиты, и не будет никаких проблем.
Я видел, Иван хотел что-то сказать, но сдержался. Молча обвел вглядом всех, оглянулся на меня.
- Очень хорошо, - наконец сказал он. - Но меня следовало бы тоже позвать. Я буду присутствовать.
- Прекрасно. Присоединяйтесь, - пригласил Борис Игоревич.
Он помолчал, собираясь с мыслями, прерванными бурным появлением Ивана и вновь обратился ко мне:
- Господин Фролов! Мы пригласили вас, чтобы выслушать мнение компетентного специалиста в связи с тем, что произошло за последние дни.
- Мнение мое может и компетентное, но я здесь всего третий день... Да, третий день, вторые сутки. Я прибыл сюда позавчера вечером и вряд ли смогу много прояснить.
- Мы иного мнения. Вы здесь, как сами утверждаете, только вторые сутки, а в вашем активе уже освобождение похищенной жены Дмитрия Михайловича Курагина, обезвреживание двух бандитов. Еще одного, который пытался убить вас. Вы подписали договор-найма с покойным господином Курагиным. Мы знаем о милицейском протоколе, который свидетельстует, что вы виновны в гибели своего бывшего колеги Синицина Валерия Федоровича. Протокол составлен по форме. Это все, что касается вас.
- Протокол фальшивый, - решительно сказал я.
- Возможно. Но сейчас нас интересует лишь один вопрос, кто убил господина Курагина?
- А не лучше ли вызвать оперативную группу? Можно подключить ФСБ, наконец. Делом об убийстве должны заниматься профессионалы.
- Мы не хотим, и ни в коем случае не допустим утечки информации на сторону. Поэтому, у нас к вам предложение. Мы хотели бы, чтобы вы всецело занялись расследованием убийства господина Курагина. Мы заинтересованы, чтобы как можно меньше людей имело к этому отношения.
- Но почему?
- Бизнесс, - коротко ответил Борис Игоревич. - Вы же знаете, как много строится на стабильности и авторитете.
- Не знаю.
- Что? Ах, да... Официальная версия, тем не менее - инфаркт миокарда.
- Кстати, - переключился он. - Нашли машину Дмитрия Курагина.
- Да? И где? - заинтересовался я.
- На Кольцевой. Разбита вдребезги. Водитель с места происшествия скрылся. Работники ГИБДД по номеру определил хозяина машины и позвонили сюда.
- А Дмитрий?
- Дмитрия не могут найти.
- Вы полагаете, что это он?
Я машинально полез в карман, вытащил пачку сигарет, зажал одну губами. Мне никто ничего не сказал, да если бы и сказал, мне было бы наплевать. Закурил. Кто-то на столе подвинул в мою сторону пепельницу. Я встал, подошел, взял пепельницу и вернулся к стулу.
- Надо найти Дмитрия, - сказал я. - Сейчас он плючевая фигура.
- Поясните, пожалуйста.
Я ещё раз пересказал все, начиная с момента прибытия в поселок "Тургеневский плес". Они внимательно слушали и не произнесли ни слова, пока я не замолчал.
- Что вы об этом думаете? - спросил Борис Игоревич. Ему, видно, как председательствующему, доверили беседу со мной. Остальные молчали и слушали.
- Пока ничего.
- Можно ли предположить, что похищение жены Дмитрия Курагина, убийство господина Курагина, Михаила Семеновича, и исчезновение Дмитрия связаны между собой?
Я затянулся сигаретой, глядя в окно поверх их темных голов.
- Даже не знаю... пока. Всё, начиная с похищения совершилось как-то... непрофессионально. Ирину... Константиновну почти сутки держали здесь, рядом. Никаких требований за это время предъявлено не было. Вполне возможно, наводчик живет здесь же, в усадьбе. И я бы не хотел, чтобы без доказательств, без фактов подозрение падала на людей.
- На кого, к примеру.
- Дмитрий.
Кое - кто из темных босов зашевелился. Некоторые закурили. Один звякнул стаканом, наливая воду.
- Дмитрий Курагин по указанию отца и раньше его заменял, а сей час становится формальным наследником дела. Многи детали операции знал только он и Михаил Семенович, - пояснил Борис Игоревич.
- Поэтому, если похищена Ирина Константиновна, убийство господина Курагина и исчезновение Дмитрия Курагина связано, то, скорее всего, речь идет о шантаже.
- Что вы имеете ввиду?
- Одна из версий, имеющих право на существование, что это семейное дело. В таком случае, дело не безнадежное. Семейные дела раскрыаются довольно легко. Меня больше волнует другой поворот: что если всё напрямсую, - как это чаще всего и бывает, - напрямую связано с бизнессом, с деньгами.
Я обвел глазами все темные фигуры.