еть, однако эти часы не лишены некоторого удовольствия. А там, глядишь, у них родится и чадо, а это значит, что вторая половина их жизни пройдет вполне удачно и без всяких дурных последствий, к тому же, вполне возможно, что и супруг им уже не покажется столь безобразным, как наш Недоделанный Цюэ Лихоу. А если облик у мужа, к тому же, достаточно пристойный, ну хотя бы на самую малость, а запах, что от него исходит, немного послабей, чем у Лихоу, если он чуть-чуть соображает в делах ученых, то есть способен, как говорится, добавить одну-две капельки туши в свою тушечницу, то такого мужчину можно вполне посчитать подлинным красавцем, как, скажем, Пань Ань или Сун Юй. В этом случае его уже никто не осмелится осуждать и требовать от него полного совершенства.
Итак, любезные читатели, нынче я выложил перед вами свои секреты, поистине драгоценные, как «золотая пилюля» и в моей лекарской суме боле уже ничего не осталось. Ее сейчас вполне можно убрать с глаз долой. При этом замечу, меня не слишком заботит, слушали вы мой рассказ или нет. Однако напоследок я все-таки желаю сказать несколько лишних слов – которые я обращаю к мужьям несколько придурковатым, а обликом своим малопривлекательным. Если такой мужчина возьмет какую-то из дам в жены, то пусть она зря не волнуется. Более того, если вы, почтенные, выйдете за этого тупицу замуж, то считайте что вам повезло, то есть вам подвалило счастье! Всегда помните, что красавица достается вовсе не каждому таланту. Кто я такой, – скажет какой-нибудь мужчина, – чтобы сочетаться в браке с писаной красавицей?!. Кроме тех крайне редких мгновений, когда мне дозволено прикоснуться к ее телу, все остальное время я обязан возжигать благовония, истово кланяясь ей, как святому бодисатве. При этом у меня нет никакого права даже легонько дыхнуть на нее «своим зловонным дыханием» или по оплошности обидеть ее резким словом. Но если я способен выразить даме такое почтение, то за свое хорошее поведение, возможно, я удостоюсь увидеть добрые всходы, – получить потомство!
Что до нынешнего рассказа, то, прошу вас, не воспринимайте его как доказательство того, что будто само Небо позволило мне доставить дамам лишнее беспокойство и даже мучения. Помните, что подобные страдания доставляю вовсе не я один, а способ их проявления далеко не единственный, словом, не тот, о чем я говорил. Покуда Владыка Ада Янь-ван не наложит свой запрет, мужчина, то бишь, ты сам, обречен на то, чтобы взять ту или иную даму себе в жены, а дама, подобным же образом, как бы предназначена тебя мучить. И оба этих исхода проистекают от женщин с «алыми ланитами». Что касается нашего героя Цюэ Лихоу, то он, по всей видимости, несколько поколений накапливал добродетели, а потому и сумел как надо воспитать своих жен, отчего в конечном счете удостоился возблагодарения судьбы. В противном случае, стоило вельможному Юаню на какое-то мгновение «повернуть от него свой лик», то бишь, осерчать, и песенка Недоделанного была бы спета.
В этом рассказе мне лишь в самых общих чертах удалось выразить смысл брака, но это вовсе не означает, что в нашей Поднебесной все супружеские пары поступают именно так. И все же, надобно помнить одно общее правило: дама-красавица должна сочетаться с мужчиной нелицеприятной наружности. Исключением из этого правила является брак прямо противоположный, то есть брак мужа талантливого и девы-красавицы. Тот, кто усвоил первую заповедь, тот обычно в жизни своей благоденствует. Тот же, кто ее нарушил, должен проявлять во всех своих действиях крайнюю осторожность. В нашем рассказе мы поведали вам о том, что происходит в первом случае. В другой истории мы расскажем вам о том, как это правило нарушается. В нем же вы услышите и соответствующие наставления!