28Глава
Кевину удалось вытащить меня на улицу и даже посадить в машину. Откинувшись на спинку сиденья, я отрешенно смотрю в окно, продолжая сторониться внешнего мира.
«Он вернулся. Он где-то рядом», – как заезженная пластинка, крутится у меня в голове.
Я столько раз представляла этот момент, и воображение рисовало меня твердой и смелой, но реальность показала, насколько я уязвима, насколько сильно я до сих пор его боюсь.
– Мои парни все сделают, мы найдем этого ублюдка, – обещает мне Кевин, паркуясь возле какого-то дома.
Выглядываю в окно, но не узнаю эти места: тихая улица, двухэтажные обветшалые домики, выстроенные в один ряд, как декорации к какой-то кинодраме.
– Куда ты меня привез? – бесцветным голосом спрашиваю я.
– К себе, я не мог тебя там оставить.
Закрываю глаза, снова откидываясь на спин-ку своего кресла. Я так часто слышала эту фразу от людей, что перестала воспринимать ее всерьез.
Небезопасная квартира… небезопасный район… небезопасная работа… небезопасно быть одной… небезопасно… небезопасно…
– Он вернулся. Он снова меня нашел.
– Может быть, это просто чья-то злая шутка. Мы разберемся.
– Это он. Он!
– Возможно…
– Нет, невозможно! – кричу я, открывая глаза. – Это он! Ты видел, что он сделал на полу?
– Да, но это мог сделать кто угодно. Взял твои вещи из шкафа…
– Нет! Это не мои вещи! У меня их больше нет! Я их сожгла, понимаешь, сожгла! Уничтожила!
– Это то самое платье? – спрашивает Кевин, и я вижу, как его взгляд становится тяжелым и мрачным.
– Не только платье, весь образ. Я уверена, что это то самое платье от «Зары», плащ от «Кельвина Кляйна», а сапоги…
– …от «Майкла Корса», – заканчивает за меня Кевин, и в машине наступает зловещая тишина.
Я всегда это знала, но мне никто не верил. Меня считали сумасшедшей, мои слова списывали на ПТСР [10], но это не так. Не так! Я знала. Я чувствовала. Я не была для него случайной жертвой. Да, я стала очередной, но не случайной. Он не просто выслеживал меня, он знал меня. Он был вхож в мой дом. Он не чужак под маской.
– Мои парни все сделают. Мы его найдем, – снова обещает мне Кевин, только на этот раз в его голосе я слышу ноты сомнения. – Он должен был нам что-то оставить, хоть что-то…
– Ничего они не найдут. Он не идиот. Он оставил только то, что хотел оставить, – перебиваю его я, неожиданно ощущая, как слеза катится у меня по щеке.
– Не в этот раз. Он должен был где-то купить все эти вещи. У этих покупок будет след, вот увидишь, – заверяет меня Кевин. – Пусть мы не найдем отпечатков, но цифровой след ему скрыть не удастся.
Я поджимаю губы и молча качаю головой. Урод, который испортил мне жизнь и изодрал в клочья душу, не оставляет следов. Если он не допустил ошибок в прошлый раз, то за эти годы определенно продвинулся и довел свое дело до совершенства. Он действует четко и отлаженно, как швейцарские часы. Он не совершит такой глупой ошибки. Так его не найти.
– Как ты думаешь, почему он снова появился? Почему теперь? – спрашивает Кевин, нарушая напряженную тишину.
Ловлю себя на мысли, что и сама задаюсь этим же вопросом: почему он молчал все эти годы? Почему никак не проявлял себя? Почему он появился сегодня?
– Если ты не хочешь, мы можем больше об этом не говорить, – неверно истолковав мое молчание, предлагает Кевин. После чего жестом показывает на дом, перед которым мы все это время стоим, и поясняет: – Мама сейчас у Кристал, помогает с внуками. Она же четвертого ждет.
– У Винсента тоже скоро будет третий ребенок. И, кажется, в этот раз у меня будет возможность подержать племянника на руках с самого его рождения, – отвечаю я, чувствуя внутри щемящую пустоту. – Я не была на свадьбе своего единственного брата, я не общалась с ним больше четырех лет, я впервые обняла своих племянников только в прошлые выходные. Этот ублюдок украл у меня пять лет жизни, и, похоже, это не предел.
– Мы его найдем. Я сделаю все, чтобы на этот раз…
– На этот раз он сделал гораздо меньше… тебя никто не будет слушать. Это просто взлом ради безобидной забавы.
– Джен, но…
– Не надо, – прошу я, накрывая своей ладонью его руку. – Я знаю, что ты на моей стороне, мне этого достаточно. Но не давай мне ложных надежд и обещаний. Это не помогает. Рано или поздно я разгадаю его, я пойму, почему он исчез с радаров на пять лет и почему снова вторгся в мою жизнь сейчас. Я пойму. Обязательно пойму.
– И все же у меня все еще есть надежда на парней, они должны что-нибудь найти.
– Хорошо, что у меня нет собаки, а то бы они это списали на нее, – я пытаюсь перевести тему, я пытаюсь шутить.
– Да уж.
– Как там поживает наш бравый детектив Клаттерстоун? Он ведь не закрыл еще дело, да?
Пять лет назад этот урод не просто разрушил мою жизнь, но и отобрал жизнь у невинной Одри Зейн. По его вине я начала распадаться на части, по его вине я не смогла найти в себе силы сопротивляться. Тогда ему удалось уничтожить все, что я любила, все, что было важно для меня.
Но я не позволю сделать это снова. Я должна взять себя в руки. Я должна найти убийцу Пола Морриса.
– На него сильно давят сверху. Дело-то громкое, но он держится, – ловко принимает мою подачу Кевин, и уже через несколько минут мы оживленно обсуждаем дело Пола Морриса, точно только ради этого разговора и встретились.
Несмотря на все уговоры Кевина продолжить нашу беседу у него дома, мне все же удалось настоять на своем, и десять минут назад он припарковал свой автомобиль возлеофисного здания, на пятом этаже которого расположен мой кабинет для спиритических сеансов. И хотя в здании есть лифт, бóльшую часть времени на его дверях висит предупреждающая табличка «Не работает», и в этот раз Кевин так же помогает мне с чемоданом.
Время уже позднее, а потому поднимаемся мы в тишине, нарушаемой звуком наших шагов и скрипом маленьких колесиков, беспомощно вращающихся в воздухе.
Я открываю дверь своим ключом и, пошарив рукой по стене, щелкаю выключателем. В комнате загорается свет, и я замираю на месте, закрывая глаза. Мой разум, мои чувства, все мое естество все еще находится в напряжении, в ожидании нового удара. А что, если он побывал и здесь? Что, если и это место больше не принадлежит мне одной?
– Все в порядке? – спрашивает меня Кевин, проходя вперед.
– Да, пустяки, – отвечаю я, открывая глаза и наконец переступая через порог своего кабинета. Все вокруг выглядит в точности таким же, каким было и неделю назад, когда я проводила здесь свой последний спиритический сеанс. – Ну как, не страшно?
– Я думал, у тебя тут все как в кино, – рассеянно отвечает Кевин и, пристроив чемодан у стены, начинает медленно и с интересом осматривать комнату: фотографии на одной стене и разные магические артефакты на другой. – Знаешь, такие бархатные занавески с цепочками, заунывная музыка, свечи, карты, ну и этот, как его… хрустальный шар.
Он останавливается возле изображения арманического футарка[11], вставленного в рамку. Я молча наблюдаю за ним, с трудом сдерживаясь, чтобы не прыснуть со смеху.
– А у тебя как-то обычно, неатмосферно, что ли, – выносит свой вердикт Кевин, оборачиваясь ко мне. Он выглядит таким сконфуженным, как ребенок, которого обещали сводить в «Диснейленд», а вместо этого отправили на детскую площадку в ближайшем парке.
– Пойдем! – командую я, открывая перед ним дверь в свое мистическое царство.
Кевин настороженно входит в комнату и ошалелыми глазами смотрит по сторонам. Я вижу, как в уголках его глаз появляются мелкие морщины, а на губах играет улыбка.
– Что скажешь теперь?
– Ну ты даешь! – восхищается Кевин, поднимая край бархатной скатерти с шелковой бахромой, на которой стоит тот самый хрустальный шар и разложена колода карт Таро. – Ты издеваешься! И что, это работает?
– Могу зажечь свечи, включить заунывную музыку, и проверим, – предлагаю я, сдерживая смешок.
– Неожиданное предложение, надо подумать… Это же надо было такое придумать.
– Ну, скажем так, у меня выбора особо и не было, – отвечаю я, после чего подхожу к своему креслу и отдергиваю в сторону занавеску. Впервые в жизни я делаю это, не будучи одной.
– Что это? – раздается за спиной голос Кевина.
– Мое истинное рабочее место, то, ради которого я создала весь этот мир, – говорю я, оборачиваясь к нему, и обвожу рукой мистическую мишуру, что находится в комнате.
Кевин подходит ближе к доске, я вижу, как быстро бегают его глаза, читая мои короткие заметки: вопросы, мысли, факты.
– Шляпа, усеянная бриллиантами, – это первый опыт или он делал это и раньше? Кто стал для него проводником в этот мир? Кто еще знает об этих бриллиантах? Кто ищет эти бриллианты? – Кевин читает вслух вопросы, которые я написала рядом с фотографией Пола Морриса, после чего смотрит мне в глаза и спрашивает: – Ты думаешь, его смерть связана с бриллиантами?
Поворачиваюсь к доске. Я не видела ее несколько дней и сейчас, внимательно рассматривая фотографии участников этого дела, будто заново знакомлюсь с каждым из них: с Гвен и ее супругом Дамианом, Коллином и Лилибет Моррис, наркоманом Джейкобом и посредственным музыкантом Эдвардом, Лиамом и Эмили Стивенс и, разумеется, псом по кличке Рокки. Но вместо вопросов, адресованных Полу Моррису, я читаю столбик, относящийся к предполагаемому убийце: амбициозен, мстителен, имеет тягу к нравоучениям.
– Не знаю, – честно отвечаю я, прикрывая рукой зевок.
Теперь, когда я нахожусь в знакомой обстановке и ощущаю себя в полной безопасности, в теле чувствуется непреодолимая усталость. Мне хочется спать.
– Устала? – спрашивает Кевин, но я не успеваю ему ответить, потому как в комнате раздается трель его мобильного.
От этого резкого звука у меня перехватывает дыхание, тело снова вытягивается в напряжении.