Я поджимаю губы и молча качаю головой. Урод, который испортил мне жизнь и изодрал в клочья душу, не оставляет следов. Если он не допустил ошибок в прошлый раз, то за эти годы, определенно, продвинулся и довел свое дело до совершенства. Он действует четко и отлаженно, как швейцарские часы. Он не совершит такой глупой ошибки. Так его не найти.
– Как ты думаешь, почему он снова появился? Почему теперь? – спрашивает Кевин, нарушая напряженную тишину.
Ловлю себя на мысли, что и сама задаюсь этим же вопросом: почему он молчал все эти годы? Почему никак не проявлял себя? Почему он появился сегодня?
– Если ты не хочешь, мы можем больше об этом не говорить, – неверно истолковав мое молчание, предлагает Кевин. После чего жестом показывает на дом, перед которым мы все это время стоим и поясняет: – Мама сейчас у Кристал, помогает с внуками. Она же четвертого ждет.
– У Винсента тоже скоро будет третий ребенок. И кажется, в этот раз у меня будет возможность подержать племянника на руках с самого его рождения, – отвечаю я, чувствуя внутри щемящую пустоту. – Я не была на свадьбе своего единственного брата, я не общалась с ним больше четырех лет, я впервые обняла своих племянников только в прошлые выходные. Этот ублюдок украл у меня пять лет жизни, и, похоже, это не предел.
– Мы его найдем. Я обещаю тебе. Я сделаю все, чтобы на этот раз…
– На этот раз он сделал гораздо меньше… тебя никто не будет слушать. Это просто взлом ради безобидной забавы.
– Джен, но…
– Не надо, – прошу я, накрывая своей ладонью его руку. – Я знаю, что ты на моей стороне, мне этого достаточно. Но не давай мне ложных надежд и обещаний. Это не помогает. Рано или поздно я разгадаю его, я пойму, почему он исчез с радаров на пять лет и почему снова вторгся в мою жизнь сейчас. Я пойму. Обязательно пойму.
– И все же у меня все еще есть надежда на парней, они должны что-нибудь найти.
– Хорошо, что у меня нет собаки, а то бы они это списали на нее, – я пытаюсь перевести тему, я пытаюсь шутить.
– Да уж.
– Как там поживает наш бравый детектив Клаттерстоун? Он ведь не закрыл еще дело, да?
Пять лет назад этот урод не просто разрушил мою жизнь, но и отобрал жизнь у невинной Одри Зейн. По его вине я начала распадаться на части, по его вине я не смогла найти в себе силы сопротивляться. Тогда ему удалось уничтожить все, что я любила, все, что было важно для меня. Но я не позволю сделать это снова. Я должна взять себя в руки. Я должна найти убийцу Пола Морриса.
– На него сильно давят сверху. Дело-то громкое, но он держится, – ловко принимает мою подачу Кевин, и уже через несколько минут мы оживленно обсуждаем дело Пола Морриса, точно только ради этого разговора и встретились.
***
Несмотря на все уговоры Кевина продолжить нашу беседу у него дома, мне все же удалось настоять на своем, и десять минут назад он припарковал свой автомобиль возле офисного здания, на пятом этаже которого расположен мой кабинет для спиритических сеансов. И хотя в здании есть лифт, бóльшую часть времени на его дверях висит предупреждающая табличка «Не работает», и в этот раз Кевин так же помогает мне с чемоданом. Время уже позднее, а потому поднимаемся мы в тишине, нарушаемой звуком наших шагов и скрипом маленьких колесиков, беспомощно вращающихся в воздухе.
Я открываю дверь своим ключом и, пошарив рукой по стене, щелкаю по выключателю. В комнате загорается свет, и я замираю на месте, закрывая глаза. Мой разум, мои чувства, все мое естество все еще находится в напряжении, в ожидании нового удара. А что если он побывал и здесь? Что если и это место больше не принадлежит мне одной?
– Все в порядке? – спрашивает меня Кевин, проходя вперед.
– Да, пустяки, – отвечаю я, открывая глаза и, наконец, переступая через порог своего кабинета. Все вокруг выглядит в точности таким же, каким было и неделю назад, когда я проводила здесь свой последний спиритический сеанс. – Ну как, не страшно?
– Я думал, у тебя тут все как в кино, – рассеянно отвечает Кевин и, пристроив чемодан у стены, начинает медленно и с интересом осматривать комнату: фотографии на одной стене и разные магические артефакты на другой. – Знаешь, такие бархатные занавески с цепочками, заунывная музыка, свечи, карты, ну и этот, как его… хрустальный шар.
Он останавливается возле изображения арманического футарка13, вставленного в рамку. Я молча наблюдаю за ним, с трудом сдерживаясь, чтобы не прыснуть со смеху.
– А у тебя как-то обычно, не атмосферно, что ли, – выносит свой вердикт Кевин, оборачиваясь ко мне. Он выглядит таким сконфуженным, как ребенок, которого обещали сводить в «Диснейленд», а вместо этого отправили на детскую площадку в ближайшем парке.
– Пойдем! – командую я, открывая перед ним дверь в свое мистическое царство. Кевин настороженно входит в комнату и ошалелыми глазами смотрит по сторонам. Я вижу, как в уголках его глаз появляются мелкие морщины, а на губах играет улыбка. – Что скажешь теперь?
– Ну ты даешь! – восхищается Кевин, поднимая край бархатной скатерти с шелковой бахромой, на которой стоит тот самый хрустальный шар и разложена колода карт Таро. – Ты издеваешься! И что, это работает?
– Могу зажечь свечи, включить заунывную музыку, и проверим, – предлагаю я, сдерживая смешок.
– Неожиданное предложение, надо подумать… Это же надо было такое придумать.
– Ну скажем так, у меня выбора особо и не было, – отвечаю я, после чего подхожу к своему креслу и одергиваю в сторону занавеску. Впервые в жизни я делаю это, не будучи одной.
– Что это? – раздается за спиной голос Кевина.
– Мое истинное рабочее место, то, ради которого я создала весь этот мир, – говорю я, оборачиваясь к нему и обвожу рукой мистическую мишуру, что находится в комнате.
Кевин подходит ближе к доске, я вижу, как быстро бегают его глаза, читая мои короткие заметки: вопросы, мысли, факты.
– Шляпа, усеянная бриллиантами, – это первый опыт или он делал это и раньше? Кто стал для него проводником в этот мир? Кто еще знает об этих бриллиантах? Кто ищет эти бриллианты? – Кевин читает вслух вопросы, которые я написала рядом с фотографией Пола Морриса, после чего смотрит мне в глаза и спрашивает: – Ты думаешь, его смерть связана с бриллиантами?
Поворачиваюсь к доске. Я не видела ее несколько дней и сейчас, внимательно рассматривая фотографии участников этого дела, будто заново знакомлюсь с каждым из них: с Гвен и ее супругом Дамианом, Коллином и Лилибет Моррис, наркоманом Джейкобом и посредственным музыкантом Эдвардом, Лиамом и Эмили Стивенс и, разумеется, псом по кличке Рокки. Но вместо вопросов, адресованных Полу Моррису, я читаю столбик, относящийся к предполагаемому убийце: амбициозен, мстителен, имеет тягу к нравоучениям.
– Не знаю, – честно отвечаю я, прикрывая рукой зевок. Теперь, когда я нахожусь в знакомой обстановке и ощущаю себя в полной безопасности, в теле чувствуется непреодолимая усталость. Мне хочется спать.
– Устала? – спрашивает Кевин, но я не успеваю ему ответить, потому как в комнате раздается трель его мобильного. От этого резкого звука у меня перехватывает дыхание, тело снова вытягивается в напряжении. Не сводя с меня пристального взгляда, он отвечает на звонок. Я не двигаюсь, не дышу, не думаю. Я вся превратилась в слух, но слышу только короткие и безликие «да», «нет», «работайте».
– Они ничего не нашли? – не своим голосом спрашиваю я, когда Кевин нажимает отбой.
– Они еще работают. Они найдут, – говорит он, но мы оба не верим в это.
Глава 29
Кевин наотрез отказался оставлять меня одну, а потому ночь он провел на кушетке, в то время как я заняла диван. Но утром следующего дня мы оба чувствуем себя не только жутко голодными, но и разбитыми и невыспавшимися. Пять минут назад мы сели за столик у окна в первом попавшемся заведении, где подают завтрак, и вот уже пять минут я наблюдаю, как Кевин крутит головой в разные стороны, пытаясь справиться с болью в шее.
– Я тебя предупреждала, – злорадствую я, хотя и самой хочется как следует потянуться во все стороны и размять спину.
– Ерунда, – бурчит Кевин, и я слышу хруст его позвонков. – Все, теперь я как новенький.
Улыбаюсь ему, а отвернувшись к окну, жмурюсь от яркого солнечного света. После вчерашнего серого неба, затянутого плотными хмурыми тучами, это выглядит все равно что чудо. Феномен нью-йоркской осени. Вытянув шею, я наслаждаюсь моментом: тишиной и покоем.
Звуки внешнего мира, словно холодные черные щупальца, начинают извиваться вокруг меня, вселяя в сердце тревогу, наполняя душу темным хаосом. Сложно сказать, что именно нарушило мою внутреннюю гармонию первым: блок новостей, что включился на подвешенном к потолку телевизоре, или же трель мобильного телефона Кевина. Когда я открываю глаза, он уже прижимает к уху телефон и внимательно слушает отчет своего собеседника.
– Я вас понял, проверьте эту компанию. Проверьте камеры, он должен был где-то засветиться. Делай, с капитаном я это сам решу.
– Они что-то нашли? – спрашиваю я, когда Кевин кладет телефон на стол экраном вниз.
– В день твоего рождения управляющий впускал к тебе в квартиру газового инспектора. Мои ребята проверили его документы…
– Все липа… – хмыкаю я, снова отворачиваясь к окну. Меня знобит. – Все эти годы я боялась, что он может снова ворваться ко мне, я поменяла замки, установила щеколду, но все зря… все это оказалось ненужным…
– Перестань. Мы его найдем. У нас уже есть след, цветы, что стояли у входной двери, были доставлены курьером за десять минут до того, как мы с тобой вошли в дом.
– Отлично, значит, мало того, что он легко проник в мой дом, он еще и точно знал, когда именно я там появлюсь. Если бы он оставил цветы раньше, их бы просто украли. Я бы их точно не нашла, но он все просчитал. Все, понимаешь?
– Даже хорошо отлаженная техника совершает ошибки. Мы его найдем.