Мне все очень понравилось.
Он отложил газету. Взглянув на неё. Трой увидела своё изображение. Фотограф запечатлел её в тот момент, когда она обменивалась рукопожатием с особой, открывавшей её выставку. Неужели доктор Натуш не узнал её? «А что я так беспокоюсь? – одёрнула она себя. – Ещё будь я кинозвездой, это могло бы вызвать переполох, но кого в наше время интересуют художники? Наверное, все дело в том, что я не умею разговаривать о живописи с людьми, которые ничего в ней не смыслят. Я начинаю мямлить и смущаться и веду себя как идиотка».
Но доктор Натуш не стал говорить с ней о живописи.
Он говорил о погоде, о предстоящей поездке, и речь его слегка напоминала брошюрки Компании увеселительных прогулок. «Мы увидим много исторических достопримечательностей», – сообщил он веско.
В салоне появились мистер и мисс Хьюсон, типичные американские туристы, без особых претензий. Оба чистенькие, аккуратные, весьма практичные на вид. Мисс
Хьюсон – светловолосая, низенькая, плотная. Мистер
Хьюсон, высокий, худощавый мужчина, носил очки и слуховой аппарат.
– Вот и мы, – сказала мисс Хьюсон. – Опять заканителились. Вы уж нас простите.
Миссис Тритуэй представила им собравшихся, и Хьюсоны вежливо повторяли вслед за ней каждую фамилию, а англичане с учтивой улыбкой что-то бормотали в ответ.
– Ещё не все пришли, – сказала мисс Рикерби-Каррик, с оживлением запихивая в рот салат. – Вы не самые последние. – Она указала на лежащий на столе список пассажиров. Трой уже заметила, что фамилия К. Дж. Э. Андропулоса вычеркнута, а её пока что не проставлена. Мистер
Бард, украдкой покосившись на неё, протянул руку к списку и исправил эту оплошность.
Мисс Рикерби-Каррик игриво зашептала, указывая на фамилию Дж. де Б. Лазенби: «Давайте угадаем, кто он».
Приход самого мистера Лазенби избавил их от необходимости гадать и слегка разрядил напряжение: мистер
Лазенби оказался священником.
Это было неожиданно: обычно простые священники не разъезжают в дорогих машинах, за рулём которых сидят шофёры в форме. Мистер Лазенби не производил впечатления богатого человека. Высокий, с розовым лицом и чуть редеющими волосами, он носил тёмные очки, строгий серый костюм, голубой пуловер и соответствующий званию высокий воротник.
Миссис Тритуэй представила его, резонно добавив, что он, конечно, сам вскоре разберётся, кто здесь кто.
– О, несомненно, – сказал мистер Лазенби с чуть заметной пасторской интонацией.
– А как же в списке-то! – воскликнула мисс Рикерби-Каррик. – Там не написано «преподоб.», почему, интересно?
– Наверно, потому, – отозвался мистер Лазенби, накладывая салат в тарелку, – что я сделал заказ письменно из
Мельбурна. Кажется, я не указал свой сан.
Он с улыбкой кивнул ей, мелко перекрестил свой джемпер и сел рядом с мистером Поллоком.
– Как аппетитно приготовлено, – сказал он.
– Очень вкусно, – деревянным голосом ответил мистер
Поллок и взял пикули.
Ленч продолжался под приглушённый шум голосов.
Все рассказывали о себе. Хьюсоны прибыли из гостиницы
Табард в Стратфорде-на-Эйвоне, где они в субботу смотрели «Макбета» и сочли спектакль очень странным. Мистер Лазенби гостил у норминстерского епископа. Мистер
Поллок лондонским поездом добрался до Бирмингема, где остановился в гостинице Осборн. Доктор Натуш и мисс
Рикерби-Каррик приехали из дому. Мисс Хьюсон высказала предположение, что они с братом не единственные иностранцы на борту. Она обращалась к мистеру Лазенби, но, как показалось Трой, рассчитывала, что на эту реплику как-то откликнется доктор Натуш. Он не откликнулся.
Мистер Лазенби стал рассказывать Хьюсонам об Австралии и Британском содружестве наций. Рассказывая, он тоже слегка повернулся к доктору Натушу, но из-за тёмных очков нельзя было разобрать, действительно ли он на него смотрит.
– Я никак не разберусь в этом содружестве, – пожаловалась мисс Хьюсон. – Это ведь Британское содружество, а вы не англичане, у вас правит королева, и в то же время вы не считаете себя монархией. Нам, американцам, наверное, этих тонкостей никогда не уразуметь.
Мисс Рикерби-Каррик разразилась сумбурной речью, где сожалела о рухнувшей империи и восторгалась монархией.
– Я знаю, что так говорить не полагается, – сказала она, заговорщицки поглядывая на Трой, Поллока и Барда, – но иногда невозможно удержаться. То есть я, конечно, всей душой за свободу, гражданские права и интегра… – она внезапно вздрогнула как ужаленная, багрово покраснела и повернулась к доктору Натушу.
– Ради бога, простите, – пролепетала она. – Я хочу сказать, впрочем, я не знаю… То есть вы ведь?…
Доктор Натуш скрестил руки, минуту помолчал и спросил:
– Вас интересует, являюсь ли я подданным Великобритании? Да. Как вы видите сами, я отношусь к одному из национальных меньшинств. Я практикую в Ливерпуле. –
Голос его был поразительно спокоен, будто весь этот разговор абсолютно его не задевал.
Наступила пауза, которую прервал шкипер, как краб, спустившийся по трапу.
– Что ж, дамы и господа, надеюсь, вы хорошо устроились. Через несколько минут мы отправимся в путь. Некоторые сведения о путешествии вы получите из брошюрок. У нас на «Зодиаке» нет микрофонов и громкоговорителей, но я всегда готов ответить на любые ваши вопросы.
Прогноз погоды хороший, хотя в это время года здесь бывает иногда «ползун» – так у нас называют речной туман.
Он обычно подползает ночью и бывает довольно густым.
Днём мы пройдём верховьями реки до шлюза Рэмсдайк.
Здесь очень много поворотов, и некоторые пассажиры говорят, что никак нельзя понять, куда мы движемся. Возможно, вы уже заметили, что у нашей реки нет названия: для местных жителей она просто «река». Именно в этих краях архиепископ Лэнгтон настиг короля Иоанна Безземельного. А ещё задолго до этого римляне подвели к реке
Рэмсдайкский канал. Шлюзование занимает довольно много времени, так что вы сможете совершить прогулки по полям и посмотреть на лощину у Дайка, где во времена
Плантагенетов собирались окружные королевские судилища, предвестники наших выездных судов, Найти лощину легче лёгкого. Она находится в пяти минутах ходьбы от берега. Благодарю вас, дамы и господа, – он слегка поклонился и вернулся на верхнюю палубу.
Пассажиры разом оживлённо заговорили.
– Недурное начало, – воскликнул мистер Бард. – Несколько любопытных фактов, и наше воображение заработало вовсю. Очень хорошо. Великолепно! Миссис Аллейн, если вы уже позавтракали, давайте поднимемся наверх и поглядим, как мы отчаливаем.
– А может быть, нам всем стоит подняться? – сказала
Трой.
– Ещё бы, – оживилась мисс Рикерби-Каррик. – Шагом марш, друзья мои!
Она энергично высморкалась и ринулась вон из салона.
Не обратив внимания на табличку с надписью «Осторожно,
высокая ступенька», она поспешно шмыгнула в дверь и тут же споткнулась и закричала. Трой услышала, как мистер
Хьюсон сказал сестре: «Поразительная особа», на что та ответила: «Прямо чудище из королевской кунсткамеры».
Вопреки логике Трой обозлилась и на них, и на мисс Рикерби-Каррик, ухитрявшуюся раздражать буквально всех.
Мистер Поллок, правда, ограничился лишь тем, что буркнул: «Во здорово!», а мистер Бард, взглянув на Трой, красноречиво закатил глаза и последовал за остальными на верхнюю палубу. Мистер Лазенби, ещё не окончивший завтрак, помахал вилкой, давая понять, что присоединится к компании позже.
Доктор Натуш подошёл к окну салона и стал смотреть на причал.
«Какой же он высокий, – подумала Трой. Натуш был выше её мужа, совсем не малорослого. – Он ждёт, чтобы мы вышли первыми», – догадалась она и подошла к нему,
– Доктор Натуш, вы уже совершали такие путешествия? – спросила она.
– Нет, никогда. Я еду по реке впервые.
– Я тоже. У меня и в мыслях не было, и вдруг решила взять билет.
– Вот как? Что ж, вполне понятно, что вам захотелось отдохнуть после хлопот.
– Да, – Трой кивнула, почему-то обрадовавшись, что он все же узнал её. Даже не заметив, что на сей раз не испытывает привычного смущения, она сказала:
– Меня они всегда немного угнетают, эти торжественные церемонии.
– Некоторые ваши работы очень хороши; я их видел в
Лондоне, и они мне доставили большое удовольствие.
– Правда? Я рада.
– Мы, кажется, уже отчаливаем, если это правильное выражение. Не хотите ли подняться наверх?
Трой поднялась на палубу. Юнга Том отвязал концы и аккуратно сложил их. Шкипер стоял у руля. Машины теплохода заработали, и он двинулся назад, отдаляясь от причала. Мотоциклисты по-прежнему торчали на мостовой. Трой заметила, что Том еле заметно помахал им и они в ответ чуть приподняли руки. Девушка взобралась верхом на сиденье, юноша оттолкнулся, мотор затарахтел, мотоцикл рванулся, взревел и со скоростью ракеты исчез из поля зрения.
На палубу наконец вышел доктор Натуш, а за ним и мистер Лазенби. Все восемь пассажиров стояли у борта, глядя на удалявшийся берег. Шпили, вафельницы, стеклянные коробки, крыши мансард и приземистая ратуша медленно перемещались, то заслоняя, то открывая друг друга, и становились все меньше и меньше. «Зодиак» плыл по фарватеру реки к шлюзу Рэмсдайк.
Глава II
ЛОЩИНА КОРОЛЕВСКОГО СУДИЛИЩА
– Его деятельность была весьма многообразной, – рассказывал Аллейн. – На ближнем и Среднем Востоке он работал на крупнейших воротил, занимавшихся продажей наркотиков. С одним из них он не поладил, и считают, что тот выставил его из игры. После наркотиков он начал спекулировать поддельными произведениями старых мастеров. Он организовал несколько крупных дел в Париже.
Затем перебрался в Нью-Йорк, где пожинал плоды своих трудов, пока им не заинтересовалась международная полиция. Кстати, в то время он все ещё был зарегистрирован в
Голубом циркуляре, что значит…
Уже знакомый нам смышлёный слушатель, сидевший во втором ряду, оживился. Казалось, он вот-вот готов вскочить и что-то сказать.