– Ты все-таки решила попробовать продолжать жить?
– Я ничего не обещаю, – ответила она. – Это сволочной мир.
– Ты не сделаешь его лучше, сведя счеты с жизнью.
– Зато сделаю лучше для себя. – С минуту она сидела молча, не шевелилась. – Думала, что смогу вырваться из всей этой мерзости вместе с Дэви.
– Кому пришла в голову эта мысль?
– Ему. Он «снял» меня на Стрипе26, потому что ему кто-то сказал, что я знакома с Хэккетами. Ему нужно было как-то подобраться к Стиву, и я была рада помочь.
– Почему?
26 Стрип – часть центральной магистрали Лос-Анджелеса, Сансет-бульвара
(бульвар «Заходящего Солнца»), где сосредоточена ночная жизнь, рестораны и прочие увеселительные заведения.
– Сами знаете, почему. Хотела отомстить ему и Лупу.
Но лучше от этого мне не стало. Наоборот, стало только хуже.
– Чего добивался Дэви?
– Трудно сказать. У него всегда на все были три-четыре причины, три-четыре разных варианта. Он не виноват в этом. Ему никто никогда не говорил правду о том, кто же он такой, пока этого не сделала Лорел. Но и тогда он не знал наверняка, правда это или нет. Когда они разговаривали, она была пьяна.
– Сказала, что его отец – Стивен Хэккет?
– Я не знаю, что она ему сказала. Честное слово.
Это было любимое выражение ее матери, и она произнесла его точно с такой же интонацией.
– Под конец мы с Дэви уже почти не разговаривали. Я
боялась ехать вместе с ним и бежать тоже боялась. Не знала, как далеко он зайдет. Он и сам этого не знал.
– Он зашел еще дальше. – Я подумал, что пора сказать ей, пока изменения, происшедшие с нею за эту ночь, еще не успели откристаллизоваться в ее сознании. – Сегодня днем
Дэви был застрелен.
Она тупо уставилась на меня, словно способность реагировать на услышанное была у нее временно истощена.
– Кто застрелил его?
– Генри Лэнгстон.
– Я думала, он друг Дэви.
– Был им, но у него возникли свои трудности. Как и у большинства сейчас. – Я оставил ее наедине с этой мыслью и прошел в спальню, где ее отец примерял одежду. Он решил надеть свитер с глухим воротом и брюки. В свитере он выглядел молодо и дерзко, как киноартист.
– Каковы планы, Кит?
– Еду к Хэккету и возвращаю ему чек.
Его заявление изумило меня. Он и сам выглядел слегка изумленным.
– Рад, что вы решились сделать это. Но лучше отдайте мне чек. Это улика.
– Против меня?
– Против Хэккета. На какую он сумму?
– Чек выписан на сто тысяч.
– И сколько еще наличными за магнитофонные пленки?
Себастьян немного поколебался.
– Десять тысяч наличными. Я передал их миссис
Флейшер.
– Какую легенду сочинил вам Хэккет про эти пленки?
– Сказал, что Флейшер пытался его шантажировать.
– За что?
– Он не сказал. Хотя я думаю, речь шла о связи с женщиной.
– Когда вы передали ему пленки?
– Только что. Как раз перед вашим приездом сюда.
– Кто был в доме, Кит?
– Я видел только мистера Хэккета и его мать.
– У них есть магнитофон?
– Да, я видел, как они проверяли, подходят ли эти пленки.
– Сколько всего пленок?
– Шесть.
– Где вы их оставили?
– У миссис Марбург в библиотеке. Что они сделали с ними потом, я не знаю.
– И они дали вам чек. Правильно?
– Да. Хэккет.
Он вынул из бумажника желтую полоску бумаги и протянул ее мне. Она весьма походила на такую же бумажку у меня в сейфе, только подписана она была Стивеном Хэккетом, а не его матерью, и дата была проставлена не на неделю вперед.
Нравственная сила, потребовавшаяся Себастьяну для того, чтобы расстаться с деньгами, произвела в нем заметный сдвиг. Энергичным шагом он прошел вслед за мной в гостиную.
– Я еду с вами. Хочу высказать в лицо этому подонку
Хэккету все, что я о нем думаю.
– Вам нужно заняться более важным делом.
– Что вы имеете в виду?
– Отвезти дочь обратно в клинику, – сказал я.
– А нельзя – просто домой?
– Пока слишком рано.
– И всегда будет рано, – вставила Сэнди. Но на отца она начала смотреть уже другими глазами.
Глава 34
Капитан Обри поджидал меня у двери, выходившей на крыльцо отделения в управлении шерифа. Мы беседовали в полутемном коридоре этого старого здания, чтобы нас не было слышно дежурному полицейскому. Когда я в общих чертах изложил Обри то, что уже знал и что пока только предполагал, он изъявил желание немедленно отправиться к Хэккету.
Я напомнил, что ему придется оформлять ордер на обыск, а это не так просто. Тем временем Хэккет может либо уничтожить пленки, либо стереть с них запись.
– Почему эти пленки так важны? – спросил Обри.
– Потому что связаны со смертью Лорел Смит. Сегодня вечером я узнал, что примерно двадцать лет назад у Стивена Хэккета была с нею связь. Дэви Спэннер был их внебрачным сыном.
– И вы считаете, ее убил Хэккет?
– Пока это рано утверждать. Но я знаю, что за эти пленки он заплатил десять тысяч.
– Даже если и так, его нельзя просто пойти и арестовать.
– Мне и не нужно этого делать, капитан. Я же работал на миссис Марбург. Я могу войти в дом.
– А выйти из него сможете? – спросил он, мрачно усмехнувшись.
– Думаю, что да. Но мне может понадобиться подкрепление. И все же сначала дайте мне побыть с ними наедине.
– А потом что?
– Договоримся так: вы будете наготове. Если мне понадобится помощь, я крикну.
Обри проводил меня до моей машины и склонился к окошку.
– Опасайтесь миссис Марбург. Когда застрелили ее второго мужа, я... – здесь он откашлялся, как бы устраняя тем самым возможную клевету или поклеп из своего предупреждения мне, – в общем, было подозрение, что она тоже замешана.
– Вполне возможно. Ведь Марк Хэккет был убит ее сыном от первого брака, неким Джаспером Блевинсом.
– Вы утверждаете это?
– Почти. Узнал от бабки Джаспера Блевинса, и ей стоило значительных усилий сказать мне об этом. Причем только когда узнала, что Джаспер давно мертв.
– Здесь умирают слишком многие, – сказал Обри. – Не станьте еще одним.
На своей машине без полицейских опознавательных знаков он доехал вслед за мной до ворот в усадьбу Хэккетов. По частной дороге я проехал до озера и пересек дамбу.
В доме на берегу окна за плотно завешенными шторами приглушенно светились. Постучав в дверь, я понял, что пришел сегодня сюда в последний раз.
Открыла мне Герда Хэккет. Она выглядела обеспокоенной и одинокой, словно грозное привидение, бродящее не по тому дому. Умиротворенная улыбка осветила ее лицо, когда она увидела меня.
– Мистер Арчер! Kommen Sie nurl rein27.
Я вошел.
– Как чувствует себя ваш муж?
– Намного лучше, спасибо. – И добавила разочарованно: – Так вам нужен Стивен?
– И миссис Марбург.
– Они в библиотеке. Сейчас скажу им, что вы здесь.
– Не беспокойтесь. Я знаю, где это.
Она осталась стоять у дверей своего дома, как чужая.
Идя по основательно построенному зданию, похожему на учреждение, я вдруг догадался, почему Хэккет женился на девушке из другой страны. Он не хотел, чтобы его распознали.
27 Заходите же (нем.).
Дверь в библиотеку была закрыта. До меня донесся из-за нее голос, женский голос, и когда я приник ухом к ее дубовой поверхности, то узнал голос Лорел Смит. Волосы у меня на голове встали дыбом, а сердце заколотилось от сумасшедшей мысли, что Лорел жива.
Я был на грани срыва, как альпинист, завершающий длительное восхождение: перевернутое восхождение вниз, в прошлое. Затаив дыхание и без того еле дыша, я плотно прижался к двери.
– Спасибо, миссис Липперт, – говорил голос Лорел. –
Хотите расписку?
– В этом нет надобности, – ответил голос другой женщины. – Я заберу чек из банка.
– Выпьете немного?
– Нет, спасибо. Мужу не нравится, когда он приходит домой, а от меня пахнет спиртным.
– Водку не почувствуешь, – сказала Лорел.
– Он все учует. Нюх у него, как у собаки-ищейки.
Спокойной вам ночи.
– Смотрите, осторожнее.
Дверь закрылась. Лорел начала мурлыкать старую песенку о чьем-то свисте в темноте. Должно быть, она ходила по квартире, потому что голос ее то затихал, то опять становился громким.
Я начал потихоньку поворачивать ручку двери. Раздался голос Рут Марбург:
– Кто там?
Мне пришлось войти, улыбаясь. Миссис Марбург сидела у телефона. Револьвера видно не было.
Хэккет сидел за столом, на котором стоял магнитофон.
Улыбка на его избитом лице выглядела так же отвратительно со стороны, как я ощущал свою собственную внутренне. Он выключил магнитофон, и пение Лорел оборвалось.
– Миссис Хэккет сказала мне, где найти вас. Надеюсь, я не помешал.
Хэккет начал было говорить, что нет, но его перебила миссис Марбург:
– По правде говоря, помешали. Мы с сыном прослушиваем старые семейные записи.
– Ничего, продолжайте.
– Вам это будет неинтересно. Они полны трогательной ностальгии по прошлому, но только для членов нашей семьи. – Голос ее стал неприятно резким: – Вам что-нибудь нужно?
– Я приехал сообщить вам окончательные результаты расследования.
– Сейчас не вполне удачное время. Приезжайте завтра, хорошо?
– А мне бы хотелось послушать, что мистер Арчер хочет сообщить нам, – Хэккет неловко посмотрел на мать. –
Раз уж мы платим такие деньги, то хотя бы послушаем, за что.
– Я бы предпочел послушать, что скажет Лорел.
Миссис Марбург захлопала наклеенными ресницами.
– Какая еще Лорел?
– Жена Джаспера. Вы только что слушали ее. Давайте послушаем вместе.
Миссис Марбург подалась вперед и настоятельным тоном проговорила:
– Закройте за собой дверь. Я хочу поговорить с вами.
Я закрыл дверь и прижался к ней спиной, глядя на них обоих. Миссис Марбург тяжело встала с кресла, опираясь на подлокотники. Хэккет потянулся к магнитофону.
– Не прикасаться!