Сценка, разыгранная между человеком и зверем, сильно удивила оставшихся перед костром, а Леопольд в первый раз подал голос, который в противовес его мощному телосложению оказался довольно звонким:
– Он разумный?
Брут на его реплику сверкнул глазами-бусинками, ему явно не понравились слова чернявого, а Зефир решил побыстрее уладить недоразумение, пока пушистый не развязал войну против этого парня:
– Насколько я понял, да, у меня сложилось впечатление, что он понимает человеческую речь.
– Интересно… – протянула Варна. – Я так понимаю, он искаженный Выдохом зверь?
Было общеизвестно, что животные не всегда превращались в кровожадных чудищ, охочих до людской плоти под воздействием Выдохов, и иногда появлялись такие экземпляры, как енот. Они приобретали новые свойства и мутации, но не стремились залить все вокруг реками крови и спокойно относились к людям, поэтому их частенько называли просто искаженными зверьми. Естественно, и отношение к ним было другим по сравнению с чудовищами.
– Думаю, да, если идти дальше по реке против течения к горам, то там будет область Выдоха, – начал пояснять парень. – Там-то я его и встретил.
– Рядом? – забеспокоилась женщина.
– Нет, где-то день пути от гор, и она заканчивается, – поспешил успокоить ее Зефир. Вместе с енотом они добрались досюда за трое суток с остановками на ночлег, поэтому зона действительно была довольно далеко от этих мест.
– Если не секрет, конечно, что ты забыл в Щетине русалки так глубоко, да и еще в таком виде? – Варна вновь взяла ложку и потянулась помешать еду в котелке.
– Да какой уж тут секрет, – криво улыбнулся юноша. – Я очнулся голым несколько дней назад в тупике какого-то туннеля в горе, вылез из него и оказался в глубинах леса, рядом с мелкой речушкой, на берегу которой мы встретились. Не помню практически ничего, даже насчет своего имени не особо уверен.
Зефир сделал небольшую паузу и перевел взгляд на костер.
– Начал обживаться, как мог, встретил Брута, а потом до меня дошло, точнее, я вспомнил про зоны и понял, что нахожусь в Выдохе. Собрал все свои вещи, – молодой человек обвел ироничным взглядом свою «одежду», а потом перевел тот на копье, приставленное к дереву. – И сразу же двинул по устью реки, пока не изменился во что-нибудь страшное и злобное.
На поляне наступила тишина, после того как парень закончил говорить. Люди, сидящие перед костром, задумались каждый о своем, а енот, о котором все позабыли, неожиданно чем-то захрустел. Этот звук в тишине был особенно отчетливым, поэтому внимание всех без исключения сосредоточилось на мохнатом, который усиленно грыз небольшой сухарик.
Тем временем Леопольд быстро потянулся к своей старой торбе, лежащей справа от него, и начал там рыться, чтобы через несколько секунд воскликнуть возмущенно:
– Эй! Это мой сухарь!
У чернявого было немного долгохранящейся провизии, которую тот держал на всякий крайний случай, поэтому, когда он заметил, что зверь поглощает его неприкосновенный запас, то начал злиться. Подскочив, он дернулся было к еноту, но тут на ноги поднялся Зефир и преградил путь, смерив возмущенного Леопольда ледяным взглядом. Ростом Зефир был повыше чернявого, да и по статям не особо-то уступал, поэтому, поиграв немного в гляделки, Леопольд выдохнул сквозь плотно сжатые губы и вернулся на место.
Также поступил и второй молодой человек, однако, как только он уселся на землю, то не преминул пожурить мохнатого:
– Больше здесь не воруй, ладно?
Брут, до этого момента внимательно следивший за развитием ситуации, виновато тявкнул и кивнул головой в знак согласия. Не забыл он также закинуть в рот оставшийся кусок сухаря и как-то особенно громко им хрустя, прожевать. Неожиданно раздался смех Варны, которая до этого просто наблюдала, не вмешиваясь в конфликт.
Зефир кинул на женщину оценивающий взгляд, ранее от него не укрылось, что, в отличие от остальных, та была готова к любому развитию событий, и, если честно, однорукая, несмотря на свое увечье, его немного напрягала. Было в ней что-то такое тихое и опасное, отчего связываться с этой женщиной ну вообще не хотелось.
– Померялись пиписьками и хватит, – отсмеявшись, сказала серьезным голосом блондинка, а потом по очереди посмотрела на обоих парней. – Пока вы у меня гостите, чтобы без драк.
Дождавшись кивков, та перевела взгляд на Брута, который под ее взглядом очень-очень быстро закивал головой, заставив женщину расплыться в улыбке, которая, кстати, ей очень шла.
– А как вы оказались вместе? – решил перевести тему Зефир и обратился к однорукой. Он ранее приметил, что компания была очень странной и, судя по оговоркам Варны, их группа только совсем недавно собралась в таком составе.
– Мы беженцы, парень, – невесело усмехнулась блондинка. – Я и Лиса бежим аж от самого Кремина, точнее, того, что от него осталось, после того как укрепления пали под натиском десятков тысяч чудовищ из черной зоны Выдоха. Леопольд присоединился к нам у южной стены, когда люди в отчаянии пошли на прорыв из обреченного города. Хагг и Федон прибились к нам в разрушенных деревнях где-то через неделю пути по разоренному баронству. Первый прятался в лесу и каким-то чудом его не унюхали, а мелкий тоже невероятным образом пересидел нападение в подвале, а потом несколько дней бродил по селению, полному останков его семьи и односельчан. Вилтани мы обнаружили совсем недавно, несколько чудовищ напали на экипаж, в котором она вместе с родственниками бежали от гона. Ценой своей жизни взрослые отбились, а девочка теперь ничего не помнит из произошедшего, поэтому очень тебя прошу, не поднимай эти темы с детьми, они и так настрадались.
Многое в ее рассказе осталось за скобками, но домыслить и сделать выводы Зефир смог и наконец-то понял масштаб бедствия. Получалось, что эти шестеро, возможно, одни из очень немногих выживших в баронстве.
– Мы сейчас у границы Республики? – уточнил он.
– Да, через пару дней пересечем ее, – ответила Варна.
– Ясно, – задумчиво пробормотал юноша. – Благодарю за рассказ.
Даже енот притих после таких откровений, а Зефир перевел взгляд на заброшенную дорогу, которая хорошо была видна из рощицы, и еще раз вернулся к мысли о том, что женщина, сидящая рядом с ним, была ой как непроста. Судя по запустению вокруг, они двигались через какую-то контрабандистскую тропу, а юноша готов был поспорить на свою проклятую скатерть, что таможенных постов через границу они не встретят.
– Кстати, ты в курсе, что ты завернут в магический предмет? – внезапно спросила Варна, отчего привлекла внимание не только Зефира, но и двух парней, что продолжали молча сидеть рядом.
Неизвестно, как она это поняла, но, видимо, смысла скрывать сей факт уже не было, поэтому молодой человек кивнул:
– Ага, я нашел этот проклятый артефакт в Выдохе, про который упоминал.
Стоило словам прозвучать, как чернявый и блондинка повскакивали со своих мест и быстро отошли от костра. Хагг же переводил взволнованный и непонимающий взгляд с одного своего спутника на другого, а следом тоже поднялся и на всякий случай отошел.
Посмотрев на нахмурившиеся лица людей вокруг, Зефир решил разъяснить:
– Эта скатерть, стоит ее разложить и сесть на край, создает разнообразную пищу, которая то ли испорчена, то ли отравлена, и вызывает сильное расстройство желудка. Проверено на еноте, и тот все еще жив, – добавил он, видя, что окружающие не спешат возвращаться.
Стоящая невдалеке Варна задумалась. В принципе, ее это объяснение устраивало, если принимать во внимание, что паренек не врал. Обычно возникающие в зонах артефакты или магические предметы, как их еще называли, обладали довольно узким функционалом, и об обратном она никогда не слышала. Иными словами, если этот кусок материи создавал отравленную еду, то больше никаких сюрпризов в нем не должно было быть. К тому же каша в котелке начала подгорать, поэтому женщина вернулась на свое место, а за ней потянулись и остальные.
– То есть ты все это время с момента, как нашел скатерть, прикрываешь свое хозяйство проклятым артефактом? – как бы между делом поинтересовалась она, отодвинув палкой одно из горящих поленьев из-под котелка, чтобы убавить огонь.
– Ну, практически, – немного задумавшись, ответил Зефир.
Варна прыснула со смеху, отчего у нее на глазах навернулись слезы. Утерев их рукой, та покачала головой:
– Ты просто нечто.
Решив не уточнять, что это было – комплимент или оскорбление, молодой человек перевел тему:
– Вы в Лемарк или Перекресток путешествуете?
На самом деле названия ему ни о чем не говорили, а память наотрез отказывалась вспоминать эти поселения, если даже он о них когда-то знал. В общем-то, Зефир и других городов не мог припомнить, и более того, не ведал, где он до этого жил, если вообще жил. То же самое касалось и личной биографии. Были какие-то отдельные воспоминания и знания о некоторых вещах, и иногда, когда разговор заходил о чем-то конкретном, память иногда подкидывала парочку фактов о том, о сем. Но опять же ничего существенного для того, чтобы понять, кем он являлся, не было. Не то чтобы это сильно напрягало молодого человека, ведь с момента, когда он очнулся, и по сей день юноша получал какое-то нереальное удовольствие от самого процесса существования. Это сложно было выразить словами, но ему нравилась природа вокруг, голубое небо, ловить рыбу, готовить, купаться, кушать и все в таком духе, то есть попросту жить.
– Нет, по дороге до Лемарка скоро будет одно селение, где я и Лиса планируем осесть. Мелких мы, естественно, не бросим, а Хагг и Леопольд вольны сами решать, чем они хотят заниматься и где жить, – блондинка посмотрела поочерёдно на названных парней. – Но мое приглашение у них есть.
Тем временем над котелком начал обильно распространяться запах приготовленной пищи. Варна зачерпнула ложкой немного каши и попробовала, а следом бросила пухляшу:
– Позови остальных, еда готова.
Когда подросток ушел, из котомки женщины начали появляться деревянные миски, и, посмотрев на Зефира, та спросила: