и, в общем-то, не ошибся. Этим поэтичным именем обозначали чудовищ, которые представляли собой огромные летающие глаза. Для человека они были неопасны, однако обитали довольно глубоко в зоне, отчего добыть этот деликатес считалось очень сложно. И да, этих глазных монстров люди любили есть, считая их мясо очень нежным и вкусным.
Варна о таких монстрах раньше тоже никогда не слышала и затруднялась сказать, из кого они даже теоретически могли произойти, но, в принципе, это было и неважно. Экземпляр такого чудовища блондинке по понятным причинам получить не удалось, но Зефир предполагал, что их команда вряд ли перепутает их с кем-то еще. Если же говорить про цену, то седой Кипин был готов дать по десять медяков за килограмм свежего мяса.
Что касалось остальных неопасных монстров и искаженных животных, то их вкус, по словам старосты, от обычного мяса ничем не отличался, и если принести ему такого на продажу, то он был готов взять его по цене свинины.
В любом случае, с этим уже можно было работать, поэтому троица искателей-новичков не стала откладывать и двинулась в зеленый Выдох, находившийся к юго-западу от них, рядом с заброшенной дорогой у Щетины русалки. Путь до тракта работорговцев, где они раньше проходили, был им знаком, поэтому парни не стали особо мудрить и решили сначала спуститься вниз до развилки, а потом двинуть по ней на запад.
– Здесь нам направо, но как долго идти? – Зефир помассировал подбородок.
– Насколько я понял, зона старая, мы сразу узнаем, как только попадаем в нее, – проговорил Леопольд, вставший слева от молодого человека.
– Почему?
– Сам увидишь, – туманно ответил чернявый и усмехнулся.
Пожав плечами, Зефир продолжил путь, а спутники поспешили за ним.
– Леопольд, ты ходил раньше в Выдохи?
– Был один раз, но больше в них не совался.
– Почему?
– Не знаю, как ты себе представляешь старую зону, но на самом деле это очень опасное место. Мне была дорога жизнь, отчего я решил в них не лезть.
– А сейчас что изменилось?
– Я стал сильнее, – улыбнулся парень и совсем тихо добавил, – и прусь туда не один.
Между тем по мере продвижения на запад лес по сторонам дороги стал очень странным: деревья и кусты теперь не росли прямо, искривляясь в причудливые формы и фигуры, да и зеленый цвет больше не был превалирующим в окружающей действительности, отчего то тут, то там можно было заметить чуть ли не все оттенки радуги. Звуки, исходящие из чащи, тоже претерпели изменения – не было ни одного шума, привычного уху, а пространство заполнилось каким-то пощёлкиванием, шелестением и гудением.
– Вот и добрались, – протянул странным тоном чернявый и остановился вслед за их негласным командиром.
А тот тем временем с интересом рассматривал растения на обочине – в некоторых из них еще можно было различить привычную растительность, но в основном, конечно, все изменилось до неузнаваемости. К примеру, рядом с зеленым кустарником с круглыми листьями, что как будто шел волнами, росли группами по пять – шесть каких-то белые прямоугольных растения метровой высоты, и понять, чем они являлись до этого, было абсолютно нереально. В этой связи недавние слова Леопольда приобрели смысл – пропустить такое было невозможно.
Еще немного поизучав слишком уж живописную картину перед собой, парень повернул голову к еноту:
– Брут, ищем Костянку, – после чего потянул из-за спины щит и перехватил поудобнее копье, а следом сделал шаг в ближайшие кусты. Леопольд и енот переглянулись между собой и вскоре тоже исчезли в буйной растительности.
Зефир шел первым и делал это крайне осторожно, частенько тыкая копьем во всякое подозрительное непотребство. Любое растение и животное в этом изменённом лесу было незнакомо ему, и для себя парень решил считать опасным вообще всё, если не будет доказано иное. Такой подход хоть и основательно замедлил группу, но позволил, к примеру, не попасться в пасть к хищному дереву, что раскинуло свои отростки в стороны и ловило ими неосторожную добычу, потревожившую их.
Так, в один из моментов Зефир пошевелил копьем какую-то подозрительную лиану темно-зеленого цвета, лежащую на земле, а она в одно мгновение попыталась обмотаться вокруг наконечника, благо что молодой человек успел вытащить его из захвата. Дальше, после того как живой отросток смотался в спираль, обычное дерево впереди, ствол которого где-то в метрах трех от земли разделялся надвое, подняло эту лиану и понесло ее как раз в область «рогатки», где спираль с успехом исчезла внутри хищника.
Послышался странный звук, как будто жевали деревянными челюстями, а следом отросток был вытащен из пасти и занял свое прежнее место на земле.
– Очень тупое, но опасное, – заключил парень, смотря во все глаза на это растение-чудовище.
Рядом нервно и одновременно сглотнули слюну Леопольд и Брут, а затем енот требовательно тявкнул, отчего оба парня посмотрели на него. Зверь тем временем поднял свою лапку и указал маленьким черным пальцем вперед и немного в сторону.
– Костянка? – уточнил чернявый.
Однако Брут только пожал плечами, как будто говоря: «Может быть, но там точно есть что-то интересное». Кивнув мохнатому, Зефир стал осторожно обходить хищное дерево с правой стороны, а затем двинулся в заданном енотом направлении. Что ни говори, а этот лес довольно сильно пугал его своей неизвестностью, однако пока что особых неприятностей их группа не встретила. Те же мелкие животные, включая птиц, что попадались им на пути, были, конечно, страшные и уродливые, но интереса к команде никакого не проявляли, занимаясь своими делами или просто убегая с их пути. И такая местная «идиллия» и затишье были очень пагубны и нехило так расхолаживали. К примеру, если бы Зефир параноидально не тыкал копьем во все подряд, то, скорее всего, наступил бы на лиану-хищницу, и чем бы это все закончилось, только Всемогущей Бойне известно. Или взять другой пример: какая-то небольшая синяя птичка с четырьмя крыльями спикировала прямо на глазах у парня вниз, видимо, за кем-то охотясь, однако пичуга не заметила черной и мелкоячеистой паутины, висящей между веток на дереве, и пролетала сквозь нее. В обычной ситуации непрочные волокна порвались бы, а животное полетело бы дальше, но только здесь и сейчас произошло ровно наоборот: это птица опала на землю в виде мелко порубленных кубиков, лишенных и намека на кровь, которая осталась и словно прилипла к паутине, быстро всасываясь в нее.
Между тем, осторожно продвигаясь вперед, команда неожиданно вышла на довольно большую поляну, посреди которой стоял ветхий и небольшой деревянный домик с проломленной в нескольких местах высокой крышей и неприлично широким и большим дверным проемом, как будто сделанным для жирных великанов. Дверь у строения отсутствовала, однако темнота не давала нормально рассмотреть обстановку внутри более подробно.
– Там? – указал копьем на чье-то бывшее жилище Зефир, обращаясь к мохнатому.
Брут на его вопрос утвердительно тявкнул, а команда осторожно и медленно двинулась вперед. Подойдя вплотную к оконному проему, юноша заглянул в него.
– Что-нибудь есть? – послышался напряженный голос Леопольда рядом.
– Не-а, вроде разруха одна, – ответил Зефир и предложил, – ты пройдись вокруг дома, вдруг там что-нибудь есть интересное, а мы с Брутом вовнутрь.
Кивнув, чернявый начал обходить домик, а Зефир с енотом подошли к огромному дверному проему. Парень не озвучивал свои мысли, но чем-то тот его очень сильно напрягал. Кто вообще в здравом уме будет делать дверь, в которую может заехать карета?
Тем не менее тишина изнутри строения немного успокоила разыгравшуюся тревогу, и молодой человек первым ступил в темноту помещения. Мохнатый же, стоило ноге человека оказаться за порогом, скользнул следом и быстро нырнул в какую-то большую кучу старого барахла, что валялась прямо посреди комнаты.
Внутри домик оказался небольшим и представлял собой центральную комнату, где сейчас находился человек и зверь, а также два помещения, куда вели пустые дверные проемы – одно справа, а второе слева. Внутреннее убранство жилища давно сгнило и обратилось в труху, и что здесь могло заинтересовать Брута, Зефир не понимал. Кинув взгляд наверх, молодой человек отметил полное отсутствие потолка, который заменяли несколько поперечных и толстых балок под очень высокой и дырявой двускатной крышей.
Тем временем зверь продолжил свои раскопки в куче мусора, отбрасывая гнилушки и всякую остальную дрянь в стороны, пока не наткнулся на какой-то предмет, издававший отчетливый металлический звук. Брут в этот момент нырнул еще глубже, так что из кучи мусора торчал только его меховой зад, а потом, поднапрягшись, потянул непонятную штуку на себя.
Прошло пару секунд, а енот вытащил и держал над головой обеими лапками какую-то глубокую металлическую сковороду сантиметров тридцати в диаметре. Ее ручка давно сгнила, поэтому с виду эту посуду можно было принять даже за казанок или кастрюлю, однако главной особенностью найденной вещи было, конечно же, не это, а то, что перед человеком и зверем, судя по отличному внешнему виду, был какой-то артефакт.
– Зефир, – с улицы раздался приглушенный голос чернявого. – Сзади дома Костянка, и ее много.
– Иду, – негромко крикнул парень, улыбнувшись, а затем обратился к зверьку, что так и продолжил стоять в одной позе с поднятой над головой кастрюлей, явно ожидая похвалы, – молодец, Брут! Выноси ее пока на улицу, а я пойду посмотрю, что там нашел Леопольд.
Важно кивнув, довольный енот проследил, как из дома вышел человек, а затем сделал шаг к дверному проему, когда неожиданно что-то шершавое, большое и мокрое прошлось снизу прямо по его меховому заду. Глаза зверька в ту же секунду увеличились до размеров кастрюли, что он держал над головой, и, издавая дикое верещание, енот пустился наутек из дома, во всю пользуясь своими мгновенными перемещениями.
Не успел Зефир отойти, как услышал странные звуки и сразу же бросился обратно. Леопольд тоже не остался на месте и поспешил на поляну перед домом. Добежав до енота, стоявшего в данный момент на приличном расстоянии от строения, оба парня с оружием наготове вопросительно посмотрели на трясущегося зверька, что так и продолжал держать над головой глубокую сковороду.