Зефир посмотрел на товарища, выражение лица которого было очень решительным, а затем глянул на Брута, что со священным ужасом в глазах затряс головой из стороны в сторону, и решил не нагнетать:
— Пока будем просто ценные и ненужные вещи сюда отправлять, как на склад, плюс сделаем небольшую нычку с припасами и запасным снаряжением. Нам же нужно было место для хранения? Вот мы его и получили таким странным образом.
— Склад не страдает от голода и у него нет зубов, — проворчал чернявый, но было заметно, что с ситуацией он смирился.
Покинув пещеру, что сразу же сомкнула за ними стены, создавая из туннеля тупик, команда осторожно пошла на выход.
— Ушли? — тихо спросил Леопольд.
— Думаю, да, но все равно будем вдвойне осторожны и, если что, сразу же бежим.
Выглянув наружу и не обнаружив никаких следов враждебного отряда, Зефир повел группу на юг, в то место, куда они изначально направлялись за каменными бошками. К сожалению, по мере продвижения вперед искомых монстров в лесу они так и не встретили. Зато на их пути попалось множество медведолюдов — прямоходящих медведеподобных чудовищ ростом под два метра с бурым окрасом шерсти, с которых искатели добывали передние лапы. Такую как раз себе прирастил спутник Петара, если Зефир не ошибался. К слову, эти искаженные животные часто встречались в лесах по всему Выдоху. Они не были опасными, по крайней мере для парней, так как не отличались особой поворотливостью и скоростью. Однако с их силой приходилось считаться: одного пропущенного размашистого удара хватило бы, чтобы превратиться в мешок с поломанными костями.
В истреблении этих монстров «отличился» Леопольд. Поначалу он со зверской рожей хотел расстрелять их из стреломета и уже опустился на одно колено, когда Зефир окликнул его и невзначай поинтересовался, не слетел ли тот случаем с катушек. Чернявый вроде бы пришел в себя, однако то, с каким остервенением он гонялся с шестопером за дрогнувшими и пустившимися наутек медведями, заставило командира и енота коситься на товарища странным взглядом.
В общем, оставив после себя штук двадцать туш неразделанных чудовищ благодаря разбушевавшемуся Леопольду и добыв всего две лапы — большее количество просто не помещалось в Холодок, — группа наконец выбралась из буйной растительности и снова вышла на открытую равнину. Или, скорее, холмы с множеством камней и перепадов высот.
— Что это там? Поселение? — указал в сторону Леопольд, заметивший что-то на горизонте.
Сколько бы Зефир ни силился, но ничего разглядеть так и не смог, но не доверять глазам товарища не было смысла, поэтому он предложил:
— Пойдем проверим. И высматривайте большие валуны, один из них может быть нашей целью.
Минут через пять командир наконец разглядел очертания разрушенных строений, а когда парни подобрались ближе, стало кристально ясно, что эти безжизненные руины когда-то были небольшой деревней. Однако это не было бы Выдохом, если бы товарищи не обнаружили среди разрушений практически целое деревянное и одноэтажное здание, стоявшее посреди бывшего селения.
Дойдя до границы деревни, но не заходя на территорию развалин, отряд остановился, чтобы все внимательно осмотреть, а Леопольд, оторвавшись от разглядывания целого домика и окрестностей вокруг него, проворчал:
— Опять какой-нибудь сраный хранитель места. Как ты вообще умудрился поверить чудовищу, я до сих пор не понимаю.
— Не факт, — обернулся к нему Зефир. — Время в Выдохе, в принципе, ведет себя странно. А что касается доверия… Как бы тебе объяснить? Мысленное общение с Лакомкой было не только обменом картинок, но и эмоций, и намерений. То есть солгать было невозможно: вложенные чувства сразу бы выдали несоответствие отправленной картинке. Поэтому я так легко принял ее и не стал вредить.
— Вот оно что… — протянул чернявый, основательно задумавшись.
— Брут, чувствуешь что-нибудь? — тем временем командир группы обратился к еноту.
Тот неуверенно покачал головой в отрицательном жесте, а затем почему-то закивал, будто бы сам не понимал, что ощущает. Заметив его реакцию, парни переглянулись.
— Полезем? — уточнил Леопольд.
— Само собой.
Убрав щит за спину, чтобы освободить руку, Зефир осторожно и медленно двинулся среди руин домов. Все строения в округе, кроме их цели, развалились и сгнили до основания, так что делать там было нечего. Да и Брут молчал, поэтому команда миновала остатки построек, пересекла то, что раньше было улицей, а теперь заросло травой, и подобралась к входной двери уцелевшего дома. Дёрнув за ручку и потянув её на себя, Зефир приготовился к неприятностям. Однако ничего не произошло, а помещение встретило их тишиной и запустением. Ну и, конечно, здесь было очень пыльно и темно.
Меж тем отряд оказался в некой центральной комнате, где посреди стоял грубый деревянный стол с парой лавок вокруг, а вдоль стен — несколько шкафов и полок, открытых и пустых.
— Леопольд, сделай-ка нам факел.
И пока товарищ возился позади, командир с интересом подметил, что помещений здесь было несколько: с левой стороны чернели проходом две открытых двери, а по правую руку находилась еще одна комната, но, в отличие от двух других — закрытая. Внезапно в комнате стало гораздо светлее, а Зефир, взяв в руку протянутый ему факел, двинулся налево.
Это когда-то была спальня, судя по всему: пустая кровать с разбитым днищем и такой же пустой шкаф на это прямо намекали. У стены был сохранившийся стол с табуретом, а над ними висели на верёвочке и гвоздях две деревянные рамки для небольших картин. Только вместо живописи внутри у них было какое-то белое, пустое покрытие.
— Наша цель? — тыкая пальцем в непонятные штуковины на стене, уточнил у Брута командир.
Енот переместился на стол и замер, уставившись на рамки. Прошло, наверное, секунд десять, прежде чем он кивнул и негромко тявкнул.
— Так хорошо, и что они делают? — вручив факел Леопольду, молодой человек протянул руку, снял со стены обе доски из странного материала и положил их на стол рядом с Брутом.
Мохнатый посмотрел на них, а затем приложил свои лапки к раме. Постояв так несколько секунд, он полез в свою заплечную сумочку и начал доставать оттуда разнообразные вещи. На стол легли какие-то камушки, стебельки и прочая дребедень, а следом появилась небольшая записная книжка в кожаном переплете. Однако было очевидно, что искал енот не её, продолжив рыться в сумке.
Ради интереса Зефир взял в руки книжицу и пролистал её. Помимо каких-то каракулей непонятного назначения, он нашел тот старый и кривой рисунок с четырьмя девчонками из повозки. Однако на этот раз рядом было добавлено еще четыре абстрактных фигуры, снова размещенные по размерам их верхних достоинств, которые мохнатый прорисовывал с особой тщательностью: девушка с мечом, девица с хлыстом, следующая — с глефой, а замыкала композицию девушка с луком и кошачьими ушами. Причем последняя была обведена несколько раз в кружок.
Командир покосился на мохнатого, но говорить ничего не стал, отложив записную книжку обратно на стол, а Брут тем временем наконец-то вытащил из сумки завернутый в тряпицу уголек и начал чиркать им что-то на белой поверхности одной из досок. Удивительно, но абсолютно такой же рисунок практически сразу начал появлялся на втором предмете, а енот прекратил свое занятие и выжидательно посмотрел на парней.
— Занятно, но бесполезно, — выразил мнение Леопольд, рассматривая идентичные рисунки.
— Не знаю, не знаю, — потер подбородок Зефир и достал металлический диск, разложив тот на полу, а затем положил обе доски сверху, мысленно активируя его.
Недавно найденный двойной артефакт пропал, а командир, убрав обратно в сумку диск, радостно заметил:
— Удобно же!
— Сам за ними будешь нырять, когда они понадобятся, — проговорил чернявый.
На что товарищ просто отмахнулся — слюни его не страшили. Осмотрев еще раз внимательно спальню и не обнаружив больше ничего интересного, Зефир скомандовал:
— Идем в следующую комнату.
Глава 9
Второе помещение с левой стороны тоже было спальней, однако ничего интересного в нем не оказалось, и отряд поспешил к последней закрытой двери в правой части дома. Войдя в комнату, оказавшуюся небольшой кухней, парни осмотрелись. Кроме ржавой плиты, стола и стеллажа, ничего особенного здесь не было, если, конечно, не считать новенький сервиз из белой керамики, стоявший на одной из полок.
— Ничего себе, — присвистнул чернявый, обращая внимание на сильно выделяющуюся деталь. — Брут?
Мохнатый, тем временем, очень долго всматривался в набор посуды, состоящий из семи чашек и заварника, пока не пожал плечами и отрицательно не замахал головой, давая понять, что это не артефакт.
— Сервиз, наверное, сам по себе очень дорого стоит, — Леопольд подошел к полке и взялся за заварник, поворачивая его боком.
— Красивая работа и недешевый материал. Думаю, цена будет большой, — согласился командир, а тем временем носик, за который ухватился чернявый, треснул, оставшись у юноши в руке.
— Ой.
— Или не будет, — хохотнул Зефир.
— Вот дерьмо… — попытался приделать обратно оторванную часть товарищ, но, естественно, это было невозможно.
— Надо бы подумать, как нам чашки упаковать, — тем временем осмотрелся командир. — Пойду посмотрю в других комнатах какую-нибудь ветошь.
Юноша ушел, а смущенный Леопольд, выкинув носик, очень осторожно достал одну из чашек и осмотрел ее на предмет повреждений. Каких-то трещин и сколов у нее не было, а чернявый под заинтересованный взгляд енота, зачем-то воровато оглянувшись по сторонам, промыл из фляги посуду от грязи и пыли, а затем налил туда воды и, оттопырив мизинец, отхлебнул, причмокивая и изображая аристократа, как они ему виделись.
— Щекотно! — неожиданно раздался странный и тонкий голосок. — Хватит из меня пить, дылда!
В тот момент глаза у Леопольда и стоящего рядом енота округлились до размеров блюдец, а парень еще и воду выплюнул фонтаном изо рта. Следом чашка была отправлена в угол комнаты, откуда послышался громкий звон разбитой посуды, а с полки, на которой стоял набор, вразнобой раздался хор тоненьких и кошмарно звучащих голосков: