Чудовищный заяц между тем постоял немного и быстро пополз, словно змея на двух раздвоенных хвостах, к отряду. Ждать дальше не имело смысла, поэтому командир проорал:
— Бежим! И достаньте факел!
Группа сорвалась с места и бросилась вглубь леса: Зефир в этот момент усиленно поливал за спину маслом, Леопольд же умудрился прямо на бегу достать необходимое, а Брут просто переместился на плечо чернявого, схватившись за его волосы лапками, и затравленно поглядывал назад.
— Поджигай! — посчитав, что горючего достаточно, крикнул Зефир товарищу, а тот, всучив факел еноту на плече, начал чиркать кремнем и кресалом.
Со стороны это, конечно, смотрелось странно, особенно в движении, да и не сразу у юноши получилось провернуть задуманное, но в какой-то момент искра занялась, и факел вспыхнул. Не раздумывая, Леопольд отправил его прямо на дорожку из масла позади, которая вмиг загорелась.
Вот только зайцехват не собирался останавливаться, нырнув прямо в пламя. И насколько командир успел заметить, этой дряни было наплевать на слабенький огонь, а обожжённые куски быстро регенерировали.
— Ускоряемся! — крикнул Зефир, когда рядом с ним в ствол дерева неожиданно вонзилось удлинённое щупальце зайца, пролетевшее метров двадцать и выбившее щепки в месте попадания.
Слава Всемогущей Бойне, монстр скосил, а товарищи, прибавив скорость, продолжили бег.
В принципе, если бы они были где-нибудь на голой равнине, то от зайца можно было бы попросту убежать. Но парни находились в лесу, где быстрое передвижение могло в одно мгновение стать опаснее, чем гонящаяся за ними тварь. Однако выбора как такового не было, поэтому, припустив что есть мочи, молодые люди бросились вглубь чащи, надеясь, что противник потеряет их след.
Где-то минут через десять бегущий первым Зефир неожиданно замедлился, а затем, вовсе остановившись, крикнул:
— Стой! Ловушка!
Леопольд резко затормозил рядом и нервно обернулся назад. По идее, к этому времени монстр безнадежно отстал, однако даже воспоминания о нем подталкивали чернявого бежать как можно дальше сломя голову.
— Куда нам? — вернул внимание товарищ на командира, пока Брут на его плече гипнотизировал деревья позади, нервно почесывая мохнатый зад.
— Она здесь какая-то огромная. Давай по ее кромке строго за мной, — Зефир махнул рукой налево и сорвался в указанном направлении.
Спустя пять минут бега блуждающая ловушка наконец-то закончилась, а парни продолжили путь прямо, пока не выбежали к какому-то невысокому холму на поляне, поросшему травой. К этому моменту Зефир окончательно сбавил скорость, и, начав обходить пригорок, произнес:
— Думаю, оторвались.
— Очень на это надеюсь, — передернул плечами Леопольд, причем с такой силы, что зазевавшийся Брут чуть не слетел на землю и возмущенно тявкнул.
Между тем по мере того, как они шли вокруг холма, на одном из его склонов обнаружилась деревянная дверь, ведущая внутрь. То есть это был никакой не холм, а, по-видимому, землянка, которую кто-то вырыл здесь не так уж давно, судя по состоянию дерева.
Остановившись рядом со входом, Зефир внимательно и задумчиво осмотрелся. Заметив это, Леопольд произнес нервно:
— Может, не надо? Опять же на какое-нибудь дерьмо нарвемся…
Брут на его слова затявкал, привлекая к себе внимание, а чернявый довольно категорично ответил:
— Даже если там артефакт, не хочу я туда лезть.
— Что-то ты совсем расклеился, — заметил командир.
Леопольд тем временем сделал глубокий вздох, а затем встряхнулся.
— Ты прав. Это на меня так плотоядные зайцы действуют. Всё, я в норме.
— Брут, чуешь еще что-нибудь? — одобрительно кивнув товарищу, Зефир посмотрел на енота.
Тот покачал головой, а командир решительно сделал шаг к двери, берясь за ручку:
— Ну, тогда пошли.
Внутри оказалось небольшое круглое помещение с низким куполообразным потолком, в центре которого виднелось слюдяное окно, пропускавшее дневной свет. В комнате было пусто: ни мебели, ни мусора, вообще ничего, кроме пыли на полу. Складывалось впечатление, что здесь никто не жил лет эдак двадцать, а последний жилец при переезде прихватил с собой абсолютно всё своё добро.
— И где искать? — повернулся командир к еноту.
Тот покрутил головой, смотря по сторонам, а потом пожал меховыми плечами. Он тоже не особенно понимал, на что именно сработало чутье.
— Ладно, идем отсюда, — стоило Зефиру это произнести, как картинка перед глазами товарищей мигнула, а они в один момент неожиданно оказались в совсем другом круглом помещении.
Тут по стенам были развешаны горевшие масляные светильники, стояла мебель, а пыль отсутствовала как факт. Здесь же обнаружился крупный заросший мужик звероватого вида в кожаной броне и с топором за пазухой, вокруг которого летала коричневая женская перчатка.
— Дорогая, у нас гости, — проговорил он довольно приятным голосом, не вязавшимся с внешностью, и улыбнулся, показав острые, как бритва, зубы.
Странная перчатка, реагируя на слова, остановилась прямо в воздухе и согнула все пальцы, как будто здороваясь.
Сказать, что парни удивились — ничего не сказать. Они стояли, обнажив оружие, и круглыми глазами смотрели на мужчину, однако нападать не спешили.
— Добрый день, — осторожно проговорил Зефир, пришедший в себя первым.
Чувство опасности, которое всегда было при нем, на этот раз сбоило, то крича во все горло, что перед ним очень опасный тип, то замолкая, как будто напротив командира и вовсе никого не было. В общем, вело оно себя крайне странно, оттого молодой человек чувствовал себя очень неуютно.
— И тебе добрый, Молчун. Дорогая, сделай-ка нам травяного сбора, — обратился мужчина к летающей перчатке и приглашающе указал на стол у стены, рядом с которым стояло несколько табуреток и одна большая лавка.
Переглянувшись, парни убрали оружие и осторожно расселись на предложенные места вслед за хозяином, даже Брут послушно занял одну из табуреток и сейчас во все глаза нервно следил, как на другом конце комнаты, рядом с небольшой плитой в воздухе суетился предмет гардероба и организовывал всем напитки.
На помещение опустилась неуютная тишина, во время которой мужчина с каким-то болезненным интересом рассматривал присутствующих. Лишь позвякивание посуды нарушало её. Так продолжалось минут пять, прежде чем перчатка начала приносить наполненные горячим напитком кружки, ставя их перед товарищами. Обслужив гостей, она заняла место рядом с заросшим мужиком прямо на столе.
Зефир и Леопольд к питью не притронулись под насмешливый взгляд хозяина землянки, а вот енот начал осторожно лакать из кружки, попеременно на нее дуя.
— Это моя жена, Черевичка, — меж тем указал мужчина на живую вещь рядом с собой. — Прошу любить и жаловать.
— Очень приятно, я — Зефир, это Леопольд, а это Брут, — поочередно представил всех командир, мысленно отметив довольно странное имя для перчатки.
Вообще, вся эта ситуация была настолько выходящей за рамки, что парень не знал, как себя вести, и потому ограничился нейтральной вежливостью.
— Что, ничего не помнишь, Молчун? — участливо спросил их собеседник, посмотрев сначала на Зефира, а затем переведя взгляд на енота.
— Нет, а что я должен помнить? — осторожно поинтересовался парень.
— Зови меня Весельчак, — проигнорировал вопрос мужчина.
Их разговор в одно мгновение стал ещё страннее, а Зефир начал склоняться к мысли, что перед ними просто сумасшедший. Тем не менее он всё же решил попытаться прояснить что же вокруг происходило:
— Так кто ты, Весельчак? И почему зовешь меня Молчуном?
— Кто я? Бывший раб, впрочем, как и ты, — произнес собеседник и внезапно засмеялся, словно умалишенный, но очень быстро оборвал себя. — Правда, я не такой чокнутый и не стал себя так сильно уродовать. Как ты вообще до такого додумался?
Этот тип был явно не в себе, и Зефир решил потихоньку закруглять балаган, однако неожиданно голос подал Леопольд, спросив со всей непосредственностью:
— Весельчак, а как вы с Черевичкой свой супружеский долг исполняете?
Командир в этот момент с выпученными глазами обернулся к чернявому, не веря своим ушам, а самым пугающим во всей этой ситуации стало то, что их собеседник начал объяснять, а еще зачем-то показывать.
— Как? Очень просто. Беру ее в руку, снимаю штаны, — мужик действительно взял почему-то потемневшую перчатку, как будто та засмущалась и покраснела, а потом поднялся и начал расстёгивать ремень.
— Стой, стой! Не нужно ничего показывать! — поднялся на ноги Зефир, замахав руками.
— Ну как хотите, — засмеялся мужчина под разочарованный вздох енота.
Посмотрев с подозрением на мохнатого, командир одарил таким же взглядом Леопольда, а потом обернулся к хозяину землянки:
— Мы, наверное, пойдем уже. Спасибо за гостеприимство.
Товарищи, слава Всемогущей Бойне, больше не чудили и поднялись за молодым человеком, который сразу же повёл их на выход. Однако, когда они были в дверях, Весельчак внезапно произнес серьёзным тоном:
— Берегись еретиков, если они узнают, что ты так оригинально сбросил поводок и предал хозяина, то сдерут с тебя шкуру заживо, — стоило его словам отзвучать, как картинка перед глазами парней вновь мигнула, а на месте жилого помещения появилась заброшенная и пустая комната с толстым слоем пыли, который хранил в себе только следы молодых людей и енота.
Закрыв за собой деревянную дверь, после того как все оказались на улице, Зефир бросил в сердцах:
— Что это, нахрен, такое сейчас было?
— Ты про мой вопрос Весельчаку? — несколько виновато спросил чернявый.
— Да нет же, про эту долбанную землянку.
— Выдох, — философски пожал плечами товарищ.
Зефир не стал продолжать тему, потому что ответов все равно ни у кого не было. Поверил ли он в то, что был чьим-то рабом по имени Молчун и каким-то невероятным образом, который не стал бы повторять даже поехавший мужик с женой-перчаткой, сбежал?