Для командира все эти пояснения, которые выдавал Эден, были понятны, несмотря на используемую терминологию. Однако Леопольд загрузился не на шутку и следил за операцией со стеклянными глазами. Поэтому-то он и не обратил внимания, когда Брут в какой-то момент слез с его плеча и незаметно для остальных подобрался понизу к тумбочке, где лежала отрезанная рука.
Укрывшись за ней от чужих глаз, маленькие чёрные лапки начали слепо шарить по столешнице, пока не наткнулись на искомое. И вскоре у енота перед глазами была отрезанная рука, которую тот с любопытством рассматривал.
Долго это не продлилось: зверь завёл чужую конечность себе за спину и попытался почесаться, но пальцы у той скрючиваться не желали. В итоге Брут добился только того, что погладил себя по заду отрезанной рукой.
В миг шерсть енота встала дыбом — и от того, что он только что сделал, и от возникших в его мохнатой голове ассоциаций. Зверь скривился, чуть не отбросив от себя новую «игрушку», но вовремя остановился.
В это же время Зефир с интересом слушал теорию от Эдена, подкрепляемую наглядной практикой, и не сразу обратил внимание, что за спиной у чудовищного целителя, прямо из-за тумбы, появилась махающая из стороны в сторону человеческая рука.
Оглянувшись и не обнаружив Брута на плече у Леопольда, командир уже хотел было подойти и накостылять засранцу, как енот выбрался из укрытия самостоятельно, продолжая удерживать свою ношу. Проказливо оскалившись, он размахнулся и приготовился врезать отрезанной конечностью Эдену пониже спины, когда заметил, что Зефир очень артистично начал показывать, как он пожимает воображаемую шею одному мохнатому пройдохе.
Енот потупился и, осторожно положив руку обратно, скрылся за тумбочкой, в то время как ничего не заметивший чудовищный целитель, скрупулёзно соединяющий ткани магией, проговорил:
— Одна ошибка, и может начаться небольшое омертвение, которое обязательно закончится обширной гангреной.
Зефир на эти слова покивал и вздохнул с облегчением — всё же он вовремя заметил мохнатого, который иногда вёл себя так, будто у него в голове были опилки, а не мозги. И командиру очень не хотелось становиться причиной гибели или увечий ничего не сделавшего им человека только из-за того, что он не уследил за мелким пакостником.
Тем не менее сольное выступление Брута навело юношу на один интересный вопрос. Подождав, когда через полтора часа изнурённый чудовищный алхимик закончит манипуляции с пациентом, Зефир спросил:
— Эден, а что происходит с «родными» частями тел?
В данный момент все четверо разместились в зоне отдыха и просто болтали, ожидая пока чудовищный алхимик немного восстановится, для того чтобы взяться за чернявого.
— Ну-у, — протянул парень, — обычно пациенты к своим бывшим частям пиетета не испытывают, а некоторые про них на радостях, в принципе, забывают. Поэтому всякие руки, ноги, носы и даже челюсти идут в последствии в мусорку. Что касается какого-либо внутреннего органа, если он здоровый, что бывает крайне редко, то чудовищные целители могут тайно предложить такой какому-нибудь старому и богатому клиенту.
— То есть его конечность, — кивнул командир на операционную, — пойдёт в мусорку?
— Его нет. Парень зачем-то заберет руку с собой. Может, на стену повесит, потому что через несколько месяцев даже в Холодке она на большее годна не будет, — пожал плечами собеседник.
— Ясно, — задумчиво потёр подбородок Зефир.
— А женщины часто руки меняют? — внезапно донеслось от Леопольда, который просек, куда клонит их командир.
— Не очень, всё же они больше пекутся о внешности, чем мужики.
— А можно будет тебя попросить об одолжении? — включился обратно в разговор Зефир. — Когда у тебя будет никому ненужная женская правая рука, дай знать. У нас один дорогой друг без такой ходит уже очень давно, и было бы замечательно, если бы мы могли это исправить.
— Хорошо, — ненадолго задумавшись, проговорил Эден. — Я ещё с мастером Мияром поговорю, всё же у меня не так много клиентов, как у него.
— Это было бы замечательно! — искренне обрадовался командир. — Спасибо.
— Да не за что, — отчего-то засмущался собеседник, а затем перевёл тему. — Как вам чудовищная алхимия низшего уровня?
— Ничего не понял, но интересно, — ответил Леопольд. — И да, смотрится зрелищнее, чем улучшение костяшками.
— Ещё бы, — усмехнулся Эден. — А ещё я вам по секрету могу рассказать, что низшая чудовищная алхимия гораздо трудозатратнее высшей и требует большого прилежания со стороны мастера.
Тем временем Брут отвлёкся от своей записной книжки, в которой что-то увлечённо чиркал, и с умным видом покивал на прозвучавшие слова. Зефир в этот момент перевалился через подлокотник кресла и подсмотрел, что рисует мохнатый. В общем, догадки командира оказались верны: на страничке с криво нарисованными девушками появилась обведённая несколько раз в кружок девятая фигурка в шляпе и с приличным размером груди — единственные вещи, которые енот нормально изобразил.
Не став ничего говорить на эту тему, потому что Брута могла исправить только могила, Зефир откинулся обратно на спинку и произнёс:
— Спасибо. Было познавательно и интересно, а ещё я для себя окончательно решил, что части тела заменять не собираюсь.
— Вам это уже абсолютно точно без надобности. Нет такой конечности или органа из известных мне и совместимых, что будет превосходить ваши, — согласился с ним Эден и добавил, — я сейчас новую кушетку принесу и займусь Леопольдом, а потом завалюсь спать, поэтому если у вас там какой-то вопрос был, то задавайте сейчас.
— Где нам найти Полуночницу и как она выглядит? — подавшись вперёд, спросил чернявый.
Вопрос был непраздный, так как после улучшения пяти оснований именно эликсир из этого растения был нужен для прохождения первой эволюции и формирования ядра. А с учётом того, что оба товарища давно поняли, что без силы в этом мире никуда, поиск Полуночницы становился во главу угла.
Между тем в помещении на некоторое время воцарилось молчание, пока их собеседник собирался с мыслями.
— Где она точно растёт в жёлтой зоне, я не знаю, но искать нужно рядом с центром Выдоха или в местах, где большая концентрация силы, которая образует зоны.
— Центр Выдоха? — переспросил командир.
— Ага, только не географический центр, а энергетический. Место, где количество энергии зашкаливает. Его ещё средоточием называют, и считается, что именно оттуда берёт своё начало любой Выдох.
— Так, ладно. И как найти хоть какие-нибудь из этих мест? — продолжил расспросы Зефир.
— Я, если честно, мало об этом знаю, не моя область, — развёл руками чудовищный алхимик. — Вам лучше посетить магов при магистрате, что следят за состоянием жёлтой и красной зоны. Они как раз должны заниматься замерами энергии и, возможно, подскажут, где может быть центр Выдоха или места с высокой концентрацией.
Новости были не самыми лучшими. Командир, конечно, не надеялся, что будет просто, но в реальности всё оказалось гораздо хуже. Тем не менее расстраиваться парень не стал, решив для начала поговорить с магами. Вдруг те действительно подскажут чего дельного. Главное, чтобы за разговор они не просили в золоте.
— Хорошо, а как выглядит Полуночница? — уточнил он.
— Это небольшой цветок, похожий на обыкновенный колокольчик, но только как будто сделан из хрусталя. Ночью под светом Эрны он светится, поэтому и носит такое название. И да, имейте в виду, что в центре Выдоха и в местах с высокой концентрацией силы всегда живут самые мощные чудовища, расположены самые ужасные блуждающие ловушки и частенько встречаются куча другой дряни и безумных вещей, которые не поддаются никакой логике.
Это прозвучало не очень обнадёживающе. Хотя, с другой стороны, случись команде оказаться в какой-нибудь жопе, что, к сожалению, случалось с ними довольно часто, можно было смело искать в том месте эти идиотские цветы.
— А может, они в городе продаются? — с надеждой в голосе спросил Леопольд, которому такие расклады тоже не очень нравились.
— Я не встречал, — пожал плечами Эден. — Поищите, может, удача вам улыбнётся, но сомневаюсь, что такое сокровище кто-то вообще будет продавать. И да, раз уж мы заговорили о редкостях, я тут недавно занялся расшифровкой записей отца, и мне в этой связи нужно кое-что из зоны. Штука крайне редкая, поэтому я хотел бы у вас её заказать.
Леопольд с Зефиром переглянулись, а затем последний уточнил:
— А что именно?
— Один камень, который можно найти в гнёздах зеленохорусов, живущих в предгорьях на юге.
— Зеленохорусы? — недоумённо переспросил командир.
— Это такие летающие монстры зелёного цвета, внешне похожи на кабачки с большими крыльями. Ну и плюс они, вроде, красиво поют, вот и обозвали их так.
Зефир первый раз о них слышал, да и в энциклопедии об этих тварях тоже не было никаких сведений, поэтому деловито спросил:
— Чем опасны?
— Сведений по ним мало, но ходят слухи, что они вызывают своим ласкающим слух пением моментальное ожирение.
— Чего⁈ — раздалось в унисон от вылупившихся на чудовищного алхимика парней. Даже похабно улыбающийся енот оторвался от рассматривания картинок в своей записной книжке и с круглыми глазами уставился на собеседника.
— Говорю же, это не точно, — замахал руками Эден, — но, насколько я понял, искатели в южных горах ходят с затычками в ушах. Правда это или нет, решайте сами.
— А что по деньгам? — подал голос Леопольд.
— Дам двести золотых за камешек.
Товарищи, услышав сумму, погрузились в задумчивое молчание. Предлагаемое вознаграждение было очень приличным, даже несмотря на неясные риски.
— Так, ладно, а как камень выглядит? — прервал тишину Зефир и, получив короткий ответ от собеседника, продолжил задавать уточняющие вопросы.
В итоге, обговорив все детали, чудовищный алхимик и парни ударили по рукам, но с рядом оговорок. Во-первых, отряд будут искать этот камешек по возможности. Во-вторых, задание — бессрочное, но если Эден самостоятельно заполучит нужный ему предмет, то оно сразу же аннулируется.