Чудовищная алхимия. Том 2 — страница 39 из 48

Ворона, наблюдая за тем, как ее детей пожирают, бросилась к последнему, чернявому птенцу. Разминувшись с огромными когтями и схватив вороненка в лапки, она, что есть силы, полетела прочь, под разочарованный рев косолапого.

Стоило Зефиру досмотреть эти события, как картинка вновь сменилась. Теперь он наблюдал за немного подросшей птицей, спасенной из гнезда. Она жила в большой стае и проводила много времени со своей постаревшей родительницей, общалась с другими сородичами, добывала пищу. В общем, жила обычной вороньей жизнью, пока в один момент не отделилась ненадолго от мигрирующей стаи, заметив на земле что-то блестящее. Приземлившись, любопытная птица попрыгала к блестяшке, когда внезапно местность вокруг поглотила вспышка. Это непонятное явление случилось очень неожиданно и было мощным, захватив довольно большую территорию. Стая в страхе улетела дальше, а на земле осталась лежать без движения маленькая ворона, которую сгубила любознательность.

Шло время, а сценка не менялась, и Зефир успел немного заскучать оттого, что ни с чем не мог взаимодействовать, кроме как летать в чётко очерченных и небольших границах.

Когда вдруг местность вокруг стала потихоньку преображаться. Так, ствол одного из деревьев неожиданно начал довольно быстро изгибаться в причудливых формах. Одновременно с ним трава на ближайшей поляне увеличилась в размерах и пожелтела, а из земли невдалеке выполз большой жук, у которого прямо на ходу отвалились лапы.

То, что Зефир сейчас наблюдал, скорее всего, было последствиями недавно прошедшего Выдоха, ознаменовавшегося яркой вспышкой. И этими тремя примерами кардинальные изменения растительного и животного мира вокруг не ограничились, а самое интересное происходило в этот самый момент с вороной: тушка лежащей птицы внезапно потекла в разные стороны, как будто она была жидкостью, и, достигнув полутораметровой длины, эта огромная клякса, состоящая из перьев, кожи, костей и плоти, остановилась, начав усиленно пузыриться.

Это смотрелось мерзко и в то же время было завораживающе. А через миг бурление закончилось, оставив на земле тело чернявого и очень знакомого подростка лет четырнадцати на вид, который довольно быстро очнулся и попытался что-то жалобно прострекотать, однако человеческая глотка на такое рассчитана не была, отчего звук даже отдаленно не напоминал голоса птиц.

Видение на этом неожиданно прекратилось, а Зефир и Леопольд одновременно очнулись. И пока чернявый приходил в себя, уже переживший два пробуждения командир очумелым взглядом посмотрел на парня рядом с собой и спросил:

— Леопольд, ты родился вороной⁈ Всамделишной вороной⁈

Глаза товарища тем временем приобрели осмысленное выражение, а еще он сильно смутился.

— Ты видел, да? И не вороной, а сорокой. Мальчиком, — зачем-то добавил чернявый. — Вот только не хотел никому рассказывать, потому…

— Да пофигу, — прервал его Зефир, хлопнув по плечу. — Ты мой друг, а все остальное не имеет никакого значения.

Леопольд признательно кивнул, а затем осмотрелся и недоуменно спросил:

— А что происходит-то?

— Мы, как обычно, в заднице, — ответил неунывающий командир и начал быстро вводить товарища в курс дела, а также излагать свой план.

И так как придуман он был на коленке, то особым изяществом не обладал и заключался в том, что Леопольд с факелом встанет в туннеле, а Зефир будет носить туда жертв видений. Ну, а если командир вдруг сам залипнет, чернявый должен будет кинуть в него горящей деревяшкой и таким образом «взбодрить».

— Хорошо, — кивнул Леопольд и поспешил в туннель, а Зефир тем временем решил начать с Веселины, как самой ближайшей.

Подойдя к девушке и быстро подхватив на руки, молодой человек приготовился к отключке, и она не заставила себя ждать. Перед глазами опять стало темно, а затем свет включился, заодно перенеся парня в незнакомое помещение, где он стал свидетелем странного диалога.

— Отец, нельзя допустить того, чтобы Ночку изгнали! — проговорила решительно настроенная Веселина, находясь перед столом, за которым сидел еще не старый мужчина с темным цветом кожи и с небольшой сединой в черных волосах.

— Веселина, хватит! — стукнул кулаком по столу раздраженный собеседник. — Если ты не заткнешься и не перестанешь ее защищать, то отправишься в изгнание вместе с ней!

— Она же, по сути, ничего не сделала, а только подняла неудобный вопрос, который задают себе многие, между прочим, — не унималась девушка. — И Ночка, как никто другой, имеет право знать, почему ее брата попросту убили.

Спор продолжился с новой силой, а затем мужчина окончательно взъярился:

— Я все сказал! Вон отсюда!

Веселина, одарив напоследок гневным взглядом отца, вышла из кабинета, и сценка внезапно закончилась.

Это видение было почему-то недолгим, и вскоре очнувшийся юноша крикнул Леопольду:

— Сколько меня не было?

— Не больше минуты, — раздался голос чернявого, наблюдающего из прохода.

— Быстро, — пробормотал удивленно командир, ведь по его внутренним часам прошло гораздо больше времени.

Тем не менее задерживаться он не стал и бегом направился в туннель со своей ношей, которая, кстати, тоже очнулась и недоуменно озиралась по сторонам.

— Что происходит? — спросила Веселина.

— Леопольд тебе объяснит, — отмахнулся Зефир и, поставив девушку на пол, бросил товарищу, — продолжаем!

Добравшись до Ночки, молодой человек подхватил ее на руки. Миг темноты, а затем история про изгнание продолжилась. Точнее, была показана немного с другой стороны, и Зефир посмотрел, как сторонний зритель, довольно большое количество сцен с участием пепельноволосой красавицы.

Оказалось, что брата Ночки, который был старше ее на два года, глава клана отправил на какое-то невыполнимое задание в зону, а тот, не имея права ослушаться, пошел и закономерно погиб. Девушка своего брата очень любила и начала прилюдно задавать неудобные вопросы, хотя заботящиеся о ее благополучии окружающие, включая мать, безуспешно пытались отговорить от этого Ночку. И в результате девушку и Веселину, которая ее поддержала, попросту изгнали из клана в Северо-восточный регион на пятнадцать лет, где они, скорее всего, по задумке главы, должны были сгинуть, не имея ни одного улучшения.

Далее Зефир увидел их не очень веселые «приключения», в которых было много страданий, лишений и предательства. Две красавицы будили во многих мужчинах очень низменные чувства, а внешность девушек была словно огонь, на который слетались всякого рода отбросы общества.

Правда, почему Ночка и Веселина не одевались поскромнее, раз возникла такая проблема, Зефир не понимал. Но с пониманием женского пола у него часто возникали проблемы, поэтому он не стал уж очень глубоко размышлять на эту тему.

В дополнение к этому командир увидел в воспоминаниях девушки себя, а главное — свое лицо со стороны, когда он мечтательно пялился на пепельноволосую красавицу. И большего дебила, конечно, было сложно найти. У Зефира и вправду в первые их встречи исчезал с физиономии любой намек на интеллект, когда объект его интереса появлялся в поле зрения.

В общем, в этот раз видение было очень длительным, хоть и несколько выборочным. А когда парень вернулся в действительность, то потерял счет всякому времени, проведенному там.

— Леопольд, сколько? — крикнул он.

— Минута, не больше, — удивил голос друга.

— Что? Что происходит? — очнулась девушка на руках.

Однако молодой человек не стал отвечать, а подбежал к туннелю и сгрузил ее со словами:

— Принимайте еще одну! Я за Брутом!

Хоть с момента начала всей этой странной истории в реальном мире прошло не так много времени, Зефир уже изрядно устал от просмотра вороха чужих и довольно личных воспоминаний и отчаянно надеялся, что у Брута ничего подобного не будет.

Ну какие воспоминания могут быть у енота? Как он чесал зад? Или подглядывал за женщинами? К слову, последнее звучало даже немного воодушевляюще, поэтому юноша прибавил скорости и практически в мгновение ока оказался у мохнатого, подхватив того на руки.

Вот только действительность, как обычно, преподнесла сюрприз, и парень оказался сторонним наблюдателем чего-то совсем уж странного. Так, все обозримое пространство опять поглотила непроглядная тьма, но в этот раз прямо посреди ничто висел большой диск, освещенный сверху ярким светом, идущим, как будто, из ниоткуда. На поверхности этого диска с одной стороны стоял на задних лапах енот, а с другой стороны напротив мохнатого находился молодой парень.

Обратив пристальное внимание на Брута, Зефир заметил, что тот был совсем маленьким, не больше полуметра в высоту, а еще вел себя, как настоящий зверь: скалился, рычал, показывая зубки, и очень сильно трусил, отчего меховое тельце периодически потряхивало. В дополнение к этому его шерсть встала дыбом, а самое главное — в глазах отсутствовал даже намек на тот изощренный интеллект, которым енот зачастую пользовался не по назначению.

Человек напротив был не менее занимательным. Во-первых, у него были миндалевидные, раскосые глаза и черные неопрятные волосы давно не знавшие стрижки, а также рябое и прыщавое лицо.

Во-вторых, его одежда была очень необычной. Темные, сидящие на нем, как мешок, штаны, и такого же цвета то ли туника с длинными рукавами и капюшоном, то ли непойми что. На ногах у парня были тапочки с очень красивыми рисунками практически полностью обнаженных девушек с гигантскими глазами и непропорциональными головами. Они прикрывали свои прелести маленькими квадратиками материи на ниточках и призывно звали к себе. И при всем при этом одежда на вид была сделана качественнее, чем все, что Зефир когда-либо видел.

Финальным штрихом на лице у этого типа присутствовали очки, но опять же такой изумительной и тонкой работы Зефир раньше не встречал.

Тем временем черноволосый парень произнес что-то на незнакомом языке, причем рожа у него была донельзя пафосная, а затем решительно направился походкой раненой утки к еноту. Подойдя вплотную к рычащему зверю, он вытянул руку, а затем начало происходить что-то совсем дикое, потому что части Брута стали превращаться в пыль и втягиваться в оппонента.