Густая чаща встретила их пением птиц и шелестом листвы.
— Так, теперь самое сложное, — остановилась блондинка. — Ищем лагерь еретиков.
— Мила, а как он вообще выглядит? — спросил чернявый. — Это пещера с подземной базой? Или, может, лесной форт?
— Да Бойня Всемогущая знает, — пробормотала девушка. — Идёмте.
…
Блуждания по лесу затянулись. Оказалось, что он был не таким уж и маленьким, и к вечеру раздосадованные товарищи разбили стоянку на одной из редких полян.
— Что делать будем? — спросил Зефир. — Растительность густая, можем месяц здесь бродить, пока не наткнёмся на еретиков… если вообще наткнёмся.
В принципе, нельзя было исключать, что сведения, которые добыла девушка, могли оказаться ложными, и тратить время на бесполезные скитания молодому человеку не очень хотелось.
— Не знаю… — вздохнула хмурая Мила, сидя на подстилке напротив. — Я почему-то думала, что будет проще. Зашли, нашли, уничтожили…
— У меня тоже идей нет, — раздался голос чернявого, чистившего шестопёр.
— Брут? — Зефир посмотрел на енота, лежавшего на спине и заложившего лапы за голову, который что-то аппетитно жевал.
Мохнатый лениво повернулся и недоумённо пожал плечами.
— Понятно… — протянул командир и перевёл взгляд на блондинку. — Тогда предлагаю вот что: продолжаем искать, но если за два дня ничего не найдём — возвращаемся.
Мила ненадолго задумалась, а затем нехотя кивнула:
— Хорошо, согласна.
На следующий день поиски продолжились, но, к сожалению, безрезультатно. К тому же ни Леопольд, ни Мила, ни Зефир не хотели разделяться — слишком уж велик был риск потеряться в этом зелёном лабиринте.
К обеду раздосадованные путники расположились у костра. И пока командир готовил еду, остальные с кислыми лицами сидели рядом.
— Наверное, зря я всё это затеяла, — задумчиво проговорила Мила, облюбовавшая небольшой пенек и вертевшая в пальцах сорванную травинку. — Ни опыта у меня в этом деле нет, ни знаний. Изображаю следопыта, когда единственное, что у меня получается — бить по головам.
— Тоже неплохое занятие, — улыбнулся Зефир, пытаясь её подбодрить.
Блондинка ответила кислой ухмылкой и снова уставилась на травинку. В это время енот, копошившийся в своей сумке, достал оттуда ветрячок и вопросительно тявкнул.
— А я и забыл о нём! — воскликнул Леопольд.
— Почему бы и нет, — отозвался Зефир.
— Что это? — Мила перевела взгляд с детской игрушки на парней. — О чём вы?
— Мы недавно нашли артефакт в зоне, — охотно пояснил командир. — Забыли проверить, что он делает. Вот сейчас и попробуем.
— Стой! — резко вскочила на ноги девушка, перепугав енота так, что он дёрнулся в сторону. — Вы что, с ума сошли⁈ Они же в девяти случаях из десяти прокляты! Их даже в руки нельзя брать без защиты!
— Расслабься, — попытался успокоить её командир, — у нас есть способы проверить опасность. Этот артефакт точно не проклят.
Девушка недоверчиво посмотрела на парня, но вдруг в её голове что-то щёлкнуло, и она удивлённо воскликнула:
— С деревянным членом та же история была? Вы его просто нашли в зоне и сами проверили?
— Если кратко — да, — ответил командир.
— И с этой штукой, видимо, тоже, — задумчиво ткнула блондинка пальцем в стреломёт за спиной чернявого.
— Нет, стреломёт точно проклят, — огорошил её Зефир, а затем добил, — вызывает лёгкую форму одержимости — стрелок очень хочет шмалять во всё, что движется. А когда владельца нет рядом, артефакт пытается «обрабатывать» окружающих.
— Вы ненормальные… — шокированно пробормотала девушка, плюхаясь обратно на пенёк.
Енот обиженно тявкнул — себя-то он считал абсолютно нормальным. Но вскоре эти мысли вылетели из его мохнатой головы, и Брут сосредоточился на ветрячке в лапе. Погипнотизировав артефакт пару минут, зверь поднял его за деревянную палочку и побежал по поляне на задних лапах.
Разноцветные лопасти, отзываясь на движение, закрутились от встречного ветра, а синий енот тут же захихикал и принялся подпрыгивать на бегу, словно малыш, впервые увидевший игрушку.
Остальные во все глаза следили за ним: Зефир и Леопольд — напряжённо, Мила — с каким-то странным, нечитаемым взглядом.
Но прошла минута, затем вторая… а ничего не происходило. Брут к этому времени перестал смеяться и, пробежав ещё один круг, расстроенно замер с ветрячком в лапе.
Вообще-то чуйка на артефакты раньше никогда не подводила мохнатого, и сейчас он искренне недоумевал, почему ничего не получилось.
Командир уже собрался его подбодрить, но вдруг замолчал, заметив нечто странное. Пока он следил за енотом, все деревья по краям поляны облепили птицы — и те молча наблюдали за Брутом. Причём среди них были самые разные виды, включая экземпляры размером с курицу.
— Это что ещё за…? — ошарашено пробормотал Леопольд, озираясь по сторонам.
— Видимо, артефакт притягивает птиц, — задумчиво сказал командир.
— Не только, — раздался голос Милы.
Она указывала на ближайшие кусты, откуда выглядывали морды кабанов. А из-под земли тем временем полезли полчища кротов, превращая уютную полянку в изрытое поле.
Люди замерли, а поток никак не прекращался. Уже через пару минут всё свободное пространство заполонили смирно стоящие животные: птицы всех мастей, кабаны, хомяки и кроты, лисы и волки, бурундуки, олени, пара лосей, двое енотов…
И последним на огонёк заглянул натуральный свиножор.
Он вывалился из кустов и, в отличие от остальных, не застыл в оцепенении, а сразу бросился к ближайшему оленю. Со смачным хрустом откусив тому своей лапой-пастью половину зада.
Жертва даже не шелохнулась.
Монстр тут же отхватил второй кусман — теперь вместе с задней ногой, которую быстро заглотил. Олень рухнул на землю, но так и не пошевелился, будто был полностью парализован.
Зефир, заметивший происходящее, уже хотел было разобраться с непрошеным гостем, но Мила опередила его: на её ладони из ниоткуда возник небольшой земляной колышек, который мгновение спустя со свистом вонзился в голову свиножора, пронзив ту насквозь.
С глухим ударом массивное тело обрушилось наземь, придавив свою к этому моменту уже мёртвую жертву — но остальные животные, словно загипнотизированные ветрячком енота, продолжали стоять как вкопанные, совершенно не реагируя на произошедшее. Лишь через минуту, когда действие артефакта, по-видимому, закончилось, они очнулись и, в панике дёрнув головами, начали беспорядочно разбегаться во все стороны.
Вскоре поляна опустела, оставив команду в полном одиночестве.
— Нам что, попался предмет для ленивой охоты? — нарушил молчание командир.
— Только на обычных зверей, — поправил его Леопольд. — Свиножор хоть и был приманен, но явно не поддался.
— Наверное, на тварей этот гипноз не действует, — пожал плечами Зефир, ничуть не расстроившись, и посмотрел на ветрячок. — Не сказать, чтобы очень полезная штука, но вдруг пригодится. А нет — всегда можно продать.
Чернявый молча кивнул, пока Брут аккуратно упаковывал игрушку обратно в свою сумочку.
— Мила, значит, у тебя появились способности к земле? — перевёл разговор командир.
— Да. Хотя получается до сих пор не очень, — блондинка подошла к тушке свиножора, внимательно изучая оставленную ею дыру.
— А что ещё умеешь, кроме этих снарядов? — заинтересованно спросил Зефир.
— Вот так, — девушка продемонстрировала, как её рука мгновенно покрывается плотной земляной бронёй.
— Защищает? Или ещё что-то может? — уточнил Леопольд, не скрывая любопытства.
— Пока только защищает, но я работаю над атакующими приемами. Без тренировок и тончайшего контроля тут не обойтись.
— А другие свои способности ты можешь использовать вместе с этим доспехом? — осторожно поинтересовался командир, видя, что девушка не против поговорить на эту деликатную тему.
— Еще не могу, — лаконично ответила та и добавила, — контроль, будь он не ладен.
— Кстати, а почему именно земля?
— Предрасположенность, — пожала плечами Мила. — Кому-то достаётся огонь, кому-то вода или молния…
— Прямо как семь резервов маны! — озарило Зефира.
— Действительно, сходство есть, — после короткого раздумья согласилась девушка и, указывая на костёр, перевела тему, — у тебя еда не подгорит?
— Нет, это тоже артефакт… — начал было командир, но его перебило неожиданное тявканье. И что самое интересное — исходило оно не от Брута.
Все разом повернулись к кустам, откуда выглядывала любопытная мордочка дикого енота. Зверёк явно пытался завязать «беседу» с мохнатым членом отряда, но выходить из укрытия не решался.
Брут важно тявкнул в ответ, явно наслаждаясь своим превосходством — и Зефир без труда понял, что их зверь хвастается перед собратом съестными запасами в своих закромах. Что было ещё любопытнее — в отличие от Брута, звуки, издаваемые диким енотом, оставались для молодого человека совершенно непонятными.
После небольшого диалога на зверином диалекте, пришелец наконец осмелел и вышел из укрытия, представая во всей своей «красе»: ростом не более полуметра, с свалявшейся, покрытой колтунами шерстью, тощий до неприличия — рядом с ухоженным Брутом он выглядел настоящим бедным родственником.
Осторожно переставляя лапы и постоянно оглядываясь, дикий зверь добрался до своего «одомашненного» коллеги — пухленького, с лоснящейся синей шерсткой и уверенного в себе енота и протянул лапки лодочкой.
Брут посмотрел на просящего свысока, но всё же полез в свою сумочку и через пару секунд достал сушёную рыбу, которую вальяжно протянул голодающему. Тот, под заинтересованными взглядами людей, моментально вцепился в добычу зубами и начал жадно отрывать и глотать куски, почти не пережёвывая.
— Слушай, Брут, — пришла в голову командиру идея, — а спроси-ка у него: видел ли он здесь большую группу людей?
Мохнатый кивнул, и далее произошел еще один звериный диалог, а точнее торг, по результатам которого дикий собрат получил дополнительную рыбину, а затем начал рассказывать.