Место, где спрятался зверь, позволяло разглядеть не только празднующих енотов, готовивших вертел у большого костра, но и лежащих без сознания парней в деревянной клетке, скрытой в закутке слева от большого дома, рядом с глубокой ямой, где лежала куча обглоданных до белизны костей.
Стоило ему всё это увидеть, как страх с новой силой охватил беднягу, поселяя в голове лишь одно желание — поскорее сбежать. Но, бросив ещё один взгляд на друзей и представив, как их головы будут украшать ту комнату, Брут с силой сжал свои маленькие кулачки. Нужно было действовать, причём срочно!
Переместившись с крыши в клеть, которую никто не сторожил, он огляделся. Парни лежали на полу и мерно дышали, но приходить в себя явно не собирались. По-видимому, то, чем накачали Зефира и Леопольда, было очень сильной штукой, раз эти людоеды так наплевательски отнеслись к их охране.
Оружие, сумки и стреломёт были свалены тут же снаружи, поэтому Брут залез в заплечный мешок командира и достал четыре зелья: два универсальных противоядия и два эликсира лечения. Откупорив зубами крышку первого флакончика, он начал судорожно вливать снадобье Зефиру в рот, пролив половину.
После нескольких минут мучений первая помощь была оказана, и мохнатый принялся ждать. Шло время, а друзья так и не очнулись, из-за чего Брут начал ещё сильнее нервничать и трястись. Внезапно его панически блуждающий взгляд остановился на запястье Леопольда, где висел плетёный браслетик из жёлтых цветков.
Зверь помнил, как енотихи недавно подарили эти штуки товарищам, но он точно не помнил, чтобы цветы впивались в кожу и будто бы врастали в руку!
Заполошно подскочив к чернявому, Брут начал остервенело выдёргивать гадкое растение. Избавившись от жёлтых цветов, мохнатый проделал то же самое с запястьем Зефира, в то время как оба юноши начали тихо постанывать.
Это был хороший знак. Но вдруг среди общего шума празднества раздались голоса приближающихся пленителей. От площадки с костром до клети было всего несколько десятков метров, и времени вообще не оставалось!
Схватившись за голову и чуть не вырвав у себя меховой клок, Брута, к собственному изумлению, вдруг осенила гениальная идея — видимо, это незамысловатое действие отлично простимулировало кровообращение в его мозгу. Но откуда было знать простому синему еноту о таких физиологических тонкостях?
Мохнатый между тем лихорадочно полез в свою сумочку и, достав оттуда ветрячок, исчез из клети.
Оказавшись на крыше большого дома, он забегал по ветхому покрытию на задних лапах, держа детскую игрушку, отчего её лопасти быстро закрутились. Праздник внизу резко прекратился, а все енотокентавры в едином порыве бросились, сшибая столы и друг друга, к постройке, сами не понимая, почему они это делают. Причём некоторые из них пробежали прямо через костёр, который моментально поджёг их густой мех, но горящие монстры будто бы даже не заметили этого.
Брут тем временем снова исчез, оказавшись на другой крыше, и проделал то же самое, в то время как толпа под сотню монстров опять ринулась в его сторону. В этот раз на их пути стояли пара ветхих лачуг, которые твари походя снесли.
Так мохнатый и перемещался по деревне, избегая места с клетками и пытаясь выиграть время, уводя за собой ее жителей, пока его товарищи не очнутся. Вот только вскоре целых домов, кроме большого, в поселении практически не осталось, а Зефир и Леопольд всё никак не приходили в себя. И тут Брута осенила вторая гениальная идея: зачем было водить монстров по деревне, если их можно было просто увести из неё подальше?
Зверь чуть не хлопнул себя по лбу за тупость и уже хотел исчезнуть в сторону завала, окружавшего поселение, когда под треск разрываемых брёвен, которые разлетелись, будто сухие ветки, в деревню с юга ворвалась парочка взрослых медвежутей. Попав внутрь, они поводили головами, оценивая обстановку, а затем бросились на местных жителей, хватая и перекусывая пополам первых попавшихся енотокентавров.
Из-за того что ветрячок больше не крутился, еноты хоть и хотели попасть к артефакту, но перестали быть бездумными марионетками и попытались дать отпор вторгшимся чудовищам. Они подхватывали копья и бросались на тварей. Но силы были неравны. Защитники поселения погибали один за другим, а огромные когти медведей с лёгкостью разрывали их на части, из-за чего повсюду под жуткий рёв и гневное тявканье летали части тел, а кровь лилась рекой.
Внезапно чуть правее от прорыва медвежутей раздался громкий треск брёвен. Звук был такой, будто сюда пробивались огромные бобры. Прошло несколько секунд, и вскоре завал оказался проломлен страшными пастями на лапах очень знакомых чудовищ, а из дыр хлынули многочисленные свиножоры, нападая на жителей и медведей.
Одновременно с запада, растворив импровизированную ограду, внутрь вкатилось несколько десятков ежелизей. Причём это были матёрые шипастые шары диаметром более полутора метров. Они тоже не остались в стороне и присоединились к общему побоищу, нападая на всех подряд.
Со всех сторон раздавались крики сотен разнообразных тварей — бывшая деревня и её окрестности в одночасье превратились в кромешный ад, где все сражались против всех.
Брут стоял на крыше пока ещё целого большого дома и с круглыми глазами следил за тем, что натворил. Это была самая настоящая мясорубка, в которой принимало участие всё больше существ с каждой минутой. И, естественно, ничего такого он не планировал, а просто хотел всего лишь отвести людоедов от своих друзей.
Вспомнив о самом важном, мохнатый попытался было развернуться в сторону клеток, куда пока ещё не добрался всеобщий хаос, как вдруг позади него стена разлетелась грудой обломков. Мир вокруг Брута словно замедлился: куски брёвен и щепки плавно проплывали мимо, а из образовавшегося пролома во все стороны расходилось огромное облако пыли. И в этом пыльном вихре медленно проявлялись очертания приближающейся к нему огромной крокодильей пасти с тысячами острых зубов и двумя парами глаз с вертикальными зрачками: одна располагалась на верхней части морды, а вторая — что было особенно странно — на нижней.
Расстояние от ограды до дома было не больше пятнадцати метров, и половину из них скрывающаяся в облаке обломков гигантская тварь уже пролетела, пока загипнотизированный енот смотрел на приближающуюся смерть…
Глава 7
Над всеми крупными городами Королевства Моревия, в том числе и над столицей — Солинградом, происходило небывалое событие: законный владетель этих земель обращался к своему народу. Это случалось настолько редко, что люди уже и не помнили, когда такое бывало в последний раз. Наверное, еще при батюшке принцессы Катарины.
Тем временем огромное изображение красивой молодой девушки в небольшой и элегантной золотой диадеме, с длинными красными волосами, появившееся в вышине, заговорило, и голос магическим образом распространялся повсюду:
— Подданные мои! Пока наши доблестные воины сражаются на севере с вероломно напавшими на нашу землю войсками Вальдмарской Республики, Королевство Дорнталь вонзило нам нож в спину и переправило сухопутную армию через Небесное Зеркало!
Красавица сделала небольшую паузу, давая слушателям осмыслить её слова, а затем продолжила:
— Сорокатысячное войско идёт без остановок через всю страну, обходя крепости и города. А их цель — столица! Они хотят покончить с нами одним решительным ударом и будут здесь через пять дней!
Люди на улицах Солинграда одновременно загалдели. Новость для них была не просто важной, а критически важной, потому что именно их город будут осаждать через несколько дней. Кто-то сразу запаниковал, другие впали в истерику, а некоторые бросились собирать вещи. Но были и те, кто горел решимостью защитить свой дом.
— Наш священный долг — оберегать свои семьи, город и страну! И я останусь здесь с вами и буду стоять до конца! — взгляд принцессы стал ещё решительнее, а в голосе зазвучали металлические нотки. — Нам нужно продержаться всего три недели! Гетман Лукаш уже собирает войска и ополчение в Златополье и скоро выдвинется нам на выручку! А до этого времени мы должны хорошенько умыть кровью эту дорнтальскую погань! Победа будет за нами!
Последняя фраза вырвалась с таким жаром, что раскалённые угольки её слов, падая в умы и сердца людей, разжигали там яростный пожар. Толпа в едином порыве взревела:
— Да!
— Мы победим!
— За принцессу!
Изображение в небесах мигнуло и пропало, а красноволосая девушка в красивом белом платье отпрянула от артефакта на столе в форме овального зеркала, поправила прядь волос элегантным движением и спросила:
— Я хорошо справилась?
— Да, Ваше Высочество, — ответил бородатый и седой мужчина в синей робе со старым уродливым шрамом, рассекшим бровь. — Но я всё ещё не уверен, что стоило предупреждать об этом сразу всю страну и в особенности столицу. Боюсь, многие захотят покинуть город в эти дни, и я бы рекомендовал закрыть ворота.
— Брось, Годемир, это крысы, бегущие с тонущего корабля, — отмахнулась Катарина. — Что в городе, что за стенами — от них никакого толку.
— Не сказал бы, — пожевал губу ее собеседник. — Среди ушедших будет много сильных искателей и авантюристов, у которых в другой ситуации просто не было бы выбора. А так они спокойно переберутся в тот же Брибир.
— За бесплатно они бы пальцем не пошевелили, даже если бы остались, — девушка на секунду задумалась. — А, кстати, это идея. Найми их. Казна у нас, конечно, не бездонная, но денег должно хватить.
— Я поговорю с казначеем, — кивнул Годемир. — Но совету это не понравится.
— Ты же меня прикроешь, как канцлер и регент? — по-доброму улыбнулась красноволосая. — И ещё попроси, пожалуйста, секретаря организовать срочную аудиенцию с иерархом.
Собеседник вздохнул и бросил выразительный взгляд на девушку:
— Прикрою. И, Катарина, ты ведь сама знаешь, что он не поедет во дворец.
— Знаю, поэтому поеду сама, — посерьёзнела принцесса. — Нам нужны адепты, и только он может их предоставить.