ом проскальзывала озабоченность, сказал командир.
— Зефир, ты умный парень, но иногда таааакой дурак… — улыбнулась девушка и, наклонившись через столик, мимолётно коснулась его губ своими.
Все мысли мгновенно вылетели у парня из головы. На чистых инстинктах схватив её за руку и не дав отстраниться, юноша углубил поцелуй, лишь через минуту отпустив раскрасневшуюся блондинку. Её щёки пылали, глаза затуманились, а пышная грудь тяжело вздымалась, натягивая ткань туники.
Зрелище было настолько чарующим, что лицо молодого человека приняло то самое выражение, в котором отсутствовал любой намек на интеллект. Тем временем Мила очнулась и сфокусировала на нём взгляд. Прошло несколько секунд, прежде чем она решительно поднялась и воскликнула:
— К демонам!
В следующий миг Зефир уже лежал на её плече, словно мешок с картошкой, и стремительно перемещался по воздуху в направлении кровати…
Глава 3
Два часа, подаренные девушкой на прощание, были волшебными, и командир в отличном настроении возвращался в таверну. Правда, почему-то во время самого процесса ему на краю слуха мерещилось похабное хихиканье енота. Однако, скорее всего, это была просто игра воображения — ведь Брут должен был сейчас заниматься делом, а не предаваться всяким извращениям.
Пока молодой человек шёл, он успел обдумать их маршрут в центральные земли, и, как ни странно, теперь склонялся не к путешествию по воде, а к переходу сначала через жёлтую зону, а потом через красную. К сожалению, точного ответа, какой из путей будет безопаснее, у него не было. С одной стороны, дорога морем выглядела всё же немного безопаснее, но с другой — там всё зависело от мастерства капитана и моряков, а сам Зефир в этом процессе абсолютно никак не участвовал. Такое положение дел дико претило натуре парня, который не хотел отдавать свою — да и жизни остальных — на откуп кому-то другому. Ведь в этот раз он был не только с Брутом и Леопольдом, но и отвечал за судьбу доверившихся ему людей.
В общем, выбор был сложным и муторным, но в итоге юноша всё же решил идти сушей. Осталось только «обрадовать» товарищей, что он и планировал сделать в ближайшее время.
У входа в «Медвежуть» молодой человек обнаружил Варну и чудовищного алхимика, которые тоже только подошли и собирались входить.
— Привет, — махнул им рукой командир. — Удачно?
— Покупки-то более-менее удачно, — протянула женщина, поправляя туго набитую сумку за плечами, — а вот остальное… Пусть Эден расскажет.
Парень действительно выглядел мрачно, а на плече у него висела практически пустая торба.
— Этот подонок меня обокрал! — проговорил он эмоционально.
— Кто? Кветко? — удивился Зефир.
— Да, кто ж ещё.
— Много украл? И каким образом? — командиру было как-то сомнительно, что этот солидный мужик опустился бы до того, чтобы красть деньги у своего молодого коллеги. — И давайте уже зайдём.
Внутри обнаружились Брут и Леопольд, что-то уплетавшие за столом. К ним троица и присоединилась, а стоило им присесть, как Зефир обратился к чудовищному алхимику:
— Так что случилось-то?
— Этот козёл сымитировал ограбление дома во время нападения гиганта. Он сам и его помощник якобы отсутствовали, пока мародёры обносили дом. Ну и, естественно, эти самые «грабители» выломали мой несгораемый шкаф в подвальном кабинете и утащили содержимое.
— А как ты догадался, что это всё подстроено? — с интересом посмотрел на парня командир.
— Да легко. Имитация была хороша, вещи пропали, а также были разбросаны и попорчены по всему дому. Но в несгораемом шкафу я хранил только несколько косточек и свои наработки. И эти «воры» выгребли оттуда всё, хотя те же дорогие шмотки не тронули, а только порезали зачем-то!
— Ну, может, кто-то из них подумал, что в записях что-то ценное и решил загнать какому-нибудь чудовищному алхимику? — заметил Зефир.
— Не думаю, — сказал Эден, но было видно, что тот немного засомневался. — Там даже не тетради были, а отдельные листки с зашифрованным текстом.
— В итоге-то, что украли конкретно? — включился в разговор Леопольд, с интересом прислушивавшийся к беседе.
— Пару косточек, ну и записи.
— Ты говорил, они твои. То есть ты их сейчас можешь восстановить? — уточнил Зефир.
— Ну да.
— Ну и забей тогда, — внезапно предложил командир. — Кветко это был или нет — вор в любом случае не получил ничего ценного из твоих знаний. А ты зря изводишься.
За столом возникло задумчивое молчание, нарушаемое только чавкающим енотом, который с аппетитом работал челюстями, не вынимая морды из миски.
— Ты прав! — встряхнулся чудовищный алхимик. — А косточки — это дело наживное.
— Вот и хорошо, — закрыл тему Зефир и оглядел Варну с Леопольдом. — Вы всё нужное купили?
— Не всё. Да и цены сейчас такие, что хочется прибить всех этих торгашей! — ответила зло брюнетка.
Пока люди вели обсуждение, мохнатый закончил есть и заскучал. Он поднялся с лавки и тявкнул, предупреждая, что отойдёт ненадолго. Зефир ему кивнул и вернулся к убеждению остальных идти через Выдох, а не по морю, в то время как Брут посеменил к двери.
Выйдя наружу, енот взглянул наверх и мигнул в пространстве, оказавшись на крыше заведения. Не то чтобы вид отсюда был особенно хорош — всё-таки город недавно пережил нашествие гиганта и поджоги, — но мохнатый просто привык к верхнему уровню: он проводил здесь слишком много времени.
Зверь окинул окрестности ностальгическим взглядом. Было очевидно: он будет скучать по всем местным красавицам. Внезапно меланхоличная морда Брута растянулась в пакостной улыбке. Он полез в свою сумочку и через несколько мгновений вытащил из неё очень дорогие, тонкие шёлковые трусики красного цвета, которые когда-то давно стырил из комнаты древнего чудовища, маскировавшегося под прелестницу.
Посмотрев на них, словно на величайшее сокровище, Брут нашёл взглядом уцелевшую колокольню ратуши и начал перемещаться к ней. Через несколько минут зверь оказался на крыше, рядом с громоотводом.
Забравшись по металлическому штырю, енот закрепил свою ношу на конце стержня, будто флаг. Лёгкий порыв подхватил ткань и принялся трепать её на ветру.
Удовлетворённо кивнув и оставив таким образом напоминание о себе всем прелестницам Перекрёстка, Брут направился обратно к таверне. Теперь он мог уходить со спокойной душой.
…
Обсудив насущные вопросы и окончательно выбрав маршрут, товарищи докупили припасы и вечером переправили вещи к Лакомке вместе с Варной и Эденом. Потом была последняя ночь в «Поцелуе медвежути», а утром, как гром среди ясного неба, прогремела новость: Республика объявила войну Одель-Беру.
Парней и енота это уже никак не касалось, поэтому, плотно позавтракав и простившись с Ясо и Хвоей, троица экипированных друзей выдвинулась в сторону Шаловливой дороги.
Жёлто-розовое травяное поле до горизонта мерно шелестело по обеим сторонам тракта, пока товарищи со скоростью галопирующих лошадей бежали по ровным и ювелирно подогнанным плитам. Енот, как обычно, уселся на шее у командира, обняв лапками шлем, и без особого интереса смотрел вперёд. Всё-таки пейзаж практически не менялся уже более суток, и даже любопытному мохнатому надоело глазеть по сторонам.
Друзья ещё не бывали так глубоко на западе, и, к примеру, Зефиру было крайне интересно узнать, насколько далеко тянется эта странная дорога.
Вскоре прошли ещё два скучных дня — монстры группу не беспокоили, никаких искателей уже давно не было поблизости, а ловушки, как командир успел заметить ещё давно, обходили Шаловливую дорогу стороной.
— Зефир, — немного повысив голос, позвал его Леопольд, бежавший справа.
Командир повернул голову и проследил за рукой, куда указывал глазастый друг. В том направлении был небольшой лесок из фиолетовых и голубых перекрученных деревьев, и вроде бы ничего необычного в нём не было, если бы не какое-то непонятное мельтешение на пределе видимости на опушке.
Он сбавил скорость и остановился, а рядом затормозил чернявый.
— Что там такое? — спросил Зефир, приложив руку ко лбу и пытаясь рассмотреть подробности.
— Сражается кто-то. Пойдём посмотрим?
— Пойдём, глянем издалека.
Товарищи сошли с тракта и двинулись к лесу. По мере приближения картина для командира становилась всё чётче, а в какой-то момент он и вовсе остановился. Вмешиваться в то, что происходило сейчас впереди, не было никакого желания…
— Это что за странные паукомяки? — раздался удивлённый голос Леопольда, а его поддержал тявканьем Брут.
Картина перед ними была действительно занимательной: в данный момент несколько десятков хомяков с паучьими лапами на спине, вооружённые камнями и палками, штурмовали поселение своих собратьев, расположившееся на ветках большого раскидистого дерева. Всё это сопровождалось воинственным писком сражающихся.
Как эти грызуны умудрились затащить столько глины и земли наверх и построить там себе домики, напоминающие кучи, — был отдельный вопрос. Как, собственно, и почему эти в принципе миролюбивые тварюшки сцепились друг с другом не на жизнь, а на смерть.
К слову, свое импровизированное оружие как защитники, так и нападавшие держали в своих хомячьих лапах, а передвигались на паучьих конечностях, с помощью которых лихо скакали по стволу дерева и кроне.
— Ты глянь, какие у атакующих большие нижние клыки, — проговорил чернявый, следя за тем, как на одной из толстых веток, невдалеке от основного места битвы, сцепились два хомяка.
Свои палки они уже потеряли, поэтому в ход пошли зубы и когти на «родных» лапах.
— А у защитников, кстати, длинные уши, — внезапно добавил Леопольд.
Скорее всего, две разных стаи этих монстров не поделили какую-нибудь делянку с вкусными растениями и теперь выясняли, кому она принадлежит, на поле боя.
Вмешиваться товарищи не планировали. Если в ситуации с жуками огромные насекомые вызывали инстинктивную антипатию, то здесь сражались только хомяки. Потому команда просто наблюдала некоторое время за странным действом.