«Почему я должен подстраиваться», «почему я должен уступать», «почему я должен терпеть», «почему я должен объяснять» и десятки других «почему». Еще один красный флажок: «Это не я первый начал» и «Так уж тут сложилось».
В таких командах людей очень задевает, когда я говорю, что первый шаг к разрешению любого конфликта – принять ответственность за все, что произошло и происходит, на себя.
– Вы что же, хотите сказать, что это я во всем виноват? – спрашивают они с вызовом.
– Между ответственностью и виной – огромная разница, и я бы даже сказала, пропасть, – отвечаю я им.
Вообще-то быть ответственным за свои отношения с другими даже выгодно. Если вы за них отвечаете, значит, точно можете их исправить! И в этой книге вы найдете инструменты, которые помогают сделать этот путь легче и короче.
С чего же нужно начать?
Как всегда, с себя!
Истории из первой главы, несомненно, разные. Но есть одно важное общее обстоятельство: каждый «пострадавший» считает себя главным героем, протагонистом, а свое чудовище – злобным антагонистом. А если предположить, хотя бы на секундочку, что на самом деле все не так?
Иногда мы и вовсе видим чудовищ там, где их нет. Причиной тому может быть недопонимание, чье-то плохое настроение, да хоть ретроградный Меркурий. Порой мы заранее начинаем злиться и надумываем невесть что, не понимая, почему другие ведут себя так, как они себя ведут. А у них на то есть свои причины, часто совершенно с нами не связанные. После всех лет изучения темы коммуникаций, после множества проведенных тренингов я и сама иногда попадаюсь на эту удочку. И вот один из недавних примеров.
Знакомство с Александрой, эйчаром большой производственной компании, началось с общения в мессенджере и стало раздражать с первой секунды: на аватарке – тюлень, а в переписке – сплошные голосовые. Попытка перевести общение в текстовый формат потерпела фиаско. Мои сообщения с просьбой писать, так как слушать не всегда удобно, Александра пропустила мимо ушей и как ни в чем не бывало продолжала общаться голосом.
Раздражение росло. Она неграмотная, что ли? Писать не умеет? Или читать?! Русским языком же ей написала, голосовые слушать не могу. Неужели непонятно?
А потом мы пообщались в Zoom. Александра оказалась милой девушкой в очках с толстенными линзами, со зрением минус восемь. Она свято верила, что тюлень на аватарке помогает собеседникам вспомнить ее фамилию – Тюленева. А писать сообщения на мелкой клавиатуре смартфона ей было гораздо сложнее, чем мне – слушать голосовые.
Ну, хорошо. Вы общаетесь с чудовищем. А чудовище с кем общается? Вряд ли с прекрасной принцессой или благородным рыцарем. Скорее всего, чудовищу хочется сожрать вас: вы ему не нравитесь, и оно не верит, что вас можно расколдовать.
Замкнутый круг получается! Или нет?
В литературе есть такой прием, которым в последнее время писатели и сценаристы пользуются все чаще (наверное, потому что все хорошие истории уже сочинили до нас): они «меняют линзы» и рассказывают знакомый сюжет от лица второстепенного персонажа.
Американка Мадлен Миллер заработала на этом приеме миллионы!
Мадлен – шекспировед и фанатка Гомера. Ее дебютный роман «Песнь Ахилла» сразу стал бестселлером и собрал престижные литературные премии. А все почему? А все потому, что повествование в этом романе ведется не от лица одного из главных героев Троянской войны Ахиллеса, а от лица его товарища Патрокла. История вроде бы знакомая, но сколько в ней неожиданных поворотов!
Или есть еще у Мадлен роман под названием «Цирцея» – о нелюбимой дочери титана Гелиоса, из ревности превратившей нимфу Сциллу в чудовище. Помните выражение «проплыть между Сциллой и Харибдой»? Одна из них и есть та самая соперница, заколдованная Цирцеей. Эксперты знают последнюю как второстепенного персонажа «Одиссеи» Гомера, неэксперты вообще понятия не имеют, кто это. А там, если присмотреться, такие страсти пылают, что ее историю уже на 30 языков перевели и собираются экранизировать.
К чему я это? К тому, что мы считаем (и совершенно справедливо!) себя главным героем любой истории, в которую попадаем. Но что, если попробовать рассказать ее не от первого (своего) лица, а от лица второстепенного персонажа?
Мы уже попробовали сделать это на примере отношений Ирины и Германа Ильича. Очевидно, что последний видит в Ирине угрозу для своего благополучного существования в отделе: она слишком энергичная и шустрая, ему за ней точно не угнаться, сравнение всегда будет не в его пользу. Кроме того, вот-вот может пошатнуться его авторитет, нажитый за 28 лет труда в отделе.
А как может Петр Николаевич смотреть на их с Руфиной историю отношений?
– Интересно, – возможно, думает он, – что еще я должен сделать, чтобы эта спящая красавица, наконец, проснулась? Человек как будто в замедленном кино живет: сто раз о себе не напомнишь – не ускорится. А казалась вначале такой активной… Так и хочется гаркнуть ей в ухо: «Да постарайся ты, ведь можешь же лучше!» – и хорошенько встряхнуть.
Как видите, каждый участник истории рассказывает ее так, будто главный герой в ней – именно он. А все остальные – второстепенные персонажи, которые либо помогают, либо мешают ему двигаться к цели.
Что происходит с героем в любой хорошей истории, будь то сказка, древний эпос или любое другое произведение искусства слова?
Герой слышит зов, заставляющий его встать с дивана или печки и отправиться в путешествие за мечтой. Его ожидает целая череда препятствий, настолько серьезных, что в одиночку с ними не справиться. И тогда на его пути возникает проводник, знающий некий важный секрет или владеющий каким-то тайным оружием. Проводник делится с героем своими знаниями. Тот обретает суперсилу и легко справляется со всеми преградами, одолевает врагов, получает трофеи и триумфально возвращается на родину, чтобы поведать изумленной публике о своих приключениях.
Так устроены все сказки всех народов мира!
(Заметим: это не я сказала, об этом в 1928 году писал в «Морфологии волшебной сказки» Владимир Пропп и в 1949 году в «Тысячеликом герое» – Джозеф Кэмпбелл.)
Возьмем для примера сказку про Золушку. Ей позарез нужно попасть на бал – это зов. Препятствия, которые чинит ей мачеха, – это испытания на пути к цели, и в одиночку Золушке этот путь не преодолеть. В самый горький момент отчаяния появляется фея-крестная – в этой истории она проводник. А мачеха и ее дочери – злокозненное чудовище о трех головах.
Каждый из нас – герой своей истории, и других мы воспринимаем либо как проводников, от которых ждем помощи и поддержки, либо как чудовище, которое нужно победить. Можно ли приручить чудовище и сделать его проводником? Конечно можно! Ведь любое чудовище тоже герой, только не вашей, а своей сказки, и ему самому нужен проводник.
Обратите внимание: вы оба нуждаетесь в проводниках и вполне можете стать ими друг для друга. Нужно лишь договориться, чьей историей вы занимаетесь в первую очередь, чьей – во вторую. Решать, кто первый, можно до бесконечности, если только кто-то не скажет: «Я готов поставить твои интересы выше своих. Хочу искренне и бескорыстно поспособствовать твоему успеху, хочу, чтобы ты получил то, о чем мечтаешь».
Именно в этот момент и происходит волшебство: мы помогаем другим – и они тоже хотят нам помочь!
Посмотрите на свое чудовище как на героя: о чем оно мечтает? И как вы можете помочь ему достичь желаемого?
– Еще чего! Обойдется! Помогать такому? Да ну его! Он мне палки в колеса, а я ему – помогать?!
Если вы сейчас подумали или сказали в сердцах что-то подобное, то следующая глава, считайте, написана специально для вас: из нее вы узнаете, как превратить чудовище в героя, тем самым расколдовав его.
03. Что, если плохое и хорошее существуют только в нашей голове?
Глава, которая поможет понять и простить чудовище
Как думаете, чудовищами рождаются или становятся?
Я думаю, в каждом из нас с самого раннего детства живут и чудовище, и герой. Между ними идет извечная борьба за нашу душу, а конкретнее – за наше отношение к другим и, соответственно, поведение с ними. Победит герой – ты большой молодец, ты хороший человек. Победит чудовище – ну, сами понимаете. Но кто из них в какой момент возьмет верх, здорово зависит от обстоятельств. С них и начнем постигать тонкую науку расколдовывания.
Есть у Евгения Евтушенко такие строки:
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладет
и у другой меня крадет.
А той –
скажите, бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та,
у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.[4]
Какие точные слова: «Та, у которой я украден, в отместку тоже станет красть».
Что-то плохое с нами происходит – и мы «в отместку начинаем красть», вымещая свою досаду и гнев и пр. и пр. на других.
В английском языке есть прекрасное выражение «hurt people hurt people» – «люди, которым сделали больно, делают больно другим».
То есть наверняка чудовище когда-то было хорошим человеком, а потом с ним приключилось что-то такое, что ранило и ожесточило его.
…При всем внешнем благополучии жизнь Изольды точно была не сахар. И кричала она на подчиненных не из-за дурного характера и плохого воспитания, как казалось пострадавшим, а от страха: ей было страшно подвести инвесторов, доверивших ей свои миллиарды. Кроме того, она боялась, что прав окажется муж, сомневавшийся в ее способности преуспеть: «Дорогая, пора признать, это не твоя весовая категория». Как же она ненавидела это его высокомерие! И как хотела доказать, что он ошибается!