Гостеприимной хозяйке надо было идти поить гостей чаем, показывать дом, развлекать светской беседой и всячески хлопотать. Ни малейшего желания этого делать у меня не возникало. Это же просто бред — муж привел в дом жены любовницу и даже не пытается оправдаться! Водевиль какой-то, честное слово.
— Что же нам теперь делать? Она такая красивая... И... искушенная, — сказала Иви. Она все еще оставалась невидимой. — Тебе просто невозможно с ней соперничать!
— Соперничать?! Я законная жена и в своем праве, более того, прослежу за каждым центом, который он вздумает потратить на свою шлюху. Если понадобится — предоставлю адвокату полный отчет. Свидетелей у нас полный замок.
— Не уверена, что призраки сойдут за свидетелей. Но как ты можешь спокойно говорить о том, что твой супруг...
— Я вовсе не претендую на место в его кровати. Может это прозвучит цинично, но меня где-то как-то даже устраивает, что он отстанет от меня со своими...
Мою речь прервал женский визг, донесшийся из открытых окон столовой. Вряд ли такой звук способна издать старушка, наверняка орала Бети. Замолчав, я рванула с места — не на помощь, разумеется. Просто интересно стало взглянуть, что именно ее так напугало.
12.2
Вместе с птицей Дью вручил нам для нее лакомство. Живых клопиков. Чтобы сделать леди приятное, он смастерил хитрую коробочку, из которой выдвигался узкий ящик: предполагалось, что насекомое побежит по нему прямо в клетку, где погодник за ним будет охотиться. Предусмотрительный паренёк выбрал не самых шустрых существ, а коробочку украсил узорчатой соломенной оплёткой.
Мы оставили ее на столе и совершенно забыли, увлечённые новой идеей. Слуги без моего позволения убирать не стали. А Бети нашла.
Не особо обремененная интеллектом девица с чего-то решила, что это подарок, оставленный лично для нее. Рейнер, похоже, не ждал подвоха. Она открыла коробок, насекомья стайка радостно выбралась на свободу, и Бетани от неожиданности высыпала их прямо себе на платье.
Вбежав в столовую, я застала дивную картину. Девица, визжа, вертелась и отряхивала юбку. Клопики падали на пол расползались кто куда. Птица, словно обидевшись, что ее лишили лакомства, нахохлилась на жердочке и недовольно чирикала.
Рейнер встретил меня полным ярости взглядом. Этот взгляд послужил последней каплей — я не выдержала и расхохоталась в голос.
— Что ты себе позволяешь?! — громогласно прорычал он.
— Милый, скажи ей, пусть это уберут! — разнервничавшись, красотка совсем забыла о приличиях. — Неужели ты допустишь, чтобы меня так унижали? Я немедленно уезжаю, слышишь?
Она капризно топнула ногой и поджала губки. Вот значит как, решила показать характер? Я с любопытством перевела глаза с нее на Рейнера, ожидая, как он разрешит столь нелепый конфликт. Эта парочка выглядела прямо-таки комичной, я даже злиться на них перестала.
— Немедленно извинись, Иви, — процедил тот с высокомерной гримасой.
— И не подумаю, — отозвалась я спокойно. — Лучше объясни своей... эмм... даме сердца, что нельзя брать чужое. Особенно без спроса.
И едва сумела скрыть злорадство, глядя на любовников: у обоих так забавно вытянулись лица. Бетани покраснела. Рейнер сжимал и разжимал кулаки.
— И вообще, не кажется ли тебе, что это ты должен извиниться? За то, что вздумал устроить из приличного дома публичный? — продолжала все так же невозмутимо. — За кого ты меня принимаешь! Я вовсе не собираюсь тебя покрывать, не боишься, что о твоём поведении станет известно твоей семье и всему вашему светскому обществу? Даже интересно, что тогда будет.
— Станешь всеобщим посмешищем, вот что.
— Я?! Но это ведь ты притащил в семейную спальню... — я запнулась, поняв, что зря напоминаю про брачное ложе.
Поздно, вырвалось. И Рейнер заметил. Сузил глаза, в которых мелькнул подозрительный блеск. У меня появилась догадка: не мстит ли таким образом. Да нет. Глупо как-то.
— Ты. Меня на словах пожурят, посплетничают, но позорить не станут, кто-то даже втайне восхитится. Другое дело — обманутая жена. Глупая, никчемная, не сумевшая привлечь ни душой, ни телом. В первые недели брака, — он посмотрел на меня с показным сочувствием. — Если раньше тебя просто не замечали, то теперь знают как простушку, доставшуюся мне вместе с ценными землями и выгодным родством. Неужели всерьез рассчитываешь на сочувствие?
— Рейнер! — напомнила о себе совершенно расстроенная Бети. — Немедленно прекрати говорить такие пошлости! Или я разозлюсь на тебя всерьез.
Мне показалось, или она ревнует? Не в силах выносить, когда внимание принадлежит не ей. Мой благоверный спохватился, изобразил на лице выражение сочувственного внимания и подхватил свою пассию под ручку. Мурлыкая ей всякие успокаивающие глупости, повел куда-то, где, по его словам, их не потревожат. На прощание послал мне насмешливый взгляд.
— А ведь он прав, — пропищала Иви, возникая из ниоткуда, едва они ушли. — Ох, Наташенька, что же нам теперь делать? Какой стыд, боже всевышний!
— Я что-то не пойму. Косячит он, так почему тебе-то стыдно? Ты у нас вообще призрак и ни за что не отвечаешь.
— Да, ты права, конечно. Все ложится на твои плечи, а я... Я просто трусиха. Ты столько для нас делаешь, а я прячусь и...
Голосок ее сорвался, на глазах выступили слезы. Как будто вернулась та, прежняя плакса Иви, запуганная, готовая заламывать руки по любому пустяковому поводу. Я ненавидела Рейнера за это.
— Брось. Ты делаешь всё что можешь, прятаться и вовсе имеешь полное право. Особенно от тех, кто вломился в твой дом без приглашения. Другого отношения они не заслужили, сама видишь.
— Я не о том, просто... — она шмыгнула носом и покраснела.
— Да что ещё? Давай, выкладывай. Не трепи хотя бы ты нервы, иначе я с ума сойду!
— Видишь ли... Я не уверена, что хочу все вернуть.
— Что ты имеешь...
— Наши тела. Вернуть все как было, на свои места. Впрочем, я не знаю, мое ли это место, хозяйки замка и супруги графа. Все оказалось так сложно... А призракам не нужно ни за что отвечать, в любой момент можно просто исчезнуть. К тому же мы ведь тогда больше не встретимся, так?
— Мы из разных миров, Иви. Мне до сих пор иногда кажется, что все это не взаправду... Неважно. Ты ведь снова станешь живой, разве оно того не стоит? Неужели это то, чего хочешь — просто исчезнуть?
Она пожала плечами и задумалась. Потом вздохнула и покачала головой.
— Не знаю. Иногда кажется, что так было бы лучше для всех. У меня ведь никогда настоящих друзей не было. Я вообще никому была не нужна, кроме мамы, думала, когда замуж выйду... — она вздохнула. — Не думай, я не жалуюсь. И графа не виню, ну за что ему меня любить. Ни магии, хотя бы капельки, ни красоты, ни лоска. Ведь он привык вон к каким.
И такой она была одинокой в тот момент, такой трогательной, что я сама чуть слезу не пустила. Обняла ее за плечи. Наощупь — совсем как живая. Разве что температурой не отличается от воздуха вокруг, ни холодная, ни теплая, будто из воздуха и слеплена.
— Скотина твой граф, вот что. А ты дурочка, и чтобы больше никогда про себя такого говорить не смела! Будут у тебя друзья, все у тебя ещё будет. Главное, не бойся, хорошо? Кстати, как продвигаются поиски, удалось узнать что-то полезное?
Иви опустила ресницы и поклялась, что продолжает искать, не отказалась от идеи поменять нас обратно. Ведь мне, наверное, так хочется вернуться. А вот ее, похоже, быть неприкаянной душой вполне устраивало.
И все же я мысленно дала обещание, что не стану пользоваться ее наивностью и глупостью, как бы ни велик оказался соблазн. Обманом заставить ее уступить свое тело — все равно что убить, и я была совершенно уверена — нет на свете причины, чтобы совершить такое. Ни одной причины, которая бы такое оправдывала.
13.1
Стоя в сарае охотника, среди клеток с тявкающими, копошащимися, чирикающими и порхающими существами, я растерянно оглядывалась. Пыталась собраться с мыслями и решить, с чего начинать. Живым товаром мне торговать ни разу не доводилось, тем более таким, к которому поставщик не всегда мог приложить подробную инструкцию.
— А вот, взгляните, говорящая сорока, — представлял Дью очередного питомца. — На обычную конечно же только мастью похожа, ну и ест тоже все подряд. Подворовывает ещё, особенно блестящее. Но характер не такой вздорный. И смышлёная, быстро заучивает все звуки, какие слышит вокруг, и повторяет. Да так похоже! Правда, эта пока все больше животных передразнивает, но если взять в дом...
Этой фразой заканчивался рассказ почти о каждой твари. Он считал, что всех их срочно необходимо пристроить в хорошие руки и чуть ли не в постель с собой класть. Иви его точку зрения разделяла. После того как я ответила резким отказом на очередное "давай возьмём", она молчала, лишь очень жалобно заглядывала в глаза. На сороке опять не выдержала.
— Обещаю следить и не выпускать из клетки. Я ее стишкам научу, очень смешным. И с гостями здороваться.
— Не канючь, — одернула я ее. Охотник улыбнулся.
— Иви хочет птичку? Взяли бы, леди-хозяйка. Животина смирная, к рукам привыкает. Правда, от чужих надо будет запирать, она того, кого признает хозяином, защищать может броситься. Да как вся их воронья братия в общем-то.
— Это все очень интересно, но давайте по делу. Успеем наиграться, нам их ещё продавать. Содержать как-то, до ярмарки везти. Кстати, для начала проведем отбор по этому критерию. Нам нужны существа не очень крупные, относительно спокойные и чтобы хорошо переносили дорогу. И в питании не слишком прихотливые, те, пища для которых водится только в здешнем лесу, не годятся.
Он почесал затылок и сказал, что таковые найдутся. Но нужно время подумать, далеко не все из его коллекции подойдёт.
— Вот говорящая сорока — наверняка. Но я бы посоветовал обучить ее для начала. Показать товар во всей красе, ведь пока не заговорит, нормальную цену за нее не дадут.