— В чем тут сложность? Мы просто составляем списки, разделив животных всего на две группы. Приятные и полезные. Приятными ты мало кого из живых существ считаешь, вот и записывай полезных.
— Я что-то не вижу ни коров, ни лошадей, ни охотничьих псов, — поморщился он. — Трудно вообразить, какую все эти твари могут принести пользу, кроме удобрений сомнительного качества.
— Я тебе подскажу, главное, записывай. Тем более у тебя почерк лучше... Вот, например, муравьиная белка, — я показала на клетку, где резвились трое таких, отловленные специально для ярмарки. — Уничтожает насекомых.
— В городе? Не думаю, что в столице за время нашего отъезда все поголовно обовшивели.
— Муравьи везде живут. Не говоря уже о тараканах. Ты пиши, не отвлекайся. Или вот — саблезубые хорьки. Ловят мышей и крыс лучше кошек, в любую щель залезут.
— Уверена, что их безопасно из клетки выпускать? — спросил Рэй, рассматривая треугольные мордашки с торчащими из пасти острыми как иглы клыками.
— Далеко не все, у кого есть зубы, опасны, — возразила я. — И наоборот. А эти легко приручаются и в целом к людям не агрессивны. И вот еще, визгун. Не делай резких движений, он еще не освоился и немного нервный.
— Визгун?
— Надо же было как-то его назвать. Животное ночное, если на его территорию вторгается чужак, сработает лучше любой охранной сигнализации.
— Хмм... Допустим, тебе видней. О, здесь что-то собирается расцвести? Впервые вижу столь необычное растение!
Давно пора было понять, что в проклятых землях «необычное» и «опасное» часто оказываются синонимами. Поэтому я не ожидала, что Рэй додумается это потрогать и не успела его остановить. Округлый, налитой бутон кричаще фиолетового цвета от прикосновения ожил, развернулся, ощетинился треугольниками мелких острых зубов и цапнул его за палец.
— Ого, — произнес он, поднося ранку к губам. — А это точно растение?
— Куда! Там может быть яд... Горе ты мое. Иви! Дуй сюда срочно!
Невозмутимый Рэй попробовал высосать предполагаемый яд, заявил, что ничего такого не чувствует и велел прекратить панику. Я взглянула на ранку — два ряда маленьких, но глубоких порезов, из которых сочилась кровь.
— Эй, взгляни-ка, это у него глазки? Кажется, оно на меня смотрит. А как злобно трясется! Его в приятные или полезные записать?
— Что случилось? — подбегая к нам, спросила испуганная Иви.
— Это ты мне объясни, что у тебя здесь зацвело.
— Ах, это... Оно цвело уже, ты просто не обратила внимания. Это, насколько я понимаю, плод. Самой интересно, я-то здесь ромашки сеяла. Вот они, видите? Хоть и разноцветные, но выглядят и пахнут как ромашки. Позволите, я взгляну? — робко обратилась она к Рэю.
Тот недоверчиво хмыкнул, но палец показал. Некоторое время оба пристально его рассматривали. Не знаю, что там сумели увидеть, но хором заверили, что все в порядке и что рана не опаснее, чем если бы просто укололся о шипы. Я напомнила про заражение крови, столбняк и бешенство и велела немедленно собираться. К целителю, который, к счастью, в городе имелся и к которому, если потребуется, за руку Рэя притащу.
— Где семена взяла? — спросила я у Иви, вытолкав его за порог. Я прекрасно помнила слова экономки о том, что на территории замка почва проклятьем не заражена.
— В деревне...
— С ума сошла?! Или не знаешь, что у них там вырастает, в деревне?
— Но я хотела проверить, что из этого выйдет. Прости...
— Чтобы больше такого не повторялось, слышишь? Всей нашей команде велю за тобой присматривать. И Дью. Леди Анси пожалуюсь!
Не знаю, какая из угроз подействовала, но Иви клятвенно пообещала с такого рода экспериментами завязать. И все внимание сосредоточить на животных. В это время несуразное растение угомонилось, свернулось и вновь выглядело совершенно безобидно. Мне даже пришла в голову подленькая мыслишка послать его в подарок своей бывшей семейке.
Впрочем, целитель подтвердил, что раны чистые, яда нет, и никакой опасности для организма травма не представляет. В итоге Рэй всю обратную дорогу дулся за то, что вынудила его с таким пустяком позориться.
35.1
Мартэйн манор я покидала со слезами, Рэй даже растерялся. Да я и сама от себя не ожидала. Очень уж привязалась к этому месту, успела полюбить и замок со всеми его призраками, и природу вокруг, и наше с Иви дело. Кажется, я буду скучать даже по шумелке-мыши. Про Иви и говорить нечего — словно кусок сердца оставляла.
— Будет тебе, это же такое важное событие. Мы об этом так мечтали, помнишь? — утешала Иви, у которой при виде меня тоже глаза были на мокром месте. — Уверена, будет здорово, столицу посмотришь, она очень красивая. Сразу забудешь обо всех печалях. А сюда еще вернешься, и все будет хорошо. Вот увидишь!
— Обещай, — велела я, схватив ее за плечо. — Что у вас все будет хорошо. А если вдруг что случится — сразу мне напишешь.
— Я и без того буду каждую неделю писать. Обо всем, что у нас происходит.
— Дважды в неделю. И чтобы ничего не умалчивала.
— А то у нее других дел нет, — не выдержала леди Анси. — С тебя и раза в месяц бы хватило, отчет с вашего управляющего потребуешь. Поезжайте, иначе опоздаете на поезд, и нам придется еще несколько дней терпеть твое нытье.
— Не беспокойтесь, без нас поезд не тронется, — заверил Рэй. Ну конечно. Железная дорога изменит расписание, если сыну владельца вздумается опоздать. От этой мысли мне стало неловко.
Кучер терпеливо ждал, сидя в экипаже. Лошади прядали ушами и переступали с места на место, будто тоже нас поторапливали. Вещи (всего пара чемоданов, Рэй обещал заказать мне новый гардероб) и клетка с сорокой давно были загружены. Иви расщедрилась для Лорены и велела передать ей ту самую птицу, обученную и воспитанную — чтобы не пришлось за наш подарок краснеть.
Оставалось лишь обнять всех, кого возможно, проститься со слугами, которые стали для меня как родные, вытереть слезы и ехать. Путь неблизкий, будет время и поплакать, и успокоиться, и понервничать, и вспомнить, что забыла всё-таки что-нибудь важное, и поссориться из-за всех этих волнений с Рэем, помириться, а потом снова из-за какого-нибудь пустяка поссориться...
Впрочем, он оказался чудесным попутчиком, с ним ни минуты не пришлось скучать. Но я никогда рядом с ним не скучала, каких только эмоций не испытывала по его вине, но точно не эту.
Он то и дело шутил, ему было о чем рассказать — я-то об окружающем мире почти ничего не знала. Мне нравилось на него смотреть, когда говорит, да и вообще нравилось. Засыпать, прижавшись друг к другу, чтобы уместиться вдвоем на узкой койке. Обедать, глядя на проплывающие за окном пейзажи, а когда засматривался Рэй, таскать из его тарелки лакомые куски.
Дорога была та же, но я — другая. Поменялось не только направление. В Мартэйн манор ехала растерянная девица, лишённая прошлого и не имеющая представления о будущем. И не жена, и не гражданка, а так, серединка на половинку.
За недолгий срок я превратилась в настоящую леди Бирн, владелицу замка, любимую супругу графа. Уверенную в себе и почти самостоятельную — осталось немного поднапрячься. Это будет нетрудно, ведь за моей спиной Рэй и его почти безграничная поддержка, а за его — папочкины капиталы.
Раньше я не задумывалась, каково это, быть женой наследника миллиардера. Не прочувствовала в полной мере, живя в глуши. А вот в столице ощутила сразу же, ещё на вокзале.
На нас глазели, перешептывались за спиной, а в лицо кланялись. Куда бы ни пошли, все расступались и освобождали нам дорогу. Господа и дамы были с нами почтительны, лакеи — подобострастны, беспризорники, стайками шнырявшие по привокзальной площади, не смели клянчить мелочь.
— У меня такое чувство, будто тебя знают всюду, где бы мы ни появились, — шепнула я Рэю, пока укладывали вещи в присланный за нами экипаж.
Не наемный, конечно же, собственный. Полированную дверь которого украшали фамильные вензеля, а мягкие сиденья были обиты нежнейшей замшей. Рэй усмехнулся в ответ и захлопнул дверцу, пряча меня от любопытных глаз.
— Примерно так оно и есть. Мой отец — один из самых состоятельных людей королевства. Что до меня, я в свое время успел дать не один повод для сплетен... Но сейчас всё в прошлом, конечно. Я женился, остепенился, о чем наверняка уже знает свет.
— И оплакивает полусвет, — притворно вздохнула я. — Надеюсь, меня на этих ваших светских раутах твои бывшие любовницы кислотой не обольют?
— Тебя все полюбят, у меня в этом нет ни тени сомнений, — отозвался он дипломатично. — Я же в свою очередь надеюсь, что однажды у тебя не останется сомнений в моей верности.
— Смотря как вести себя будешь.
— Идеальным быть не обещаю.
— За идеального я бы и не пошла, — фыркнула в ответ.
Ну и пусть я за него пошла практически не глядя. В итоге повезло ведь! Значит, незачем вспоминать. Не все целенаправленно вторую половинку ищут, многих сводит случай. Нас — вот такой.
Столичная квартира Рэя занимала весь верхний этаж трёхэтажного дома на одной из лучших и, разумеется, самых дорогих улиц города. Не из тех, где тихо, чинно и безупречно чисто, а вокруг сплошь респектабельные особняки. Рэй тишину не любил.
Наш дом стоял на широком проспекте, оживленном, нарядном, где все время что-то происходило, а чтобы влиться в события, достаточно было выйти на улицу. Или просто устроиться на широком подоконнике, пить кофе и глядеть в окно, на лошадей, симпатичные старинные автомобильчики и конечно на прохожих.
Наблюдать за мелкими ДТП, скорее забавными, чем неприятными — любимый повод для скандала. За господами в шляпах и с тросточками, галантно раскланивавшимися с дамами с собачками. За торговками леденцами и фруктами с лотка. Рассматривать сумки, зонты и перчатки в витрине напротив...
Или не рассматривать. Окна спален и моего кабинета выходили в уютный двор с садом. Можно сидеть на балконе с книжкой, или спуститься вниз и расположиться на качелях под навесом. А кофе прямо туда принесут. Мне вообще принесут все, чего только пожелаю, об этом Рэй с порога предупредил. И я наконец потихоньку начала понимать, какой может быть жизнь супруги графа Бирна. Я о такой и не мечтала — фантазии не хватило бы.