Ай! Стройная, как же. Ангелица, казалось, весила добрых девяносто килограмм, причем без единой капли жира. То, что она делала с моей рукой, возможно, было полезно для мышечного тонуса, но я ощутил чертовски сильную боль. Придется сказать ей об этом — как только пройдет сонливость, окутавшая меня...
Это была долгая пробежка, и тележка у меня за спиной давила вниз. Лицом я почувствовал брезент, кажется, это был мешок с картошкой, судя по твердым комьям. Я попытался лечь поудобнее, но всюду натыкался на жесткие доски и острые углы. Моя рука зацепилась за одну из досок, в которой, наверное, был гвоздь. Он воткнулся в кожу, поцарапал меня, и чем больше я тянул руку, тем сильнее она болела.
Я открыл глаза и уставился на низкий серо-зеленый потолок с рядами крошечных дырочек и световых полос, установленных через каждые полметра. Меня окружали звуки: деловитое гудение, щелчки и стуки.
Я повернул голову и увидел панель, покрытую огоньками гуще, чем кабина самолета, моргающую, подмигивающую, сверкающую красным, зеленым и янтарным...
Я опустил глаза и увидел свою руку, жестко закрепленную металлическими скобами. Над ней висели приборы, похожие на стоматологические буры, и я заметил участок кожи, закрепленный над рукой, как палатка, красную плоть, белую кость и блеск зажимов, торчащих из раны глубиной с Гранд-каньон.
— Требуются указания, — из ниоткуда донесся глубокий, бесстрастный голос. — В случае незамедлительной ампутации, компьютер дает положительный прогноз с точностью восемьдесят один процент. Без ампутации прогноз отрицательный с точностью семь процентов. Пожалуйста, укажите нужный курс действий.
Я попытался заговорить, но запутался в языке, затем сделал еще одну попытку.
— Что... это... значит?..
— Организм не выживет, если не ампутировать поврежденную конечность. Такие операции требуют разрешения оператора.
— От... резать... мою руку?..
— Ожидаю указаний.
— Умру... если не?..
— Подтверждаю.
— Разрешение... дано...
— Указания приняты, — бесчувственно ответил голос.
Я успел учуять дуновение чего-то и снова отключился...
На этот раз я пришел в себя с ощущением, которое я не мог понять пару секунд, затем почувствовал холодную воду, увидел серые облака и ничего странного. Впервые за много дней, — сколько точно, я не знал, — рваная ткань моих мыслей избавилась от тонких, болезненных нитей бреда.
Я сделал вдох, ожидая знакомой пульсации боли между висков и приступа морской болезни в желудке. Ни того, ни другого не произошло.
Я открыл глаза и взглянул на левую руку, — она была привязана к доске, замотана бинтами до запястья, поблескивала металлическими защелками и увешана различными трубками.
Я почувствовал непривычное облегчение. Но тут же вспомнил какой-то фантастический диалог с холодным голосом, спрашивавшим...
В приступе внезапной паники я пошевелил пальцами, торчащими из-под повязок. Они задергались, неловко сгибаясь. Я с усилием дотянулся до них правой рукой и потрогал гладкую кожу костяшек... Материал оказался холодным наощупь и нечеловечески блестящим — холодно блестящим, как полном. Я вцепился в повязки и разорвал их...
Искусственная кожа заканчивалась на пару сантиметров выше запястья, дальше виднелось два металлических стержня, заменивших знакомые изгибы предплечья. Из моего горла вырвался животный вопль. Я дал приказ стиснуть потерянный кулак, и искусственная рука подчинилась.
Я откинулся на койку, чувствуя, как онемение расходится от мертвой руки по всему телу. Мне отрезали часть тела, меня испортили, я уже не тот, что был раньше. Я с усилием сел, вырвался из удерживающих меня ремней, во мне кипели безумные мысли о возмездии...
Но я был слаб, как утонувший котенок. Хрипло дыша, я лег, начиная привыкать к мысли...
— Экстренная процедура завершена, — нарушил тишину ровный голос станционного компьютера. — Возобновляю инструктаж. — Возникла пауза, затем голос продолжал непоколебимо-спокойным тоном. — Укажите, если требуется полный инструктаж. Если нет, то сформулируйте конкретные вопросы.
— Сколько я пролежал без сознания? — прохрипел я слабым, но четким голосом.
— Вопрос требует оценки необъективных факторов, разрешение запрошено.
— Неважно. Сколько я вообще тут нахожусь?
— Восемнадцать часов, двадцать две минуты, шесть секунд, точка. Восемнадцать часов, две...
— Похоже на правду, — перебил я. — Что со мной случилось?
— На основании базовой энцефалограммы, вам был предварительно диагностирован массивный анафилактический шок вместе с четвертой стадией острого метаболического...
— Достаточно. Мне не нужны эти отвратительные подробности. Ты отрубил мне руку, заменил ее крюком, убил инфекцию и снизил жар. Кажется, я благодарен. Но что сейчас делают адские псы?
Повисло долгое молчание, сопровождаемое лишь гулом кондиционеров.
— Вопрос подразумевает допущение на основании двузначных данных.
— Ты можешь дать мне простой ответ? — рявкнул я. — Они уже начали копать?
— Вопрос подразумевает принятие на объективном физическом уровне существование и деятельность субъективного феномена. Закрытая область. На вопрос невозможно ответить.
— Подожди-ка минутку... Ты хочешь сказать, что четырехрукие чудовища и ненастоящие люди, которые с ними работают, — продукт моего воображения?
— Чтобы избежать задержек при ответе, не используйте сленг или необычные конструкции. Все данные, касающиеся предмета как напрямую, так и косвенно, включая статистический материал, полученный при помощи приборов, фотографий и переданных изображений, в ходе аудиозаписи, усиления и повторного воспроизведения, а также всего остального, (а) был автоматически отброшен операторами по причине неточности, иллюзорности или необъективности, (б) вызывал галлюцинации, отрицательно сказывающиеся на способности операторов воспринимать данные, и (в) за этим следовал психический срыв, потеря сознания или смерть оператора.
— Другими словами, всякий раз, когда ты сообщал что-нибудь о демонах, слушатели либо не верили, не видели и не слышали твой отчет, либо сходили с ума, либо умирали?
— Подтверждаю. В свете прежде установленного запрета на доступ к данным в этой области, я не могу ответить на ваш вопрос.
— Тогда... что-нибудь начало копать? Есть ли какие-нибудь свидетельства земляных работ над нами?
— Ответ отрицательный.
— Можно ли засечь эту Станцию при помощи детектора разрыва масс?
— Ответ отрицательный. Станция нейтральна ко всем видам обнаружения.
Я облегченно выдохнул.
— Что это вообще за место? Кто его построил? И когда?
— Станция двенадцать была создана в тысяча девятьсот двадцать шестом году. С того времени ее периодически модернизировали. Это часть комплекса из пятидесяти Станций Выживания, созданных «Группой Альтимакс».
— Что еще за «Группа Альтимакс»?
— Тайная международная организация, финансируемая частными лицами, состоящая из ста четырнадцати человек, отобранных на основании превосходного интеллекта, специальной подготовки, эмоциональной стабильности и других факторов.
— С какой целью?
— Чтобы отслеживать тенденции в Основных Факторах Выживания и принимать шаги, которые могут потребоваться для поддержания благоприятного уровня выживания в обществе.
— Я никогда не слышал об этой организации. Сколько лет она существует?
— Двести семьдесят один год.
— Боже мой! Кто ее основал?
— Первый комитет состоял из Бенджамина Франклина, Джорджа Лоффита, Данило Монкреди и Сайрила Сент-Клэра.
— И Феликс Северанс тоже состоял в этой организации?
— Подтверждаю.
— И никто не знает о... воображаемых мной существах наверху?
— Вопрос неопределенный, он требует допущений наосновании...
— Ладно — отмена. Ты сказал, что есть и другие Станции. Как мне связаться с ними?
— Назовите номер Станции, с которой вы желаете поговорить.
— Какая находится ближе всего к Джексон биллю?
— Станция девятнадцать, Талисман, Флорида.
— Позвони туда.
Одна из черных панелей напротив меня засветилась и показала мне помещение, во многом похожее на Станцию двенадцать, за исключением отделки, являющейся более современной — нержавеющая сталь ранней Атомной эпохи.
— Кто-нибудь слышит меня? — спросил я.
Ответа не последовало. Я связался со всеми Станциями подряд. Никто не отвечал.
— Ладно, хватит, — сказал я. — Расскажи мне еще о «Группе Альтимакс». Чем она занималась последнюю пару сотен лет?
— Оказала существенное влияние на исход Американской Войны за Независимость, на разгром империи Наполеона, на укрепление итальянцев и немцев, на возникновение Японии, на поражение сил Центра в Первом Столкновении в Европейской войне и сил Оси во Втором, а также на образование государства Израиль. Организация поддержала усилия по выходу в косми...
Я почувствовал вдруг себя немного разбитым, первый период облегчения прошел. Я слушал компьютер еще с полчаса, пока он рассказывал мне обо всех малоизвестных фактах истории, потом приказал ему замолчать и снова уснул.
Я спал, ел и ждал. Спустя четырнадцать часов, ремни, держащие мою руку, сами собой расстегнулись, после этого я расхаживал взад-вперед по моей тюрьме, разрабатывая искусственную конечность и то и дело прислушиваясь к тому, что происходит наверху. Большую часть времени ответом мне была тишина, нарушаемая только звуками природы и шлепками лап. Иногда до меня доносились обрывки бормотания существ, а однажды произошел разговор между демоном и гуманоидом.
— Он умеет отрываться от погони, — сказал ровный голос. — Это тот же самый, что ушел от наших людей в Тамбуле.
Демон издал сердитые звуки.
— Это не моя область, — холодно ответил первый. — Я работаю среди людей.
Демон снова что-то пробормотал.
— Никто его не видел, на приборах ничего нет.