— Боевая единица восемьдесят три, — монотонным голосом ответила машина.
— Когда-то ты была человеком, — сказал я. — Как тебя звали?
— Боевая машина восемьдесят три, — ответил все тот же голос. — Готов к бою, ожидаю приказов.
Я связался с другой машиной, результат был таким же. В плененных мозгах не осталось ни намека на прежнюю личность, они превратились в сложные невротронные сети и ничего больше — компактные, эффективные, с настроенными схемами рефлексов и дешевые, к тому же их было легче добыть у воюющих земных племен, чем копировать механически.
Я достучался еще до одного спящего мозга, проверил его онемевшее эго и безуспешно потыкал в окружающий его непрозрачный щит из задубевшей ткани. Безнадежно, тут я не найду союзников, тут только рабы — существа из другого мира.
Даже если я выберусь из инопланетной крепости — в безупречном камуфляже, — без информации я ничего не добьюсь. Мне нужно узнать, что представляет собой Командование и где оно находится, а также расположение других отрядов, долгосрочный план действий, кто является врагом, с которым мы воюем на опаленной равнине, и в каком мире находится эта равнина. Здесь, в подземном ангаре, я ничего не узнаю. Пришло время рискнуть.
Импульс двигателя вывел меня из шеренги, я развернулся и поехал к туннелю, через который попал в пещеру. В полной тишине шум гусениц, передающийся по моему корпусу, был оглушающим. Я отфильтровал его и настроил рецепторы на ближайшие источники звука. Но ничего не услышал.
Проехав зал с рядами боевых машин, высоких и мрачных в темноте, я оказался у еще более черного входа в туннель. Я въехал в него, поднялся по наклонному проходу и достиг массивного барьера из кремниевой стали. Ощутил присутствие контрольного поля и простейший механизм замка. Я прикоснулся к полю и испустил сигнал, открывший огромные ворота. Затем выехал на открытую местность, под пылающее черное небо.
Я осмотрел ландшафт, впервые поняв, что поле зрения составляет теперь триста шестьдесят градусов. По всей безжизненной пустоши ничего не шевелилось. Повсюду встречались остовы боевых машин, чернеющие на фоне серой пыли. Яркое фиолетовое солнце висело низко над хребтами, а изобилие мерцающих звезд, казалось, было прямо над головой. Я не знал, в каком направлении лежит штаб-квартира инопланетян. Выбрал путь, ведущий по равнине к одинокому мысу, и покатил в ту сторону.
Глава тринадцатая
С обзорной площадки на вершине конического холма я увидел кончики зазубренных пиков, образующих широкое кольцо вокруг моей позиции. Их основания скрывались за горизонтом. Чувство расстояния было притуплено странным восприятием реальности, получаемым через незнакомые типы рецепторов. Инстинкты подсказали мне, что расколотая плита впереди имеет метров пять в длину, я задел ее гусеницами, увидел, как она подлетела, легко перевернулась и упала, подняв облако грубой пыли, которая закружилась и вскоре опустилась на землю, как ил на дно реки.
Свой размер я тоже не мог определить. Был ли я огромным тысячетонным роботом или небольшой боевой машиной не больше одноместного реактивного велосипеда? Горизонт, казалось, был очень близко — в паре километров — или это зрение скрадывало истинные размеры так, что сотня километров казалась одним шагом?
Самоанализ не приблизил меня к цели — инопланетному разуму. Возможно, за широким кратером я увижу какие-нибудь признаки жизни. Я направился к расщелине между крутыми скалами. За мной фонтаном поднималась пыль, и вскоре я доехал до перевала. Впереди показались тот же самый безжизненный камень и такая же пыль, как та, что я оставил позади. Я спустился по склону, выехал на равнину, объезжая выгоревшие машины, у некоторых из них был совершенно фантастический вид, а другие походили на мое темное тело. Я пересек несколько небольших кратеров, но не смог понять, образовались ли они естественным путем или в результате бомбардировок. На фоне треска звездных помех слышалось бормотание непонятных приказов. Я не чувствовал ни голода, ни усталости — только сильное желание узнать, что находится за следующим хребтом, и еще страх, что меня найдут и уничтожат раньше, чем я успею отомстить за то, что со мной сделали...
Наверху голой скалы внезапно появилась странная машина, по касательной пересекавшая мой путь. Она увидела меня в ту же секунду, как я увидел ее. Машина повернула и опустила орудия, чтобы прицелиться в меня. Вместо простых отметин боевых единиц, с которыми мне уже доводилось встречаться, на этой были замысловатые знаки отличия, нарисованные на корпусе яркой краской. Я остановился и стал ждать.
— НАЗОВИТЕ СЕБЯ! — прогремел у меня в разуме знакомый голос командира отряда.
— Единица восемьдесят четыре, готов к бою...
Отчитываясь, я испустил зондирующий импульс в несуществующее подпространство и соприкоснулся с разумом, скрывающимся за голосом командира. Но мгновенные рефлексы позволили ему напасть на меня первым. Рабские электросхемы моего мозга задрожали от удара, но в эту же секунду я увидел странные нейроны инопланетного мозга. Я разобрался в плане его атаки, отследил путь к главному волевому центру, затем ударил в ответ и сжал личность инопланетянина мертвой хваткой.
— Кто ты такой? — настойчиво спросил я.
Он что-то затараторил, начал извиваться и пытаться вырваться. Я сжал врага сильнее — как верткую змею.
— Отвечай, или я убью тебя!
— Я Зикз, центурион, из Гнезда Тысячи Пыток. Кто тобой управляет?
— Откуда ты появился?
— Я родился на илистом берегу Кзака, по приказу хозяина Ила.
— Ты не человек, почему тебя заперли в машине?
— Я совершил подлое преступление, таким образом, я искупаю свою вину.
— Что это за мир?
Ответом был бессмысленный иероглиф.
— Почему вы воюете?
Инопланетный разум провыл боевой клич — такой же непонятный, как жаргон астролога. Я заставил его замолчать.
— Сколько у вас отрядов?
— Четыре тысячи, но не все полностью укомплектованы.
— Кто ваш враг?
Символ, который швырнул в меня инопланетянин, состоял из множества страшных образов.
— Где ваша штаб-квартира? — настойчиво спросил я.
На мгновение я увидел изогнутые башни, глубокие пещеры и услышал фразу: Место, Которое Должно Быть Защищено...
Тут инопланетянин попытался вырваться и пронзительно завопил...
Я сдавил его сильнее, и внезапно наступила тишина. Я осторожно расслабил хватку. В погибшем разуме еще мерцали несколько нитей мыслей, затем и они погасли, как затушенные угольки. Я убил центуриона Зикза...
— КОМАНДНАЯ ЕДИНИЦА ЗИКЗ! — проревел из пустоты голос Командования. — ДОЛОЖИТЕ СОСТОЯНИЕ ВАШЕГО ОТРЯДА!
Я быстро понял, что делать, и подделал схему разума мертвого центуриона.
— Численность отряда — девяносто одна боевая единица, готовая к сражению.
— Я УНИЧТОЖУ ТВОЕ ГНЕЗДО, ИДИОТ! СВЕРХ-РАЗУМ НЕ ПРИКАЗЫВАЕТ ДВАЖДЫ! СКОМАНДУЙТЕ СВОИМ БОЕВЫМ МАШИНАМ ИДТИ В АТАКУ! НЕОБХОДИМО ЗАКРЫТЬ БРЕШЬ В НАШИХ ПОРЯДКАХ!
— Меня задержала необходимость уничтожения неисправной единицы, — объяснил я. — Продолжаю действовать согласно приказу.
— КОМАНДНАЯ ЕДИНИЦА ЗИКЗ! ОБЕЩАЮ, ЧТО ЗА ЭТО НЕПОВИНОВЕНИЕ Я ОБРУШУ НА ИЛИСТЫЕ БЕРЕГА КЗАКА ЖИДКИЙ ОГОНЬ! В АТАКУ...
— Мощное нападение с фланга! — все еще притворяясь Зикзом, перебил я. — У них новое оружие с неизвестными возможностями! Меня атакуют превосходящим числом невидимые враги... — Но пока я передавал сверх-разуму ложный отчет, я также испустил чувствительный сигнал, нащупавший могучий мозг, гораздо более мощный, чем у Зикза. Но, тем не менее, его структура была знакомой, почти, как у центуриона, только усиленная и укрепленная. И тут я нашел главный волевой путь...
Я двигался по нему так же легко, как паук преследует муху, попавшую в паутину. Я оказался в огромной пещере разума, ярко светящейся мощью интеллекта.
— ПОДКРЕПЛЕНИЯ ВЫСЛАНЫ! — проревел сверх-разум, на таком близком расстоянии его голос оглушал. — ОТПРАВЛЯЙТЕСЬ В РОДНОЕ ГНЕЗДО, ПОКА ЕЩЕ МОЖЕТЕ! ПРОДОЛЖАЙТЕ ПЕРЕДАВАТЬ ДАННЫЕ О ВРАЖЕСКОМ НАСТУПЛЕНИИ!
Я деловито сочинял фантастические сведения о численности и огневой мощи врага, выдумывал странные описания сложных и бессмысленных маневров, и, держа сверх-разум на связи, искал его хранилища памяти. И, в конце, концов, нашел их.
Передо мной появилось изображение огромного гнезда, кипящего буйной жизнью — гнезда, занимавшего целую планету, перепрыгнувшего на другую, растущего вместе с вечно расширяющимся пространством, движимого желаниями, горящими, как живой огонь в каждой крошечной пылинке.
Я увидел извивающиеся ложноножки этой расцветающей расы, они сталкивались и боролись друг с другом с безумной яростью, а затем двигались дальше, перетекая через все препятствия, меняясь, адаптируясь к пылающей поверхности звезд и планетам, покрытым льдом, к почти полному отсутствию гравитации на небольших астероидах и невероятным, титаническим силам, состоящим из сколлапсировавшей материи.
Эта волна жизни достигла края галактики, где закипела и потянулась в пустоту. Проиграв, она вернулась к галактическому центру, став сильнее, беспощаднее, и наполнилась страшной яростью, с воем пытающейся утолить ненасытную жажду, поглощая все на своем пути, и, в конце, концов, спровоцировав взрыв безумной жизни, сотрясший саму ткань пространства...
И из пустоты в центре вселенной эта волна покатилась снова, закаленная в огне жестоких сражений, длившихся бессчетные века, поглощая материю в новом приливе злости, на фоне которого все предыдущие вторжения казались такими же спокойными, как водоемы для нереста.
Волна снова добралась до края галактики, набралась сил и зависла, пока сзади скапливались несметные полчища, обладающие прожорливостью атомного огня...
И огонь прыгнул, обрушился на далекий космос, выгорел и исчез.
Но напряжение выросло, и вожделеющая жизнь снова бросилась наружу, стремясь дотянуться...