— Я вижу слабое место, слева от линии разлома. Давай туда!
— Во имя святого Георга и да здравствует Англия! — раздался ответ.
Через несколько секунд мы уже ехали по ущелью, быстро приближаясь к орудиям внизу. Рассредоточенные боевые машины прямо под перевалом открыли по нам огонь. Мы понеслись в атаку, пробиваясь через тысячи тонн обломков упавших камней, и вскоре оказались на ровном участке. Отряды впереди были разбросаны по равнине, и за каждым из них находилось еще по одному подразделению. Я почти не стрелял, но следил за каждым вражеским залпом, отражая только те, что летели в цель.
Внезапно передо мной появилась цель, едущая справа по кривой, ее орудийные батареи светлячками мерцали у меня на защитном экране.
— Сними его! — прокричал я.
— Сейчас мы размажем этого идиота!
Я прицелился в гусеницы, выпустил луч точно в бронированную подвеску, затем нацелился на получившуюся область раскаленного докрасна металла. Приближающаяся боевая машина резко свернула влево, остановилась и секундой позже отлетела на метра три, дымясь из всех отверстий, когда мой напарник выстрелил в цель из всех орудий.
— Туда ему и дорога! — прокричал он. — Красная чума расправится с мерзавцами!
Мы продолжали нестись через огромную армию, направляясь к слабо защищенному пути, идущему вдоль подножия низкой скалы. Мы постоянно стреляли, наши щиты светились бледно-голубым, отражая огромное количество впитываемой энергии. Мы резко поворачивали то влево, то вправо, запутывая вражеские системы наведения. Там, куда попадали промазавшие мимо нас залпы, камень пылал красным. Мы с грохотом въехали в черную тень восходящей линии разлома, затем помчались дальше, прижимаясь к скале под градом выстрелом. Отдельные враги бросались в погоню, но вскоре понимали, что их пути перегорожены другими машинами, наступающими сходящимися курсами.
Далеко впереди я увидел признаки поспешной подготовки, — центурионы приказали своим безмозглым солдатам отрезать нас.
— Возьми мою систему управления огнем под контроль, — крикнул я напарнику. — Я попытаюсь усложнить им жизнь!
— Устрой им представление, мой повелитель! Заколи отродий ведьмы Сикоракс, выпусти им адские кишки! Наведи на них судороги! Пусть они сгниют у подножия этих скал!
— Сделаю все, что смогу!
Я мысленно дотянулся до группы боевых машин в полутора километрах впереди, просканировал множество разумов, нашел центуриона и сжал его волевой центр в парализующей хватке.
— Где находится Место, Которое Должно Быть Защищено? — настойчиво спросил я.
Мой пленник бешено задергался, излучая волны ненависти и потрясения, словно эпицентр землетрясения. Я сдавил его разум сильнее.
— Где оно? В каком направлении мне двигаться? Сколько до него километров?
Я безжалостно забросал создание вопросами и уловил обрывочные воспоминания темных пещер, башен и высокой стены кратера...
— Быстрее! — Я ударил разум инопланетянина, и его охватила слепая ярость. — Где это место? — проревел я.
Внезапно я почувствовал, как его личность надломилась и с воем умчалась в темные коридоры бессознательности. Я отпустил его, нашел быстро остывающие клетки и, когда последние бесформенные клочки мыслей рассеялись, заметил изображение неровного горизонта и заходящей за него планеты.
Затем я забыл о центурионе, потянулся дальше, нащупал сознания оставшегося без командира отряда и приказал им стрелять в союзные войска. А потом вернул себе контроль над собственным телом. Я увидел, как толпа впереди рассеялась в бушующей перестрелке, когда рабы открыли огонь по удивленным верноподданным, оттесняя их назад. Во вражеских порядках появилась брешь, и мы ломанулись в нее, проезжая мимо остовов сгоревших машин и продираясь через облако пыли, сверкающее огнем. Затем выехали на открытую местность, сделали круг и поехали к точке встречи.
— Они медлительные, — заметил Джоэл. — Пока центурионы понимают, что мы задумали, и отдают соответствующие приказы, мы уже делаем что-нибудь другое.
— Это расплата за использование безмозглых солдат, — заметил ветеран войны в Корее.
— Рано или поздно они догадаются, что им нужно только держаться на расстоянии и стрелять, и тогда нам крышка, — сказал бывший пилот Королевских ВВС.
— Мы убиваем по десять мерзавцев за каждого нашего, — прокомментировал майор Даутсби. — Боже, какой отличный бой! Я не пропустил бы его даже ради рыцарского титула!
— Выбираясь из кратера, мы потеряли шестнадцать солдат, — сообщил фельдфебель Вермахта, служивший под началом Роммеля. — И чего мы добились?
— Свободы равнины, — ответил испанец Бермуез.
— Что будем делать, Джонс? — пробился через болтовню голос Джоэла. — Надо двигаться дальше.
Я осмотрел равнину, прикидывая число врагов. Они отступили на пятнадцать километров, но большая часть их сил скрылась за горизонтом. Полная планета висела прямо над острыми вершинами, как огромная луна. Это встревожило одну небольшую область моей памяти, ускользающее чувство того, что я уже когда-то видел эту картину: планету, уходящую за массивную гору, по бокам которой стояли две маленькие вершины...
— Джоэл!
Картина из памяти всплыла у меня разуме во всех подробностях. Я видел ее в сознании последнего убитого центуриона. Место, Которое Должно Быть Защищено!
— Неудивительно, что они осторожничают! Мы приближаемся к их святая святых, даже не подозревая об этом! Держа в том направлении большую часть сил, они пытаются отогнать нас, чтобы мы оставили их в покое и не угрожали их дому!
— Да? Может, если мы направимся в другую сторону, они позволят нам уйти и дадут возможность где-нибудь найти укрытие, чтобы продолжать пополнять наши ряды.
— Чтобы разжиться людьми, нам нужно быть ближе, чем сейчас. Я только что попытался установить контакт, но помехи слишком сильны. У меня ничего не получилось.
— Гляньте! Что это за чертовщина? — раздался чей-то взволнованный голос.
Я сосредоточил взгляд на каменистой равнине и увидел колонну фонтанирующей пыли, мчащейся к нашим позициям с северо-востока.
— Это подземная торпеда! — воскликнул кто-то с сильным шотландским акцентом. — Да, и она движется прямо к нам!
— Боже правый, Джонс! Нам надо уносить ноги!
— Разделимся на четыре группы! — выпалил я. — Джоэл, веди колонну на север, Даутсбай — на юг, Бермуез — на восток. Я направлюсь на запад. Торпеда может ударить только по одной группе!
— А почему бы всем не разъехаться в разные стороны? — прокричал кто-то, когда отряд уже выдвинулся.
— И встретиться с врагом поодиночке? Да мы растаем, как снежинки на сковородке!
— Теперь мы ударим, как лев, — пропел воин Зулу. — Наше огненное копье поджарит их! Байет! Мы быстры, как антилопы, и сильны, как слоны!
Затем я помчался к толпе инопланетян с сорока четырьмя бронированными бойцами, выстроившимися за мной клином.
Планета уже села. Я отдыхал в узком ущелье вместе с остатками моего подразделения, глядя, как на фоне черного неба сверкает далекий огонь.
— Я только что переговорил с Бермуезом, — доложил подданный королевы Елизаветы. — Их давят. Разве мы не можем им помочь? Пожалуйста, милорд!
— Прости, Томас, наша задача выживать так долго, как сможем, и продолжать сражаться.
— Когда это закончится? Скажите мне, если я ошибаюсь, но это самый странный лабиринт, в который только попадал смертный!
— Не знаю, но пока мы живы и свободны, шанс еще остается.
— Враги в тысячу раз превосходят нас числом, мы просто утонем в их море.
— Не сдавайтесь, друзья, — вклинился моряк-янки. — Мне кажется, пора опять поднимать паруса! Бен задаст им жару!
Пока возвращающийся разведчик спускался с возвышенности, я ощущал вибрацию его гусениц, передающуюся через камни. Он показался в узком проходе и остановился в дожде каменных обломков.
— Как вы и думали, капитан, враг слева и справа от нас, — мы снова окружены, — доложил кавалерист Конфедерации. — У остальных наших парней дела не лучше. Даутсби сражается на ходу к югу от нас, он потерял четырнадцать солдат, и его сильно давят. Он сумел найти шесть новобранцев, но не успел рассказать им обстановку. Отряд Джоэла укрылся в небольшом кратере в тридцати километрах к северу, только двадцать из его людей добрались до туда, но он нашел группу новых рекрутов и освобождает их разумы в максимально возможном темпе. У Бермуеза большие неприятности, он окружен, и ему здорово достается, не знаю, сколько он уже потерял.
— Каковы наши шансы набрать новых людей с этого места?
— Мизерны, капитан. Я попытался сделать это с самой высокой точки, до какой смог добраться, но у меня не получилось пробиться через шум. К тому же, враг прекратил общаться, думаю, они поняли, что мы слышим все их переговоры.
— Какая местность к западу отсюда, Бен?
— В основном, ровная, есть несколько глубоких ущелий. Но в том направлении очень высокая концентрация врага.
Мой потрепанный отряд из тридцати боевых машин молча выслушал доклад разведчика.
— Мы проигрываем, — сказал кто-то.
— Да обрушится чума на этих ведьмовских отродий, — проворчал Томас. — Дьявол мало-помалу забирает их.
— Пока у нас есть преимущество внезапности, — обратился я ко всему отряду. — Мы напали и скрылись, сделали неожиданное, они столпились вокруг нас, как стадо бизонов. Нам удалось пробиться через них, подстрелить отдельных роботов, захватить новых. Но медовый месяц вот-вот закончится. Они расположились на таком расстоянии, что мы не можем добраться до их сознаний, к тому же Командование ввело режим радиомолчания, и нам неизвестны их планы. Они уловили суть отступления перед более слабой армией, и окружили две из четырех наших групп, три, если считать нас. И, кажется, у Даутсби обстановка не сильно лучше.
— Как я и сказал, мы проигрываем.
— Мы что, будем прятаться тут, чтобы нас сожгли, как людей Эрика? — прогремел Эзельберт. — Разве о таком десятом подвиге я хочу рассказать Тору в его зале с медовухой в Асгарде?