Я приказал Райану не упускать цель с радара и переключился на автопилотирование. Затем вызвал энергетический отсек.
— Я беру на себя управление энергетикой с мостика, — сказал я. — Всему персоналу немедленно покинуть энергоотсек.
Люди пока что подчинялись, но это не могло длиться долго. По крайней мере, на несколько часов мне было необходимо сосредоточить в своих руках всю энергетику корабля, управление им и вооружение.
Ракетный отсек сообщил, что все ракеты приведены в боевую готовность и направлены на цель. Я подтвердил получение отчета и приказал команде отсека эвакуироваться. Затем повернулся к Клэю и Райану. Оба уже немного нервничали, они не понимали, что назревает.
— Лейтенант Клэй, — сказал я, — идите в свою каюту. И вы, Райан, тоже. Благодарю вас за службу, особенно за последние несколько нелегких часов.
Они молча ушли. Я понимал, что они не хотят оказаться слишком близко к капитану, когда все рухнет.
Когда лифт вернулся, я просмотрел по экрану кабинку. Она была пуста. Я блокировал лифт.
К этому времени мы легли на курс и достигли двух с половиной «же» ускорения. При такой тяжести я с трудом стоял на ногах, но было еще одно дело, которое мне нужно было сделать прежде, чем отдохнуть.
С трудом волоча ноги, я разблокировал лифт и спустился на нем вниз. Я понимал, что, как только откроется дверца лифта, я стану мишенью, но мне повезло. В коридоре не было никого. Вдалеке я слышал крики толпы. Я потащился к энергетическому отделу и вошел внутрь. Быстрая проверка приборов показала, что было сделано все, что я приказал. Вернувшись в коридор, я захлопнул дверь и запер ее на кодовый замок. Теперь только я мог открыть ее.
Следующим был отдел управления. Там также было пусто, я запер его и направился к ракетному отсеку. В конце коридора появилось два человека, идущих с таким же трудом, как и я. Я достиг перекрестка как раз вовремя, чтобы избежать залпа выстрелов из игольников. Мятеж уже перешел в открытую стадию.
Я продолжал идти, слыша за спиной все усиливающиеся крики. Я был уверен, что люди, которых я встретил, направлялись в энергоотсек и к управлению. Там их ждал сюрприз. Я надеялся, что успею подготовить такой же сюрприз и в ракетном отсеке.
Но, выйдя в коридор Б, в двадцати шагах от ракетного, я увидел, что опаздываю. К нему уже ковыляли трое, неистово сражаясь с силой тяжести, чтобы успеть добраться до двери первыми. Лица их были потными и багрово-фиолетовыми от усилий.
У меня еще было небольшое преимущество, но на проверку, все ли внутри так, как нужно, уже не оставалось времени. Лучшее, на что я мог надеяться, это запереть дверь прежде, чем они доберутся до нее.
Я достал «браунинг» и ринулся к двери. Они увидели меня, и один потянулся за игольником.
— Даже не пробуй, — прохрипел я, не спуская глаз с двери, добрался до нее, захлопнул и запер на кодовый замок, и в это время в дверь ударила игла из игольника. Я резко повернулся и выстрелил. Задний остановился, а двое других тащились ко мне. Он согнулся пополам и осел на пол. но остальных это не остановило.
Я устал. Мне хотелось отдохнуть.
— Вы опоздали, — прохрипел я. — Никто, кроме капитана, теперь не войдет туда.
Я замолчал, потому что задохнулся. Мне срочно требовался отдых. Двое по-прежнему упорно тащились ко мне. Я не мог понять, зачем они прилагают столько усилий теперь, когда уже проиграли. Мысли мои все медленно тащились в голове.
И внезапно я понял, что они хотят задержать меня до прибытия толпы. Я сделал шаг назад, к перекрестку. Но как только шагнул, из-за угла в сотне метров позади вывернули два человека в автотележке. Я бросился обратно к дверной нише под градом огня из игольников. Одна крошечная игла ужалила меня в голень и срикошетила по коридору.
Я обратился к тем, кто направлялся ко мне.
— Скажите своим товарищам, что если они хотят открыть эту дверь, вам придется попросить об этом капитана.
Потом я помолчал, раздумывая, стоит ли делать сейчас всеобщее зая вление.
Да ладно, черт побери, решил я, наконец. Теперь всем известно о мятеже. Не помешает немножко застраховать свою жизнь.
Я переключил свой селектор на общее оповещение.
— Внимание экипажу, — сказал я в микрофон. — Говорит капитан. На корабле вспыхнул мятеж. Я обращаюсь ко всем лояльным членам экипажа с просьбой активно сопротивляться мятежникам и поддержать своего капитана. В данный момент корабль предпринимает боевые действия против вооруженного врага. Уверяю вас, что мятеж все равно будет подавлен, и те, кто принимал в нем участие, будут осуждены, как предатели Вооруженных Сил, своей Родины и своих собственных семей, которые сейчас полагаются только на них. Мы летим с ускорением в два с половиной «же» в погоню за кораблем Мэнкхи. Мятежники не смогут захватить мостик, энергоотсек, управление и ракетный отсек, потому что я один знаю комбинацию замков. Поэтому они обречены на поражение. Сейчас я возвращаюсь на мостик, чтобы управлять атакой врага и последующим боем. Если я не доберусь до мостика, то меньше, чем через три часа мы настигнем врага, и энергии в батареях будет недостаточно.
Теперь моя задача состояла в том, чтобы скомпенсировать заявление, что я возвращаюсь на мостик. Тележка не следовала за мной, очевидно, опасаясь засады. Я использовал их колебания в своих интересах, чтобы как можно быстрее миновать коридор. Я приостановился лишь разок, чтобы отправить град игл, срикошетивших от стен коридора позади меня, и услышал взвизг за углом. Иглы из игольника летели с потрясающей скоростью и многократно отражались от стен.
В конце коридора я лег на пол, чтобы отдохнуть, и рискнул бегло оглядеться. Группа из трех человек собралась у двери отдела управления, пытаясь вбить какие-то железяки между дверью и косяком. Это не приносило им пользы, но отвлекало внимание.
Чуть полежав, я отполз от угла и включил селектор. Я должен был дать им шанс.
— Говорит капитан, — сказал я. — Приказываю всему экипажу занять свои посты по боевому расписанию. Предупреждаю в последний раз: любой, кто будет обнаружен вне своего поста, с этого момента считается мятежником и может ожидать лишь смертного приговора. Это последнее предупреждение.
Люди в коридоре услышали мое сообщение, но, судя по всему, не уделили внимания тому, что считали пустой угрозой. Они не знали, что я так близко.
Я достал игольник, переключил его на непрерывный огонь, высунулся из-за угла, прицелился и начал стрелять. На этот раз я стрелял на поражение. Все трое рухнули у двери, металлические стены зазвенели от облака игл.
Я глянул в обе стороны коридора, затем с трудом поднялся и подошел к телам. В них я узнал членов энергетического отдела Киршенбаума. Я развернулся и пошел к лифту в конце коридора, оглядываясь на ходу.
— Корли, Маквиллиамс и Рирдон были застрелены, как мятежники во время военных действий, — объявил я по общей связи. — Давайте надеяться, что они станут последними, кому мне придется вынести смертный приговор.
Позади, в дальнем конце коридора, снова появились люди. Я вжался в дверную нишу и выстрелил в них наугад, надеясь на лучшее. Мимо пролетел рой игл, но попаданий я не почувствовал. Мятежники представляли собой более обширную мишень, и мне показалось, что кто-то упал. Когда все попятились и скрылись из виду, я потащился дальше к лифту.
Я был благодарен, что у них не было времени организоваться. Я бдительно следил за тем, что происходило у меня за спиной, и посылал град игл всякий раз, как там показывались люди. Они высовывались на несколько секунд, чтобы выстрелить, но их стрельба была не эффективной. У меня было перед ними немалое преимущество: я боролся за успех миссии и за свою жизнь, без малейшей надежды на помощь, они же представляли собой толпу, не рвущуюся стать мишенью, но готовую позволить рисковать другим.
Я ужасно устал. Я был благодарен за то, что ежедневно делал гимнастику в повышенном поле тяготения, что давало теперь мне дополнительные силы держаться на ногах, но эти силы уже подходили к концу. Я не спускал глаз с лифта, каждый шаг стоил мне невероятных усилий.
Оставалось пройти несколько шагов, когда колени мои не выдержали, и я опустился на четвереньки. Вокруг меня снова пропел залп игл, левую руку пронзила острая боль. Это помогло. Боль очистила голову и взбодрила меня. Я поднялся и сделал бросок к двери, если можно назвать броском передвижение со скоростью умирающей черепахи. На дверь я буквально рухнул.
Теперь комбинация. Я боролся с ошеломительным желанием потерять сознание, пока набирал на панели кодового замка: три, пять, два, пять...
Пришлось развернуться, когда я услышал шум за спиной. Ко мне ехала тележка, люди лежали на ней плашмя, защищенные пластиковым бампером. Я прислонился к двери лифта и пустил поток игл в стену коридора как раз напротив тележки. Двое свалились с нее, обливаясь кровью. Еще один закричал, поднимая руку над бампером. Я тут же пронзил ее иглой.
Интересно, сколько их на тележке? — мелькнуло в голове. Тележка продолжала приближаться. Но чем ближе она была, тем более эффективными оказывались мои выстрелы по стенам. Я подумал о том, почему никто не отвечает на мой огонь. Но тут из-за бампера вновь появилась рука, описала дугу, и по полу покатилась граната со слезоточивым газом. Она подкатилась к моим ногам. Я пинком послал ее обратно. Тележка остановилась, затем попятилась от гранаты, из которой уже били струи коричневого газа. Я прицелился в нее игольником и, выстрелив, послал ее еще дальше. Затем повернулся к замку.
Но позади меня залязгал металл о металл. Из бокового коридора вышел человек в неуклюжем антирадиационном скафандре. Скафандр был автономным и полностью защищал как от газа, так и от игл. Я выстрелил ему прямо в шлем, когда бронированная фигура двинулась на меня, шатаясь в повышенной гравитации. Выстрелы заставили голову откинуться назад. Фигура в скафандре зашаталась, взмахнула руками, отступила и с грохотом повалилась на пол. Я заставил нападавшего потерять равновесие, а, может, даже и ранил.