Я изо всех сил попытался вспомнить, какие цифры кода уже набрал. Потом продолжил, нажал кнопку, толкнул дверь... Ничего. Должно быть, я где-то запутался. Я принялся снова набирать код.
Позади с лязгом возился человек в скафандре. По-моему, он снова поднимался на ноги. Но второй раз прием с игольником уже не сработает. Я продолжал возиться с замком и уже почти закончил вводить код, когда моя рука была сжата клешней скафандра. Я крутанулся, прижал игольник к металлической руке и выстрелил. Руку отбросило, и даже через скафандр я услышал хруст запястья противника. Правда, моя рука онемела от отдачи. Вторая бронированная рука ударила меня по травмированной конечности. Я отпрянул к двери, ошеломленный болью.
И сделал это вовремя, чтобы уклониться от второго тяжелого удара. При двух с половиной «же» человеку в скафандре приходилось нелегко, даже несмотря на усилители. У меня было такое ощущение, что я дрался с машиной, а не с человеком.
Когда он снова двинулся на меня, я выстрелил ему в ногу. Концентрированный поток игл, хлынувший, как вода из пожарного шланга, отбросил ноги назад, и человек снова упал. Я повернулся обратно к двери.
Но тут же понял, что не могу рискнуть открыть ее. Даже если бы я вошел, то не мог бы помешать нападавшему протиснуться следом за мной. К тому же, он уже снова поднялся на ноги. Нужно отвести его подальше от двери.
Тележка стояла, не двигаясь. Толпа тоже сохраняла дистанцию. Я подумал о том, почему никто не стреляет, но решил, что они, вероятно, сообразили, что если убьют меня, то не смогут попасть в жизненно необходимые корабельные отсеки. Они должны были взять меня живым.
Я прошел мимо неуклюжего бронированного противника и заковылял по коридору к тележке. Двигался я очень медленно, но тот, в скафандре, был еще медлительнее. Он с грохотом шел за мной. Я добрался до тележки, на ней не оказалось никого живого, только лежали два трупа. Я вскарабкался на тележку и нажал рычаг. Тележка мягко покатилась мимо бронированного и ударила его по касательной, снова сбив с ног. При падении в повышенной гравитации несложно было и кости сломать. Человек в скафандре больше не вставал.
Я доехал до двери, сполз с тележки и потянулся к замку. Мысленно я ругал себя за то, что придумал такой длинный код. Наконец, я набрал его, и тут услышал шум позади, а когда повернулся, ужасная тяжесть прижала меня к двери.
Я не мог двинуться, грудь была прижата к кодовому замку. От давления трещали ребра, а оно все усиливалось. Я повернул голову и задохнулся. К двери меня прижимала тележка. Человек в скафандре, которого я уже сбросил со счетов, был еще жив и с дикой силой давил на рычаг. Я попытался крикнуть, напомнить ему, что без меня они не смогут открыть дверь и управлять кораблем. Но я не мог выдавить ни слова. Я почувствовал вкус крови во рту и попытался сделать вдох. Но тоже не смог. А потом потерял сознание.
3
Когда я пришел в сознание, то грудь моя была уже свободна, но красный туман боли все еще плескался перед глазами. Я лежал на спине на полу, а вокруг столпились люди.
В голове у меня стоял сплошной звон. Я попытался сесть. Но не смог. Затем возле меня возник Крамер и вонзил мне в руку иглу. Выглядел он довольно паршиво. Лицо было перевязано, а вокруг глаза красовался фиолетовый синяк. Говорил он приглушенно — мешала повязка на челюсти.
— Это поможет вам оставаться в сознании, чтобы ответить на несколько вопросов, — сказал он. — А теперь вы дадите мне комбинацию к кодовым замкам, чтобы мы могли изменить самоубийственный курс. Возможно, тогда я стану вас лечить.
Я не ответил.
— Время молчания закончилось, ты, глупый ублюдок, — сказал Крамер, поднял кулак и жестко ударил меня в грудь.
Думаю, только из-за его укола я остался в сознании. Какое-то время я не мог дышать, пока Крамер не дал мне пару раз вдохнуть кислород. Я подумал о том, что неужели он настолько глуп, чтобы подумать, что я могу отдать свой корабль.
Через некоторое время в голове у меня немного прояснилось. Я попытался заговорить, прохрипел нечто невнятное, но затем все же обрел голос.
— Крамер, — сказал я.
Он склонился ко мне.
— Слушаю, — сказал он.
— Отнесите меня к лифту. И оставьте там одного. Это ваш единственный шанс.
Это показалось мне длинной речью, но никак не подействовало. Крамер ушел и, тут же вернувшись, продемонстрировал мне большой скальпель из своего врачебного набора.
— Сейчас я буду забавляться с твоим лицом. Я превращу тебя в музейный экспонат. Но, если ты немедленно начнешь говорить, то, может, и я передумаю.
Я увидел на его запястье часы. Голова работала плохо. Каждый вдох давался мне с большим трудом. Мы должны были перехватить чужака через час десять минут.
Все мне казалось простым. Я должен вернуться на мостик до того, как произойдет столкновение. Я сделал еще одну попытку.
— У нас остается час, — сказал я.
И тут Крамер потерял контроль над собой. Он вонзил скальпель мне в лицо, визжа сквозь зубы. Я отдернул голову, так что скальпель разрезал мне скулу вместо того, чтобы обрезать губы. Я едва почувствовал боль.
— Мы погибнем из-за твоего идиотизма! — завопил Крамер. — Я теперь капитан! Я освободил тебя от должности, как неугодного команде! А теперь открывай корабль, иначе я нарежу тебя на ленточки!
Он держал скальпель у меня перед носом в дрожащем от ярости кулаке. Хромированное лезвие было покрыто тонкой розовой пленкой.
Я собрался с силами и снова заговорил.
— Я собираюсь уничтожить корабль Мэнкхи, — сказал я. — Отнесите меня к лифту и оставьте там.
Я хотел сказать еще кое-что, но пришлось замолчать, чтобы перевести дыхание. Крамер куда-то исчез.
Я понял, что теряю сознание. Я был зафиксирован на какой-то подушке. Я попытался перевернуться. Я очень старался, и это получилось. Я услышал, как Крамер с кем-то говорит, а другие голоса отвечают, но сил уже не хватало разобрать их слова.
Я лежал вниз лицом, головой к стене. Передо мной было черное пятно двери. Голова немного прояснилось. Должно быть, препарат Крамера все еще действовал. Я повернул голову и увидел, что Крамер стоит с пятью другими членами команды, и все они говорят разом. Судя по всему, всех тревожили неконтролируемые вспышки ярости Крамера. Они хотели, чтобы я оставался в живых. Но Крамер не мог выносить никакой критики в свой адрес. Спор становился все яростнее. Затем послышались звуки драки и крики.
Я увидел, что лежу шагах в двадцати от лифта. Слишком далеко. Дверь передо мной, насколько я помнил схему корабля, вела в служебный отсек, маленький, в котором не было ничего, кроме хоппера для удаления отходов. Но дверь отсека мола запираться изнутри на засов, как и любые другие помещения корабля.
Я не стал раздумывать об этом, а сделал попытку встать. Если бы я подумал, то понял бы, что при первом же шаге все шестеро набросятся на меня. Но я весь сконцентрировался на усилии встать. Снова раздались крики. Повернув голову, я увидел, как Крамер с кем-то дерется, и сосредоточился на себе.
Сунув руки под грудь, я чуть приподнялся и подтянул колено. При этом я почувствовал, как концы сломанных ребер трутся друг о друга, но боли не было, просто легкое царапанье. Я поднялся на четвереньки, нащупал фиксатор двери и буквально сделал выпад к нему. Палец попал точно в цель, дверь раскрылась, и я упал лицом вниз, но тут же приподнялся. Сделал еще один выпад, ввалился в дверь, она со стуком закрылась за мной, а я, лежа на полу, потянулся к управлению блокировкой. Только я вытянул палец и щелкнул рычажком замка, как в дверь ударили снаружи, раз, другой... Но они опоздали буквально на секунду.
Было темно. Я лежал на спине на полу и чувствовал, как по моей груди и руке пробегают волны того, что должно быть болью. У меня было несколько минут собраться, прежде чем они вскроют дверь.
Я очень бы не хотел так закончить, не потому, что нас победили, а потому, что мы сами сдались. Мой бедный мир, больше уже не зеленый и не добрый, послал нас сюда в качестве последней надежды. И где-то здесь, в одиночестве и вдали от родной планеты, мы потеряли храбрость. Успех был уже совсем рядом, только руку протяни, но вместо этого, в панике и безумии, мы уничтожили сами себя.
В голове у меня мутилось. Временами мне казалось, что я на мостике. Я лежал на диванчике, а рядом стоял Клэй. Время, казалось, тянулось бесконечно... Затем я понял, что лежу на полу в крошечной комнатушке, и вот-вот вышибут дверь. Но возле меня кто-то стоял.
Я был настолько измучен, что даже не почувствовал разочарования. Я и не наделся на большее, чем на короткую передышку. И еще я подумал о том, почему этот человек бросил свой боевой пост и спрятался здесь. Дверь была по-прежнему заперта. Должно быть, он находился здесь все время, но я не видел его, когда ввалился сюда. Он стоял надо мной, в засаленном комбинезоне, и усмехался мне сверху. Потом поднял руку. Я не шелохнулся. Я стал равнодушен к ударам, поскольку все равно не чувствовал их.
Но тут я увидел, что стоявший просто отдал мне честь.
— Разрешите доложить, сэр, — сказал он. — Космонавт первого класса Томас.
Мне даже не захотелось рассмеяться. Я просто принял все, как должное.
— Вольно, Томас, — ухитрился сказать я. — Почему вы не на своем посту?
Голос мой прозвучал, как во время торжественной речи.
Томас присел возле меня на корточки.
— Вам ведь больно, капитан? Я вот думаю, почему вы лежите здесь, в моем помещении для отходов?
— А, ерунда, — отмахнулся я, думая о сломанных ребрах.
Значит, пунктом для сброса мусора распоряжался Томас. Я подумал о людях, занимающих такие мелкие должности и посты. Я подумал, почему не обратился к ним за помощью раньше, когда мне была нужна помощь...
— Капитан, я тут ремонтировал блоки преобразователя и только что закончил. Вы долго лежите тут, капитан? — Томас был явно чем-то взволнован.
Я напрягал все мысли. Я нахожусь здесь не очень долго, лишь несколько минут. Я попал сюда, чтобы немного успокоиться... и внезапно обрел способность к ясному мышлению.