Приблизившись к дому с востока, я заметил, что в окнах дома нет света. Я почти до конца израсходовал топливо, чтобы остановится, поборов течение темного ночного воздуха. Я завис на месте, глядя на залитую лунным светом черепичную крышу, аккуратный сад и серебристые поля, уходящие в пустыню. Потом вытащил из кармана костюма рацию и опять попытался достучаться до Феликса. На мой сигнал ответила резкая вибрация. Я поднес устройство к лицу.
— Феликс! — почти закричал я, и мои слова вернулись мне в уши, отразившись от поля. — Где тебя черти носили? Я... — внезапно насторожившись, я оборвался на полуслове.
— Джон, старик. Где ты? Тут Бог знает, что происходит! — Это был знакомый голос Феликса, но после заката я получил несколько суровых уроков.
— Где ты?
— Я в доме, только что приехал. Я попытался найти тебя в отеле, но парни с глазами, похожими на бусинки, казалось, смотрели на меня изо всех щелей. Так что я оставил эту мысль и приехал сюда. Что ты делал последние несколько часов? В городе что-то происходит. Надеюсь, ты тут не причем?
— Я пытался связаться с тобой, — сказал я. — Почему ты не отвечал?
— Да... я чувствовал, как чертова рация жужжала у меня в кармане, но отвечать тогда было бы неразумно. Но когда я вызвал тебя потом, то не получил ответа.
— Я был занят, наверное, не заметил жужжания.
Образовалась секундная пауза.
— Так, значит, ты замешан в том, что заставило их бегать, как в муравьев в растревоженном муравейнике?
— Возможно. Мне надо с тобой увидеться. Встретимся в городе — в клубе.
— А это безопасно, Джон?
— Неважно. Выезжай, у тебя полчаса.
Я выключил рацию. Дом внизу в лунном свете казался огромным каменным кубом, у передней двери стояли приземистые спортивные машины. Укороченные деревья отбрасывали на гравийную дорожку чернильно-черные тени.
Дверь открылась и быстро закрылась. Высокая, стройная фигура Феликса спустилась по ступенькам и за три шага добралась до одной из машин. Он забрался на сиденье, завел двигатель, немного сдал назад и поехал по извилистой дороге. Чуть погодя включились фары.
— Ладно, достаточно, — сказал я в рацию. — Я просто хотел убедиться, что ты у себя и один.
Машина внизу остановилась на обочине. Я увидел, как Феликс тянет шею, в бледном свете его лицо было белым пятном.
— Все так серьезно, Джон? Ладно. Мне вернуться в дом?
— Верни машину на место и выходи.
Я опустился ниже, он подчинился. Я пролетел по ветру метров пятнадцать и повернулся так, чтобы ветер пронес меня над дорогой. Феликс остановил машину перед дверью, вышел из нее и встал, держа руки в карманах, словно решая, подходит ли эта ночь для пешей прогулки.
Я поправил свой курс и опустился ниже. Я летел в трех метрах над газоном, бесшумно приближаясь к нему со скоростью километров двадцать в час. Феликс стоял ко мне спиной. В последнее мгновение он начал поворачиваться, как раз перед тем, как я ударил его ногой точно по затылку. Он полетел вперед и упал ничком, раскинув руки в стороны. Я опустился на землю, выключил поле и стал на него смотреть, держа пистолет в руке.
Ощущения от удара были нормальными — не такими, как те, когда я врезался в то, что притворялось генералом Джулиусом, и умчался от того, кто оторвал от машины дверную ручку.
Я подошел к Феликсу, осторожно встал на колени и перекатил его. Его рот был приоткрыт, а глаза — закрыты. Из кармана на бедре я вытащил нож и легонько потыкал его в бок, плоть казалась убедительно мягкой. Я взял обмякшую руку и аккуратно проколол кожу — выступила капелька крови, черная в тусклом свете.
Трясущейся рукой я убрал нож на место.
— Прости, Феликс, — пробормотал я. — Мне надо было убедиться, что ты не машина из эластичного металла, как двое других, которых я встретил сегодня вечером.
В доме я положил Феликса на низкий диван, стоящий в темной комнате, обмотал ему голову тряпкой, смоченной холодной водой, и поднес к его носу стакан со сливовым бренди. За ухом у него уже вырастала сизая шишка, но пульс и дыхание были в норме. Через минуту он зашевелился, сделал непонятные, плавающие движения руками и внезапно сел, открыл глаза и потянулся к кобуре под мышкой.
— Все в порядке, Феликс, — сказал я. — У тебя на голове шишка, но ты среди друзей.
— Хороши друзья. — Он поднял руку, потрогал синяк и тихо выругался на арабском. — Что за черт, Джон? Я на пару часов выпустил тебя из поля зрения, и весь официальный аппарат перешел в состояние Красной Угрозы.
— Я воспользовался твоим оборудованием. И проследил за «Боло», уехавшим с поля боя на километров пять. Я там я увидел то, о чем мне будет трудно тебе рассказать.
Феликс внимательно посмотрел на меня.
— Полегче, старик. Ты выглядишь так, словно тебя трясет.
Он встал на ноги, секунду поколебался и подошел к мини-бару.
— Не включай свет, — сказал я.
— От кого мы прячемся? — Феликс достал стаканы и бутылку, разлил напиток, вернулся и сел. Затем поднял стакан.
— За смятение в стане врагов, — сказал он.
Я сделал небольшой глоток, затем залпом опустошил стакан. Скотч прошел в горло гладко, как жидкая смазка.
— Попытаюсь рассказать все по порядку, — сказал я. — Я увидел, что танк остановился, водитель вылез из него и упал ничком.
— Никаких выстрелов, признаков газа, ничего такого?
— Ничего. Я был в пятнадцати метрах и ничего не почувствовал и не увидел. Разумеется, поле...
— Не помешало бы газу или вибрации. Поле никак не засветилось?
Я покачал головой и продолжал рассказывать. Феликс слушал молча, пока я не упомянул выстрел отравленным дротиком.
Он заметно расстроился.
— Наверное, ты просто промазал.
— Через пару минут яд подействовал, существо пару раз взвизгнуло, погонялось за своим хвостом, успокоилось и умерло.
— Боже мой! Да у него метаболизм, как у камнедробилки. Две минуты, говоришь?
— Ага.
Я продолжал рассказывать. Когда я закончил, Феликс задумчиво нахмурился.
— Джон, ты уверен...
— Черт, я вообще ни в чем не уверен. Самым лучшим объяснением происходящего будет то, что я сошел с ума. Я бы даже предпочел, чтобы так оно и было. — Я пошарил по карманам и вытащил ухо, отрезанное у мертвого существа. — Вот, взгляни на это и скажи мне, что я отрезал его у Баузера, который просто хотел, чтобы я поиграл с его резиновой крысой.
Феликс взял пятисантиметровый треугольник, покрытый грубой шерстью, и посмотрел на него в почти полной темноте.
— Это ухо существа из каньона?
— Оно самое. — Я сунул руку в другой карман и достал листы бумаги с иероглифами, лежавшие в сумке существа. — Вот еще кое-что. Возможно, это китайский чек из прачечной или турецкий рецепт гуляша. А, может, у меня совсем поехала крыша.
Феликс встал.
— Джон... — Он внимательно посмотрел на меня. — То, с чем ты столкнулся, требует специальных мер. Теперь мы не можем рисковать... пока не узнаем, что это за чертовщина. Я расскажу тебе секрет, который я поклялся защищать до самой смерти.
Феликс отвел меня в другой конец комнаты, отодвинул картину и нажал на стене невидимые кнопки. В полу открылся люк.
— Это Нора, — сказал он. — Даже ЦБР не знает об этом. Там нам точно никто не помешает.
— Феликс... на кого ты работаешь?
Он поднял отрезанное ухо.
— Скажу лишь то, что я против владельца вот этого.
— Этого достаточно, — кивнул я.
Три часа спустя Феликс выключил свет в лаборатории и провел меня в комфортную комнату отдыха с тиковой отделкой, глубокими креслами, почти настоящим баром и широкими псевдоокнами с видом на залитый лунный светом сад, помогавший рассеять тягостное ощущение того, что находишься в пятидесяти метрах под землей. Я сел в одно из кресел и осмотрелся.
— Феликс, кто построил это место? Почему-то оно не походит на государственный объект. Оборудование лаборатории на много лет опережает все, что мне доводилось видеть. И ты не очень удивился тому, что я рассказал.
Феликс подался вперед и хлопнул меня по коленке, улыбаясь, как Мефистофель.
— Взбодрись, Джонни. Я отправил тебя, чтобы ты нашел объяснение пропаже людей. Ты с готовностью выполнил задание. Если для того, чтобы соединить все кусочки мозаики воедино, потребовались адские псы с Марса, это не твоя вина.
— На что я, черт подери, наткнулся вчера ночью?
Феликс закончил смешивать напитки, сел напротив меня и потер челюсть. На заднем фоне мерно шумели кондиционеры.
— Это самая невероятная ткань, которую мне только доводилось исследовать. Почти кристаллическая структура. А шерсть! В ней есть металлические нити, волоски очень прочные. В венах существа, судя по всему, течет настоящее ведьмовское зелье, в нем полно цианоглобина. — Феликс на секунду замолчал. — Короче говоря, это существо из иного мира.
— Другими словами, на нас напали из космоса?
— Можно и так сказать... если кто-то не пригласил их. — Он поставил стакан на столик у локтя и подался вперед. — Теперь мы знаем, что, кто бы ни являлся хозяином этого уха, это он в ответе за исчезновение людей с поля боя... и из других мест. Исходя из числа подобных инцидентов, можно предположить, что по планете бродят сотни — возможно, тысячи — таких существ.
— Почему их никто не видел?
— Это нам и надо выяснить. Очевидно, они используют какой-то камуфляж. Во-вторых, некоторое время они занимались чем-то другим, в период Первой Мировой Войны число пропавших без вести было необычно высоко. На данные о более ранних конфликтах полагаться нельзя, но такую возможность тоже не стоит исключать.
— Но зачем им это?
— Судя по всему, этим существам нужна человеческая мозговая ткань. Судя по описанию, которое ты мне дал, могу предположить, что мозг находился в каком-то питательном растворе.
— Боже мой.
— Да. К тому же, теперь у нас два разных врага. Очевидно, что наш бывший союзник, генерал Джулиус, являлся чем-то большим, чем просто человеком.