– Не волнуйся, тебе недолго осталось меня терпеть. Скоро я съеду, и никто не будет тебе мешать.
И меня тут же отпустили.
Разрыв между ожиданием и реальностью оказался таким огромным, что я растерялась, чувствуя себя идиоткой. Той самой легкомысленной девчонкой.
Накатил безудержный стыд за нелепую вспышку, а за ним сожаление, что время нельзя отмотать назад, чтобы не говорить того, за что теперь хотелось откусить себе язык.
– Демид, я не то хотела...
– Мне кажется, ты никогда не знаешь, чего хочешь, – обрубил он все также тихо. – А когда поймешь, может оказаться слишком поздно.
Совершенно не поняла, что именно он имел в виду, но переспрашивать не стала и поспешно удалилась в свою комнату. В этот момент даже ледяной душ был предпочтительнее, чем очередная словесная баталия, в которой я обязательно проиграла бы.
Нервы вновь оказались на пределе. Сердце бешено колотилось, а руки подрагивали. И несмотря на то, что в эмоциях преобладали досада и раздражение, на глаза навернулись слезы.
Демид вновь сумел сделать больно, дал почувствовать собственную ничтожность и чужеродность. Противопоставил нас друг другу и опять ткнул в то, что уйдет из моей жизни.
Только скорее не уйдет из моей, а выкинет из своей меня, как человека, которого презирает. Зато совсем скоро приведет в нее идеальную Алису, не заставляющую его беситься и срываться по любому поводу.
Накатило бессилие.
Господи, как же я устала. Просто безмерно. Мне казалось, последние годы я не живу, а только и делаю, что играю две роли одновременно: энергичной и успешной деловой женщины на работе и неуверенной в себе, капризной и взбалмошной девчонки дома.
И это выбивало из колеи и грозило тем, что в какой-то момент непременно сорвусь. Но поступать так я не имела права. А значит, стоило рассмотреть вопрос о том, чтобы отдалиться. Например, переехать в собственное жилье.
Почему бы нет?
Всё равно не представляла своей дальнейшей жизни, когда Демид и Алиса поженятся. Видеть их вместе, правильную, сдержанную Белову и холодного, равнодушного Гадарова, приезжающих в дом к родителям, – не уверена, что смогу сдержаться и не привести в замешательство всю семью своими поступками.
Потому правильнее уйти первой. У меня хорошая зарплата, и я могу позволить себе снять жилье. Да и на счету достаточно денег после продажи родительской квартиры. Туда я ни разу не заглядывала, не было повода. Теперь вот появился. И, уверена, родители бы одобрили.
Проблема оставалась в другом. Я была по-настоящему счастлива в доме Гадаровых. Считала их дом действительно домом, а не временным местом обитания. Но труднее всего казалось расстаться с Артемом, ведь, несмотря на разницу в возрасте, он был не просто другом, а практически братом-близнецом.
Глава 4
Всю первую половину субботы я отсыпалась, чему очень способствовали пасмурное небо и сильный ветер, а оставшуюся ее вечернюю часть валялась на кровати и смотрела любимые мелодрамы на ноутбуке, лузгая семечки.
В воскресенье погода наладилась, явно истратив все свои «фи» в предыдущий день. С самого утра выглянуло солнце, было тепло и безветренно. Потому я по привычке решила провести его в саду, наслаждаясь свежим воздухом и тишиной.
До обеда помогала Людмиле с прополкой сорняков на альпийской горке возле декоративного мини-пруда. А после приняла душ, облачилась в купальник, соорудила горку бутербродов, прихватила их вместе с холодным чаем и электронной книгой и уютно растянулась на шезлонге, предварительно сдвинув его в тень.
Перекус много времени не занял, а вот книга увлекла. Страница проглатывалась за страницей, я погружалась в увлекательный фэнтезийный мир. Над головой припекало солнце, лаская кожу, в кронах вишни проказливо шелестел листвой ветерок, а напряжение, копившееся всю неделю, понемногу отступало.
Наконец-то я отдыхала и душой, и телом, не гоняя по тысячному разу одни и те же тревожные мысли.
В какой-то момент, глаза стали слипаться, голова потяжелела, меня окончательно разморило. И не став противиться потребностям организма, отложила книгу и, блаженно вытянувшись на животе, задремала.
Но даже в полусне мысли вернулись к Демиду. Последние месяцы он вел в суде безумно сложное дело, где были замешаны лица, связанные с криминалом. И не рядовые пешки, а значимые фигуры. Когда процесс только начинался, я пару раз пробиралась на открытые заседания, чтобы понаблюдать за Гадаровым. Его умение виртуозно играть фактами, помнить сотни мелких нюансов и вовремя их использовать, хитроумно заманивая в ловушку свидетелей и выводя их к нужному результату, восхищало и заставляло замирать от восторга.
Но в то же время я видела и чувствовала ненависть человека, сидящего на скамье подсудимых. Его горящий злобой и жестокостью взгляд пробирал до костей. И я совершенно не представляла, как с таким негативом справлялся Демид, изо дня в день чувствуя направленное в свою сторону бешенство.
Лично мне было очень страшно, но я утешала себя тем, что преступник находится за решеткой. А то, что его дружки по-прежнему обитают на свободе и могут активизироваться, пыталась запрятать в самой глубине души.
Демид всегда был моим героем, тем, кто справлялся с любой неприятностью, и я верила в его несокрушимую силу. Но кроме всего он являлся не простым служащим, как тысячи других в столице, а заметной фигурой в мире высшей лиги, и я надеялась, что даже отъявленные рецидивисты вряд ли посмеют угрожать адвокату Гадарову.
Шум голосов прорвался в полусон и вытянул сознание на поверхность. Поморгав и осмотревшись, сообразила, что проспала довольно долго. Тень, в которой я расположилась, чтобы почитать, переместилась, и сейчас я лежала на самом солнцепеке.
Скосив взгляд в сторону дома, где слышался разговор, увидела приближающихся в мою сторону Демида и Алису. И мысленно скривилась.
Вот всем сердцем не хотела с ними пересекаться и травить душу, но бежать теперь было поздно. Стоило мне подняться, как я моментально перед ними засвечусь.
Оставалась крохотная надежда, что они не заметят и пройдут мимо, если я притворюсь спящей. Потому закрыла глаза и расслабилась.
ДЕМИД
Я с первого дня знал, что судебный процесс по делу о мошенничестве в особо крупных размерах, да еще тот, где обвинение предъявили Чернову, хорошо известному в узких кругах Чёрту, одному из лидеров криминального мира, станет громким, скандальным, затяжным и в какой-то мере опасным для меня, как представителя стороны обвинения.
Но ни секунды не помышлял отказаться.
Пятнадцать лет назад я выбрал свою профессию обдуманно и отчетливо понимал, кем стану, с чем столкнусь в работе и какие сложности мне доведется преодолевать. И до сих пор хорошо справлялся, и делал свою работу качественно, несмотря ни на что.
В дела с подобным сценарием я ввязывался не впервые, уже знал внутреннюю кухню и возможные многоходовки обвиняемых, начинавших юлить и дергаться все сильнее с каждым размотанным клубком их злодеяний. Но всегда доводил дело до закономерного финала, не отступал и… выигрывал.
И да, наезды, давление и шантаж в мою сторону были всегда, как неотъемлемая часть жизни адвоката.
В деле с Черновым исключения не произошло. Шквал угроз посыпался с первых дней.
Однако, такого размаха я точно не предполагал. Признаю.
А они, угрозы, поступали практически ежедневно. То в виде подброшенных записок с текстом, составленным из вырезанных из журналов букв и кусков фраз, то в виде звонков с анонимных номеров, где как на испорченной пластинке крутилась из раза в раз одна и та же фраза, произносимая механическим голосом: «Откажись от дела, если хочешь жить хорошо и долго».
Всё было привычно, да…
И я не реагировал…
Но лишь до тех пор, пока отморозки не переключили свое внимание на мое окружение.
Друзей как таковых я не имел, лишь коллег и приятелей по работе, а вот с родственниками вышла засада. Четверо человек оказались моим слабым звеном, теми, удара по кому я намеревался избежать любым способом. И плюс та, кого я в скором времени собирался назвать… невестой.
Риск, конечно же, дело благородное, но не в том случае, если он касается родных и любимых. В связи с этим пришлось срочно предпринимать определенные шаги, которые показали бы мою обособленность и отстраненность от семьи, а также то, что за угрозы жизни и здоровью непременно придется нести ответственность.
Полиция изначально взяла дело на контроль и реагировала оперативно на все инциденты, которые я не скрывал, и это значительно умерило пыл коллег по цеху Чернова. Но и я, и полицейские прекрасно понимали: преступники успокоятся лишь в тот момент, когда их главаря окончательно прижмут и закроют, доказав вину.
Поэтому следующим шагом я целенаправленно отдалился от родных, свел свои приезды в дом родителей до минимума, запретил им посещать мою городскую квартиру и очень аккуратно попросил вести себя предельно тихо и внимательно, пусть и не раскрывал причин такой просьбы.
Но, думаю, Тёмыч и сам догадался, тем более СМИ трубили о процессе на каждом углу, но вопросов не задавал, зная, что ответа на них не получит. Родители же восприняли информацию спокойно, скорее всего посчитав эти меры обычной рабочей ситуацией, когда нервный преступник терял контроль и бросался пустыми угрозами.
А Александра…
Вот её посвящать в происходящее со мной я больше всего не хотел, потому настоятельно просил и родителей, и Тёмыча помалкивать.
Эта девчонка всегда была слишком импульсивной, боевой и горячей. Кажется, порой она сама не до конца понимала, что творится у нее в голове. А всё потому, что слова и поступки этой бестии почти никогда не совпадали. В один момент она была растеряна, безумно мила и беззащитна, а уже через секунду готовилась дерзко ответить, напасть и даже выцарапать мне глаза.
И пусть моя маленькая принцесса выросла и стала взрослой, но всё равно оставалась всё той же чумой, взрывной и коварной, о которой я переживал. И рисковать ее жизнью не был готов ни при каком раскладе.