– Зачем ему затевать собственную свадьбу, чтобы её же и срывать?
– Он даёт понять противникам, что пойдёт на всё. Что матери-герцогине стоит тоже остаться Другом Купцов. А возможно… возможно, мужик надеется на возвращение своего покровителя. А бесконечными сборами к свадьбе и откладыванием её из-за всяких маньяков, которые ввергают столицу в страх, тянет время, пока не станет окончательно ясно: жив герцог или мёртв. Матери-герцогине придётся проявить неженский характер, чтобы в одиночку играть против такого мощного противника.
– Она не одна. Солбар Франт её то ли любовник, то ли поклонник, хотя герцогиня уже красит седые волосы. Очень известный рыцарь, хоть и не заслуживает звания рыцаря. Ещё мальчишкой имел какое-то касательство к смерти Блейри Сердце Рыцаря. Потом очень долго странствовал, возвращался. Вернувшись окончательно, стал активным участником политических игр. Он тайный организатор мятежа, после которого срыли стену в Речном квартале. И мой личный враг.
– Какими судьбами?
– Я его дважды пытался посадить. Первый раз адвокату удалось доказать, что Солбар случайно задавил переходившую дорогу старую нищенку, мол, конь взбесился. Вторично негодяй попался, когда лично до смерти засёк мальчика лет десяти, из трактирной прислуги – малец по неловкости опрокинул на него пунш. Но в суде свидетели поменяли показания, мол, сёк не рыцарь, а его слуга, и по собственной инициативе, сам Солбар велел только подзатыльников надавать. И тогда я воспользовался своей привилегией вызывать на поединок рыцарей. Я думал, что убил его, но подонок оказался живучим. На память о нашей встрече у Франта остались шрамы на груди, на бедре и на левой щеке.
– Что ж ты молчал! Франт в своих странствиях мог узнать про народ Теней. Предположить, что воин, который никогда не лжёт, один из них. И связаться с охотниками, когда ты стал его врагом. Тогда понятно, чего здесь ищет эта шестёрка с теневыми саблями. В любом случае надо не только тебе быть бдительней, но и усилить охрану детей.
– Разумеется. Постараюсь договориться с вольными фехтовальщиками – я о братствах, не замаравшихся о заказы ночной армии. Сообщество Ястреба ещё привлеку. А ты молодец, старый пройдоха! Я думал, буду тебе объяснять, а это ты мне всё грамотно разложил.
– Не всё. Я ещё не помянул коннетабля. Ему самое выгодное, чтобы все участники свары просто перебили друг друга. Тогда нового герцога назначит король. По традиции им станет главнокомандующий. Но коннетабль вынужден выполнять последний приказ герцога: торчать на границе со всей армией. Напрямую принимать участие в столичных событиях не может, только через посредников. Кстати, рыцарство оно…
– Отцы семейств возлагают на Солбара надежды на возвращение привилегий. Готовы закрыть глаза и на его не рыцарское поведение, и на участие в убийстве Блейри Сердце Рыцаря, пусть и недоказанное, и на предательство мятежников. А вот златошпорная молодёжь любимца герцогини ненавидит. За последние пять лет кроме моего подлец получал шесть вызовов на поединок. Но каждый раз поле боя оставалось за Солбаром.
Карета остановилась возле головного здания ночной стражи (второе название городской стражи). Воин Чести вышел из неё в гораздо худшем настроении, чем когда садился. Тяжкое впечатление произвёл на мужчину, не умеющего врать и предавать, разговор о политических интригах.
Отдав несколько распоряжений и подписав пару бумаг, Воин Чести повёл куда-то по коридорам профессора, на ходу сокрушаясь о подлости мира, в котором приходится жить.
– Какие сложные схемы. Иногда люди такие сложные… Не могу понять. Пытаюсь, но не могу. Никого: ни Солбара, ни мать-герцогиню, ни Ловило. Читал одну книгу – бросил. Называется «Интриги престолов». Сюжет закручен лихо, но содержание – сплошная мерзость. Бесчисленные, просто бесчисленные убийства, насилие, пытки, подлые поступки… из персонажей единственный не моральный калека – калека физический. Так ты знаешь, что популярней этой книги тяжело сыскать? Или давали спектакль. Фантазии на тему, если бы привычный порядок рухнул. Главный герой не рыцарь, не купец, а всего лишь доставляет почту, но его душа – душа истинного героя. Отличный спектакль. Добрый и с правильным посылом. Публика забросала актёров гнилой малиной. Авторов заклеймили, назвали тупыми, их творение фальшивым, сентиментальным, приторным, неудачной притчей. Но, даю слово, я не видел более талантливого спектакля. Раса людей сама выбирает истории про циничных героев, а потом сетует, что жизнь стала какой-то неправильной. Не понимаю, никогда не смогу понять.
Гулле довёл Найруса до каких-то дверей и сказал, что они пришли. За дверями скрывались оружейная и гардеробная.
– Что? Ты действительно хочешь меня…
– Уже. Среди бумаг, которые подписывал, был приказ о твоём назначении. Ты теперь не просто в Оке Герцога. Ты его, представь себе, вторая по значимости ресничка после меня. Осталось подобрать тебе форму и хоть какое-то оружие. Положена ещё и броня, но, думаю, ты не сможешь в ней свободно передвигаться, без обид.
– Это большая честь… но… я же учёный, а не расследователь.
– У нас расследователей сейчас модно называть сыщиками.
– Да хоть ищейками! Я… я не смогу.
– Да ты уже смог! Профессор, говорю, голова у тебя очень даже варит. И потом, выхода нет. Мне будет сложно одновременно заниматься поисками Блича и таинственного убийцы.
Как же это сложно – врать любимой девушке. Знать, что потом, когда правда вскроется, она, уязвленная недоверием – на день, два, три дня, а может, и больший срок, – перестанет с тобой разговаривать. А может, наоборот. Будет беспрерывно говорить, как ты подло и некрасиво поступил.
Но, к счастью, Герту получилось убедить, что с Бличем всё в порядке, просто он некоторое время будет вне дома, и Фейли, и, во всяком случае, на время, тётю Инге. Но не тенира, искушённого в обмане.
– Так, слушай сюда, новый папенькин щеночек, – сказал кузен Ти, отведя Герта в сторонку. – Не ври вруну. Говори правду, что с моим братом.
Герт не ответил. Тогда тенир взял его за предплечье и на что-то надавил. Стало так больно, что Герт чуть не закричал. Он попытался вырвать руку, но хваткой кузен Ти пошёл в отца.
– Повторяю. Что. С моим. Братом? Думаешь, надел ливрею ночной стражи и выпиваешь с её начальником, так выше всех стал? Да нет, дружочек. Я, например, выше. И в прямом смысле слова – на полголовы как минимум, – и в переносном. Если не ответишь, я тебя просто изобью, и ничего мне не будет.
– Уверен? – процедил Герт, всё-таки освободившись от захвата.
Глаза тенира сверкали. Что-то в этом сверкании напомнило Герту взгляд-бритву Блича, когда его обижали или когда ему казалось, что обижают сестру. С двоюродным братом Фейли отношения у Герта складывались ещё хуже, чем с родным в начале знакомства.
– Что сжимаешь кулачки? Думаешь, я только книги читать умею? Я сын великого воина. Я столько приёмов знаю. Ты будешь весь в синяках, если не ответишь.
– Да попробуй.
Герт не собирался сходиться с кузеном Ти в честном камехте. Зачем, когда рядом такой прекрасный стул, который так громко треснет о дурную голову. Обида, что его, уже не ребёнка, живущего за чужой счёт, а мужчину с формой и жалованьем, пытается унизить паренёк всего на пару-тройку лет старше, заглушала и понимание, что это сын начальника, и мысли, что Фейли очень не понравится кровь на лице двоюродного брата.
Но драки не случилось. Вошёл боец Герцогова Ока, попросил Ти вывернуть карманы и… арестовал.
– Окстись, дядя! Я эти снадобья от видений пил! Чтоб с ума не сойти, когда думал, что братика и сестрёнку не уберёг.
– Они запрещены законом. Мне жаль.
Узнав, что Гулле распорядился арестовать собственного отпрыска, его жена пришла в настоящее неистовство. Она кричала, что Гулле окончательно спятил, что она костьми ляжет, но не отпустит сына в тюрьму. И всё это под сетование сына, мол, когда ж мама заведёт любовника и уйдёт от отца. Поучаствовала в шумихе и Фейли, пытаясь страстными речами успокоить и тётю, и кузена. Боец Ока дождался, когда гвалт стихнет, и пояснил:
– Госпожа Инге, я думаю, вам стоит верить мужу, что так будет лучше. Это не наказание за дерзость. Я не знаю подробностей, но вроде как всем вам начинает угрожать серьёзная опасность. Каждый, сказал Гулле, должен выходить из дома только днём и только под хорошей охраной. Скоро сюда прибудет шестеро вольных фехтовальщиков в качестве ваших телохранителей и восемь арбалетчиков-ястребов усилить оцепление дома.
Инге побледнела.
– А мой муж произносил слово «охотники»?
– Не помню. Но помню, Гулле говорил, что, только арестовав мальчика, можно его уберечь. Вы же знаете вашего сына. Как ещё удержать его от прогулок в одиночку по ночам? Не беспокойтесь, камера будет вдали от Башни Смертников. Со столом, светильником, книгами и настоящей кроватью.
– Ну, вот и всё. Профессор, да вам идёт форма! Знаете, что это значит? Что вы настоящий мужчина.
– Глупый воин, не льсти.
– Теперь осталось распределить, старый пройдоха, кто чем займётся.
– Нечего и распределять. Ты берёшь поиски Блича, я – таинственного убийцы.
Воин закусил губу. Ему не очень нравилось предложение. Профессор с жаром начал доказывать, почему так будет лучше. Главный аргумент: если это окажется отряд убийц, маскирующийся под одного маньяка, нанятый Ловило или матерью-герцогиней, то чтобы вывести заказчиков на чистую воду, надо понимать все тонкости и подлости политических игр. Воин Чести с такой задачей по определению не справится.
Но и у Гулле были свои доводы. Если это магическое чудовище, или демон, или вампир, который покончил с собой и восстал безумным чудовищем, – если верна любая из перечисленных версий, то удача в бою будет для сыщика важнее знания политики.
– А если это бес… Ты же знаешь, беса могу укротить только я или ещё кто-то из моего народа.
– Я сделаю бесову ловушку. Переписывал текст одного предания, там была схема.