Не выдержав, он молча, без объяснений побежал к воротам, но его настигли и вернули, а Лу хлопала в ладоши и кричала, что Блич здорово придумал играть в догонялки.
Мальчик подумал применить ведьмин артефакт, но испугался, что змея покусает максимум двоих, а остальные просто растерзают его, приняв за сына ведьмы, с них станется. И решил действовать другим способом.
– Я племянник начальника стражи! Мой дядя сам Воин Чести! Да он за меня…
Напрасно Блич пугал своим грозным родственником. Ему никто не поверил, а малышка Лу подумала, что он предлагает новую игру.
– Всё! Мы с Бличем – Воин Чести и его стража, а вы все – ночная армия! Мы начинаем за вами охоту.
Ночной армии выдали оружие, бумажные мечи, а себя Лу вооружила деревянным. Не стоит и говорить, что «бандиты» и «разбойники» дорого заплатили за то, что пошли против Герцогова Ока.
Когда настал черёд следующей игры «плевки в слуг», Блич не выдержал.
– Лу… Лу, не обижайся, но ты… ты просто чудовище.
– Обзываться плохо. Друзья так не поступают!
И вновь брызнули слёзы настоящей, искренней обиды.
Блич обнимал девочку, успокаивал, просил прощения, а потом стал кричать на одних, которые были готовы плеваться наперегонки, и вторых – уже вовсю готовых ловить плевки лицом.
– Вы что делаете, сволочи! Неужели не понимаете чудовищность вашего поведения? Вы же окончательно уродуете её душу!
Настала тишина. И в этой тишине один человек шёпотом выразил общее мнение.
– Не кипятись, парень. Люди просто деньги зарабатывают.
Блич не знал, что ответить. Зато было что сказать малышке Лу.
– Как ты не понимаешь, друг? Ты же большой. А я маленькая. Но уже понимаю. Деньги – это волшебство.
– Лу, милая Лу, ну, деньги могут не всё.
Лу засмеялась и спросила Блича, показав на одного толстяка, может ли он сделать сальто. Блич уверенно сказал: нет.
– Э, мужик, сальто с тебя! Цена вопроса: сто золотых.
И толстяк сделал сальто. Пусть от лестницы и да, сломав себе ногу, но сделал.
– А видишь ту тётю? Ты знаешь, она не умеет плавать. Я ей пообещаю сто золотых, и случится чудо. Она переплывёт речку. Ну, а на какое чудо ты способен, чего другие не повторят за деньги?
И Блич решился. Плевать, что обвинят в ведьмовстве, плевать, что растерзают на части, но он обязан пусть не спасти этого ребёнка, так хотя бы заронить зерно сомнений в ее веру во всесилие денег.
Он переоценил смелость дядь на побегушках и их подружек с жадным блеском в глазах. Какое там растерзать на части. Когда тень Блича обернулась драконом и стала, отпрыгивая от теней мебели, гнаться за ними, они разбегались с таким визгом, что впору со стыда вешаться. А Лу не испугалась. Её страшно развеселили и дракон, и испуганная свита.
– Любые деньги! Любые деньги тому, кто сумеет так же! Ты волшебник, Блич. Волшебник же, да?
– Нет, я не волшебник, не маг, и вообще это не колдовство.
Признание Блича дало надежду толпе. В эту ночь подростку поспать не удалось. Люди наперебой ломились к нему в комнату. Предлагали деньги, ценности, жён и дочерей в постель, лишь бы он научил своему трюку. Что это? Зеркала? Обман зрения?
Его от них просто тошнило. Нет, конечно, и от сверхплотного ужина тоже – привычка переедать оказалась заразна.
Последняя посетительница ничего не говорила про деньги, а сказала:
– Юноша, идёмте со мной. Я… выведу вас отсюда.
– Как? Отсюда нет неохраняемого чёрного хода, я проверял.
– Я знаю как. Доверьтесь мне.
Сердце мальчика-тени забилось сильнее, пальцы задрожали. Неужели нашлась хоть одна добрая душа в этом вертепе!
– Спасибо вам, милая женщина. Свет да благословит вашу жизнь. Мои родные просто с ума, наверное, сходят. Вы делаете очень доброе дело.
– Всё в порядке, юноша. Вы зрите в корень: здесь одни сволочи, а не люди.
На удивление, женщина привела Блича к той самой скрытой комнате, в которой они играли в прятки с малышкой Лу.
– Вы ошибаетесь, добрая женщина. Эта комната не имеет тайного хода.
Вместо ответа женщина громко задышала и затолкала Блича внутрь.
– Они настоящие сволочи. Столько времени ни один не может удовлетворить. Возможно, у юного красавчика получится. Я была на реке, когда толстуха нашла тебя. Я успела увидеть… увидеть всё, что нужно. Нет, ты уже не ребёнок, очень даже не ребёнок.
– Что вы делаете, зачем вы раздеваетесь? Уберите от меня руки!
– Ах, как ты умело играешь невинность, это меня так заводит.
– Уйдите, меня тошнит.
– Да, я понимаю, что не красавица, но это не бесплатно. Я заплачу тебе. Я знаю, какова цена вопроса.
Блич уже понял, что он со своей чистотой и непорочностью пользуется определённой популярностью именно у распутниц. А вот женщина не поняла, что этот мальчик никогда не врёт. И если он говорит, что его тошнит, значит, его действительно тошнит.
– Ааа! Что ты наделал, гадёныш?!
– Это не я… Это вы меня сдавили… я же говорил.
Пока женщина бежала к фонтану, её видели несколько слуг, и каждый поразился тому, насколько изощрилась унижать людей за деньги малышка Лу. Но малышка Лу мирно спала в своей комнате. А истинный виновник, превозмогая боль в животе, пополз в гостевую комнату. Если и побег, то не сегодня. Силы Света, как Лу умудряется переживать без проблем каждый такой ужин!
В ту ночь ему хотелось сжечь этот дом. Сжечь целиком, со всеми людьми. Только под утро боль в животе прошла, и Блич ненадолго забылся.
А на следующий день пришло избавление.
– Ха-ха-ха, ну, конечно, ты можешь идти на все четыре стороны. Ты свободный человек и волен поступать как хочешь.
– Но, папа! Он мой друг.
– Смирись, Лу, у тебя никогда не будет друзей.
Девочка заревела, но отец, видимо, привык её огорчать.
Ловило Золотой Бочонок не поверил в историю Блича о племяннике Воина Чести, но не сомневался, что все рассказы о муках, пережитых в плену у малышки Лу, правда.
– Да, кроха способна на такое. Не сердись на неё. Материнская кровь!
– При чём здесь материнская кровь! Это целиком воспитание.
– Именно, материнское воспитание. Я могу смягчить её жестокий нрав, но переделать – уже нет.
– Как нет?! Изгоните для начала из дома ничтожеств, которые изображают за деньги её друзей!
– И с кем она тогда будет общаться? Вот скажи, ты бы стал с такой дружить задарма? Что молчишь?.. То-то же. По товару и купец, как говорят у нас, у торговых людей.
Блич не считал Ловило правым, но был слишком вымотан рабством у испорченного ребёнка, чтобы дальше спорить.
– Толстушка, ты отдала ему плату? Не позоришь купеческое слово?
– Я не толстая! Обзываться плохо. Друзья так не поступают!
Но слёзы Лу не имели никакого влияния на её папу.
– Я тебе не друг, я тебе отец. Быстро принесла, что обещала!
Утирая глаза рукавом, Лу принесла обещанный камень. Блич не собирался его брать, а просто хотел посмотреть, как Лу держит слово. Видно, у девочки с этим были проблемы.
– Камень фальшивый. Я бы его всё равно не взял, но он фальшивый.
Но слово не умела держать не девочка.
– Папа! Ты же, когда его дарил… а купеческое слово?!
– А ты что мне, клиент, заказчик, кредитор? Нет, всего лишь родная дочь. Если бы все деньги и ценности, которые раздаёшь этим своим лизоблюдам, были настоящими, ты б даже такую торговлю, как у нас, под откос пустила.
Ловило был приятно удивлён, что Бличу достаточно подержать камень секунду в руке, чтобы понять, что он не настоящий. Он принёс мальчику на испытание ещё несколько камней. Почти не глядя, мальчик определил, какой из них фальшивый.
– Да ты феномен, парень! Когда отойдёшь от приключений у моей толстушки, приходи в контору, поговорим. Ты долго этому учился?
– Никогда не учился. Это природный дар. Мы чувствуем драгоценные камни, хотя и равнодушны к ним. Не ценим в том понимании, которое вкладывают в это слово люди. И узнаём, есть ли в золотой монете приплав меди, мы тоже без труда. Ах, если б и в людях фальшь было так легко найти, как в золотой монете.
– Кто – мы? Почему равнодушны? А, не важно. Парень, ты должен работать на меня! Обязательно загляни после моей свадьбы! Предложение будет интересным. А сейчас поешь на дорожку. Ещё раз извинения за поведение дочери.
Купец ушёл куда-то, а Блич воспользовался приглашением подкрепиться перед дорогой. Пока он ел, вокруг него бегала малышка Лу и таскала жемчуга, рубины, изумруды, монеты, умоляя остаться. Видя, что никакие драгоценности мальчику неинтересны, она начала складывать у его ног самое дорогое: куклы и прочие игрушки.
– Мы будем играть, во что ты хочешь. Мы будем делать то, что ты хочешь. Не бросай меня. Бросать – плохо. Друзья так не поступают!
Блич очень хотел её пожалеть. И было за что: слёзы текли ручьями, а в голосе сквозило самое настоящее отчаяние. Она привязалась к нему и понимала, что он может дать то, чего никогда не дождёшься от друзей за деньги.
Но у Блича просто не осталось сил на жалость. Он был измотан, измочален и мечтал только об одном: прижать к груди сестру, тётю Инге и кузена Ти, попросить прощения у дяди и у Найруса, а потом лежать под светильником с запахом имбиря в секретной позе для чтения, но не читать, а просто слушать часики с котёнком. И так – дня два.
Он уже заканчивал трапезу, когда Лу принесла из кабинета отца какую-то бумагу.
– Ну, ты возьмёшь от меня хотя бы одно кольцо на память?
– Хорошо, – сдался Блич, – но только не слишком дорогое. А бумага зачем?
– Подпиши, что ты не имеешь ко мне никаких претензий. Что не потащишь нас с папой в суд, обвиняя, что удерживали насильно.
Блич, не глядя, подписал. Впрочем, даже если бы посмотрел, всё равно бы ничего не прочёл: он уже мог свободно говорить по-блейронски, но блейронской грамоты не знал.
Девочка надела на палец Блича кольцо, потом попросила зачем-то надеть второе кольцо ей и поставила под росписью мальчика свою закорючку.