Она еще раз осмотрела инквизитора от макушки до кончиков грязных туфель.
Белые, короткие волосы, сейчас немного спутанные и забывшие о расческе и помаде. Или инквизиторам не престала такая мирская суета? Грех тщеславия или какой там про тягу к красоте и опрятности? Будем считать, что он пытается не грешить. Усталое, откровенно пропыленное лицо. Умные, чуть прищуренные глаза. Раздвоенный подборок — признак опять же ума и силы, так считают физиогномисты. Грязная, длинная, когда-то белая сутана с пелериной. Рукава, вопреки словам Дрейка, в крови. Уже бурые капли все равно слишком заметны даже на пропыленных рукавах.
Поймав её взгляд, Дрейк принялся отряхиваться и приводить себя в порядок. Рукав сутаны задрался. Вик заметила выписанные рунами женские имена на левом запястье. А Дрейк шалунишка, оказывается. Делает татуировки с именами возлюбленных монахинь. Или это имена пойманных и запечатанных ведьм? Её имени там никогда не будет!
Дрейк одернул рукава сутаны и признался:
— Кровь все же есть — я осматривал тела погибших… Ужасное зрелище. Впрочем, вы там на площади ночью сами были, Ренар…
Вик лишь кивнула. Надо все же на что-то решаться. Знать бы еще, не выйдет ли ей это боком.
Дрейк — это многозначное имя. Это и Дракон, тот самый, который спасал молодых Созидателя и Сокрушителя. Это и змея, что больше подходит инквизитору. Это и селезень. Надутый, самоуверенный селезень — очень похоже на Дрейка, кстати… Несет ли он на себе отпечаток имени, как утверждают нумерологи, и какое именно значение имени ему больше подходит?
Дракон, змея или индю… Селезень. Кто вы, адер Дрейк — Вик так и подмывало спросить.
Дрейк продолжал молча её рассматривать и ждать ответа.
Бешенные белочки, нельзя же надолго затягивать паузу, надо что-то говорить. И почему в голову лезут всякие глупости, отвлекая…
— Откуда вы знаете, как меня зовут? — спросила она наконец.
Дрейк бросил на неё странный, совсем нечитаемый взгляд. И лицо у него непроницаемое — не угадать эмоции, не понять, говорит ли он правду или лжет.
— У меня хороший секретарь, нерисса. Он утром подготовил справку со всеми пострадавшими. Вы там указаны вместе с инспектором Томасом Дейлом. Вас внес в списки доктор Дейл. А еще вашим именем ругается инспектор Дейл.
Вик прикрыла глаза — тысяча сумасшедших белочек!!!
Знать бы еще, как инквизиторы определяют сорванную печать. И как выявляют ведьм? Зефирок, то есть. Дейлу зефирки явно понравились, знал бы он еще, что стоял рядом с одной из них.
Разум подсказывал самое верное решение — держаться от инквизитора подальше. Как можно дальше. Только… Долги всегда надо отдавать. Этого правила придерживался отец, этого правила придерживалась она сама, как одна из Ренар. Долги надо отдавать, а Дрейк… Адер Дрейк мимоходом дал ей возможность законно довести до конца дело о смерти Стеллы Бин. А, значит…
— Констебль Восточного дивизиона Олфинбурга. Тальма. — последнее Вик добавила специально, вспомнив, что аквилитцы почему-то не считают себя частью Тальмы. — Виктория Ренар, к вашим услугам.
Дрейк улыбнулся и чуть склонил голову:
— А мы с вами, оказывается, коллеги.
Вик поперхнулась словами, не позволяя им вырваться, — обычно слова теряли её собеседники, услышав её звание, но не Дрейк…
Он как ни в чем не бывало пояснил:
— Инквизиция — значит дознание. Я с точки зрения закона дознаватель, то есть ваш коллега. И смею напомнить, что полиции тоже совсем недавно, как и инквизиции, пришлось менять общественное мнение о себе — раньше раскрытия преступлений добивались агрессивным допросом… Рукава мундиров полиции по локоть в крови, как и наши сутаны… Но мы изменились. Полиция тоже.
Вик не удержалась и поджала губы — изменились они, как же. Дрейк мягко продолжил:
— И да, признаю: и у вас, и у нас еще остаются те, кто логическому решению дознания предпочитает грубую силу и пытки. И это прискорбно… Мы коллеги, констебль Ренар, причем в почти одинаковом незавидном положении из-за «славы» предшественников…
Вот кому не пришлось дважды объяснять, как правильно к ней обращаться. И ведь знает, что это не её зона ответственности, но уважает все равно. Бешенные белочки, почему единственный понимающий человек — и тот инквизитор⁈
Вик решила опустить его напыщенную речь и просто рассказала то, что знала о Полли и случившемся:
— Мы с инспектором Дейлом вчера оказались на площади Танцующих струй как раз в момент появления Полли. Она летела со стороны телефонной станции. Летела нереально ровно, не меняя направления и высоты, что несвойственно призракам. Причем скорость полета явно нарастала к середине площади. У меня сразу закралось сомнение, что она летит сама. — О магическом импульсе ни слова — она еще жить хочет. — Учитывая провода, натянутые над площадью, есть вероятность того, что Полли летела именно по одному из них. Ничем иным я такой ровный полет объяснить не могу.
— Как она выглядела?
Вик пожала плечами:
— Сложно сказать, она была высоко, трудно разглядеть. — И о работающих фиксаторах в гогглах и снимках ни слова. Дрейк еще не заслужил такого доверия. — Светящаяся в темноте фигурка в старинных одеждах. А, еще с неё летел прах.
— С призрака? — удивился Дрейк.
— Мне тоже это показалось странным, но людей это очень впечатлило.
— Вы видели портреты Полли в музее Естествознания?
Вик качнула головой — вот как-то до музеев она еще не добралась. Дрейк тут же добавил:
— Если вас не затруднит, констебль, я буду вам признателен, если вы посетите музей и потом мне сообщите — насколько была похожа Полли с площади на Полли с портретов.
— Хорошо. Я постараюсь сегодня же зайти в музей. Возвращаясь к Полли… Забыла сказать — после её появления над площадью пронеслись её слова. Что-то о матери и о том, что она будет хорошей девочкой. Звук был странный.
— Чем именно?
Вик нахмурилась, чувствуя себя как на допросе, хорошо еще, что серж Кирк выдрессировал её стойко на такое реагировать:
— Он словно доносился со всех сторон площади. Не сверху, а именно со всех сторон. И было эхо, совсем небольшое, но было.
Дрейк задумчиво полез в боковой, тайный карман сутаны, расстроенно вздохнул, не найдя там чего-то, и произнес:
— Ревун?
— Простите?
Он тут же улыбнулся уголками губ:
— Это вы меня простите… В городе есть система оповещения. Её прозвали ревуном… Город стоит у моря, вдобавок в горах… Часто бывают шторма и затопления улиц. Вдобавок землетрясения. Пришлось городскому совету раскошеливаться и создавать систему оповещения — уличные ретрансляторы радио тут установлены повсеместно. И опять возникает закономерное подозрение об участии городского совета в происходящем или его клерков. В рубку ретрансляции просто так не попасть… М-да… Спасибо, это очень ценное наблюдение… Что-то еще вам бросилось в глаза, констебль Ренар?
Вик пожала плечами:
— Больше ничего. И можете обращаться ко мне по фамилии — я сейчас в отпуске.
— Как скажете, нерисса Ренар.
Вот ведь понятливый…
Он рукой указал на следующее слуховое окно:
— Что ж… Пойдемте искать материальные следы нашей Полли?
— Пойдемте. — согласилась Вик. Чем быстрее проверят все окна, тем быстрее закончится их неприятное знакомство.
Дрейк галантно предложил ей руку, согнутую в локте, но Вик натянуто улыбнулась:
— Что вы, как можно, АДЕР Дрейк! — он же храмовник, должен понимать неуместность этого жеста…
Инквизитор замер, всматриваясь в Вик, а потом послушно распрямил руку:
— Как скажете, нерисса Ренар. — Он направился к ближайшему слуховому окну.
Вик пошла следом. Вместе с Дрейком проверка оказалась довольно простой — он магией открывал окна, магией же и запечатывал, а Вик с помощью гогглов тщательно осматривала подоконники и сами рамы. Пыль, снова пыль и запустение. Никаких следов, никаких отпечатков. Окно за окном. Дом за домом.
Нельзя было не заметить — Дрейк постоянно пытался к ней прикоснуться. Он подавал руку, когда она вставала с корточек, заканчивая очередной осмотр. Он пытался помочь перепрыгнуть узкие проходы между домами — всего-то полтора локтя, Вик сама легко справлялась. Он пытался предложить ей руку, когда шли от одного слухового окна до другого. Можно было это оправдать светским воспитанием, но Вик хорошо знала, что через прикосновение легко обнаружить её магию. Отец Дейла прекрасное тому доказательство. Поэтому… Вик ускользала и ускользала от руки Дрейка, напоминая с улыбкой: «Что вы, АДЕР Дрейк…». Только все равно она зазевалась…
Это было девятое по счету окно, обследованное Вик вместе с Дрейком, и десятое, если считать все окна…
Вик подалась вперед, не веря своим глазам:
— Чисто! Чисто, Дрейк!
Он вздохнул:
— Что ж, продолжим поиски дальше…
Вик подняла на него глаза:
— Вы не понимаете! Чисто — это значит, что кто-то вытер пыль! — она повернулась к подоконнику, чтобы зафиксировать в памяти гогглов состояние подоконника, и тут… Адер Дрейк подошел почти вплотную, наклоняясь к подоконнику и… к Вик.
Она вздрогнула — зазевалась! Вот же идиотка!!! Он не должен уловить в ней магию, эфир, как ни обзови это!
Тяжелая мужская ладонь легла ей на левое плечо, то самое, раненое…
Страх обнаружения затопил Вики. Дрейк не должен почувствовать её магию… Её надо чем-то скрыть! Механит на руке дико раскалился, как и гогглы, обжигая кожу. А потом пришла боль — сразу во всем теле, взрываясь огненной вспышкой. Вик с трудом подавила стон, качнувшись в сторону и прислоняясь к оконной раме.
Кажется, Вик даже сознание на миг потеряла, потому что пришла в себя, видя взволнованное лицо Дрейка прямо перед собой:
— Простите, Вики, ради всех богов простите, я не знал…
— …там рана, вы и не обязаны были знать… — прошептала она непослушными губами. Хорошо, что у неё есть такое оправдание… Что бы она делала без него. — Я из-за неё в отпуске… Вы не могли знать…
— Простите еще раз, Ви… Нерисса Ренар.