Эван оборвал его:
— Вы не понимаете, Мюрай. Сейчас как раз планируется переправка огромной партии потенцозема в Вернию. Это не должно произойти, иначе будущего не будет. Этот потенцозем не должен оказаться в Вернии…
— Простите, лер Хейг, но Королевский флот строго следит за блокадой. На Ривеноук полным-полно армии, поднятой по тревоге. Небо кишит дирижаблями… Как, по-вашему, будет осуществлена эта контрабанда? Это просто нереально. Не в нынешних условиях. Но ради вашего спокойствия, я доложу начальству. Спасибо за столь полезное сотрудничество.
Эван не стал раскрывать все карты — он только веско сказал, вставая:
— Библиотеки так просто не горят, Мюрай. Подумайте над этим. Подумайте, что там могло храниться. Тем более, что дело нера Бина у вас на руках.
Мюрай чуть наклонил голову:
— Однако… Перспективы…
— Вот именно, — кивнул Эван, оставляя банкноту на столе у своей тарелки. — А сейчас, простите, у меня дела.
— Удачного дня, — пожелал Мюрай. — Удачного дня нам обоим…
Если бы Эван видел взгляд Мюрая, которым тот его провожал, он бы не уходил так спокойно.
Вики проснулась от пляшущего по лицу солнечного зайчика. На душе было хорошо и тепло, хоть она снова не помнила, как оказалась в собственной спальне. Но Эван не Томас — на прикроватном столике лежала записка: «Доброе утро, солнышко! Если что — раздевала тебя горничная. Я уехал на встречу с Броком Мюреем, скоро буду. Планы на поездку не изменились. С уважением Эван».
Вики нахмурилась и снова прочитала, уже вслух:
— Мюрей. Мюрей. Уж не тот, ли что постоянно брал «Искусство трубадуров Анта» Альфонса Доре наперегонки с Ришаром?
Она резко села в постели — Мюрай! Не Мюрей… Мюрай — так называла его Симона. Эван уехал на встречу… Со шпионом Вернии и не знает об этом!
Она резко дернула сонетку, вызывая горничную и помчалась в уборную приводить себя в порядок.
Часы показывали три часа по полудни. Эван не разбудил её. Опять пожалел? Или потому, что до сих пор не вернулся⁈ Ну почему она ему вчера не рассказала все о деле, почему позволила себе увлечься романтикой Аквилиты к ущерб делу и безопасности Эвана⁈
Горничная принесла завтрак в спальню. Она громко объявила:
— Нерисса Ренар! Сегодня на обед вернийские гречневые блинчики, луковый суп и жаберы.
Вики выскочила из уборной, замирая:
— Что?
Горничная со все той же благожелательной улыбкой принялась повторять
— Вернийские гречне…
— Жабер. Вы сказали жаберы!
— Это такие мелкие пирожки с жабьим мясом. Несмотря на название, очень вкусно.
— Я… — Вики вздрогнула от перспективы. — Только блинчики и суп. Пирожки я не буду. И… Лер Хейг… Он… Вернулся?
— Нет, нерисса.
Сердце ухнуло куда-то в живот. Не вернулся. Это же еще ничего не значит. При Эване Роб…
— А лер Янг?
— Тоже нет, нерисса. — все так же улыбалась горничная, сервируя обед на небольшом столе.
Вик испуганно уточнила:
— А Деррик?
— Нет, нерисса. Он спешно ушел после полудня, с тех пор никто не телефонировал и не передавал записок. Что-то еще?
В кабинете зазвонил телефон.
Вики вздрогнула и понеслась, как была, в ночной сорочке:
— Я сама! И троттер приготовьте! Я спешу…
«Мне, кажется, пора Аквилиту на кирпичики разбирать» — это говорить вслух она не стала.
В телефонной трубке вместо родного и так ожидаемого голоса Эвана был Том:
— Добрый день, Тори!
— И тебе…
Он не заметил грусти в её голосе:
— У меня две новости — хорошая и неочень. Неочень — дело Бинов у меня забрали. Хорошая — я нашел нашего Жабера: он скрылся из музея, он не вернулся домой, но я все же нашел его. Интересует?
Вики сглотнула:
— Ты что-нибудь об Эване слышал?
— Эм… Тори, я же не ради свидания, а ради дела, твоего дела телефонировал. Тебя Жабер уже не интересует?
— Интересует.
— Осенний проспект, дом десять. Жду через полчаса…
— Хорошо, Том… — она положила трубку и направилась обратно в спальню. Эван или расследование? Доверие или… А если она своим вмешательством все испортит Эвану? А если… Его поймали? А если…
Как же все сложно! Она схватила, не задумываясь, с подноса мелкий, на один укус пирожок и засунула его в рот. Ничего, кстати, страшного. Остро, пряно и… Пожалуй, вкусно.
Ну, держись, Жабер! Я и тебя съем, и не подавлюсь, а потом сразу же на поиски Эвана. Хотя нет, сейчас — в его спальне могут быть его следы, зря, что ли, Дрейк её учил.
Глава 23Чума
Он очнулся от холодной воды, которую плеснули ему в лицо. Хотел тут же ударить в ответ, но эфир молчал. Он был недоступен.
Эван дернул головой, отфыркиваясь и ругаясь. Голову тут же прошила вспышка боли. Руки ломило — они были выкручены в плечевых суставах и задраны вверх.
Он с трудом открыл глаза — темно. Попытался проморгаться — все равно темно. Лишь одна явно потенцитовая лампа где-то сбоку. Кругом серые, природные стены, уходящие в темноту. Катакомбы? Или штольни? Вдоль дальней стены что-то огромное, скрытое брезентом. Что-то длинное, как вагонетки, прямоугольное, непонятное. Пахло ржавчиной, сырым деревом и влагой. Где-то надоедливо капала вода. Кап-кап-кап, как в пытках Нерху.
Эван поднял голову вверх — на запястьях, скованных цепями, красовался магблокиратор. Надо же. И не заметил, как надели. Вообще не понял, как тут оказался.
Он чуть дернул руками — цепи, закинутые на крюк на потолке, отозвались неприятным звоном.
— Мюрай? — Эван еле прошептал сухими губами — во рту была пустыня. Последнее, что он помнил — он уходил прочь из кафе. Мюрая тоже повязали? И кто? Контрабандисты или разведка Вернии?
— Тут мы задаем вопросы, аристо! — расхохотался кто-то сбоку. Эван еле повернул голову — шею полоснула боль. По коже потекло что-то теплое. Парень продолжал ржать, иначе и не скажешь, скрываясь за противочумным костюмом.
— Мюраааааай!!! — заорал Эван, тут же получая удар под дых. Парень в противочумном костюме наконец-то перестал хохотать и прошипел прямо в лицо:
— Заткнись!
— Иди, прогуляйся, Грыз! — холодно сказал знакомый голос, искаженный противогазом. Эван завертел головой, ища кто говорит. Тот сам подошел ближе и встал перед Эваном.
— Мюрай… — обреченно понял Эван.
— Именно, — кивнул противогазник. — Поговорим?
Эван скривился — боль в руках нарастала, скорей бы они затекли:
— Кажется, нам не о чем говорить.
Мюрай спокойно сказал — и не рассмотреть, что он там на самом деле чувствует — все скрыл противогаз:
— Есть о чем. Я профессионал. Ты профессионал. И ты, и я знаем методы допроса. И ты, и я понимаем — ты заговоришь. Вопрос в том, на каком этапе допроса. В этом прелесть работы с профессионалами — мы всё знаем и отдаем себе отчет, что будет и чем закончится.
— Ничем, — попытался усмехнуться Эван. Это был далеко не первый его допрос.
— Хейг… — устало произнес Мюрай. — Я бы рад так думать, но на моей памяти говорили все. Даже леры. Даже маги. Даже профессионалы. Даже парни, вроде тебя. Вопрос в одном — когда и в таком состоянии. Я не хочу причинять тебе боль — поверь, это всего лишь работа, которую нужно сделать.
— Иди ты!
Мюрай согласился:
— Я пойду. А ты пока оставайся тут и зрей. Мне нужна карта.
Эван аккуратно поменял позу — перенес вес тела с одной ноги на другую: может, если повезет, Мюрай подойдет еще чуть ближе… Главное, разозлить.
— Не имею ни малейшего понятия, о чем ты, продажная тварь.
Мюрай на тварь не среагировал — все же профессионал. И в зону для атаки не подошел. Просто повторил:
— Карта. Ты знаешь о чем я. Думай. Зрей. — он спокойно пошел прочь, Эван вновь поменял позу, сберегая силы — еще пригодятся. Еще кто-нибудь забудется.
К Мюраю из темноты дальнего прохода подбежал коротышка в противочумном костюме, что-то тихо стал говорить, периодически бросая косые взгляды на Эвана.
Мюрай невнятно выругался и тоже обернулся на Эвана:
— А ведь я просил убрать Ренар из города.
Эван подался вперед насколько ему позволяли цепи. Кричать он не стал, хоть липкий страх и заставлял. Просто прошипел:
— Не смей. Не смей даже прикасаться к Ренар. — Самообладание все же отказало — последнюю фразу он прокричал: — Не трогай её!
Мюрай сухо констатировал очевидное:
— Видишь, я еще ничего не сделал, а ты уже готов говорить со мной.
— Иди в пекло! Тронешь Ренар — я тебя убью.
Кто-то заржал сбоку:
— Ты будешь первым, аристо! Ты будешь первым!
Мюрай шагнул обратно к кипевшему яростью Эвану:
— Трону. И ты ничего мне не сделаешь. Думай. Думай, Эван! А я пошел охотиться на лисят.
— Тварь! Какая же ты тварь — я проклятьем посмертным, если надо приду, Мюрай! Будешь от любой тени шарахаться!!! — Эван сжал челюсти — главное он сказал. Вики… Его Вики сильная и умная, она в состоянии постоять за себя. В это очень хотелось верить.
Мюрай подозвал к себе коротышку:
— Малыш. Держи котел под парами — сегодня уйдем в любой момент.
— Ты… Ты уверен⁈ Уже же говорил…
Мюрай вновь сказал:
— Сегодня. В течение суток. Мы вернемся домой, Малыш! — он хлопнул коротышку по плечу.
Сутки. Эван до боли прикусил губу — у него есть сутки, чтобы что-то сделать. Николас говорил, что чума бывает разная — разной степени агрессивности, но сутки Эван точно продержится. Даже если уже заражен — сутки у него есть. Надо думать. Эван отдавал себе отчет — живым он отсюда не выйдет. Собирались бы дать призрачный шанс на жизнь — дали бы маску. Или не потащили бы в катакомбы.
Отпускать его живым никто не собирался.
Вик еще раз на всякий случай провела пальцем по густому ворсу ренальского ковра. Ни следа от Эвана. Во всяком случае руна созвучия так и не загорелась. И что толку уметь зажигать следы, если этих самых следов нет.
Еще раз? Она закрыла глаза, откидываясь спиной на изножье кровати. Какой смысл сидеть тут, на полу, ища то, чего нет.