Эван пожал плечами:
– Поттеру показалось, что это важно.
– Передай ему мою благодарность, – чуть наклонила голову Вик, спешно доедая гренку и готовясь отправиться по своим делам.
За последние три луны своей новой жизни она как-то отвыкла от таких нарочито медленных и спокойных обедов.
– Конечно, Виктория.
Эван тут же положил ей на тарелку кусок пирога с сыром, заставив таким образом оставаться за столом. Ненадолго повисла тишина, которую он быстро разрушил – светская беседа за обедом не должна прерываться. Впрочем, и навязчивой быть не должна, но, кажется, Эван об этом забыл.
– Как ты планируешь провести остаток дня?
Готовая бежать Вик тщательно выверила свои слова – нериссы не спешат. Небеса, какими же свободными были последние луны, когда она сама заботилась о себе!
– Мне нужно отнести кое-какие вещи и навестить знакомых, не более того. А что?
– Нет, ничего. Просто я подумал, что, раз мы в Аквилите, стоит познакомиться с ней поближе. Как тебе идея каталя на площади Танцующих струй?
Вик вздрогнула, вспомнив свою первую попытку станцевать каталь.
– О нет, только… – Она оборвала себя. – Прости, танцевать что-то не хочется.
– Плохо себя чувствуешь? Как твоя рана?
– Почти зажила, – солгала она.
Не стоит Эвану знать, что она лазила по крышам, устроила неизвестно что с магией, которой у нее не должно быть, и завела сомнительное знакомство с инквизитором.
– Вместе со мной приехал Николас Деррик, мой хороший приятель и доктор. Если хочешь, он позже осмотрит твою рану. Ранения проклятым оружием легко не проходят.
Вик нахмурилась. Хирург Дейл сказал, что рана обычная. Кто же тогда ошибается? Дейл или Деррик? Наверное, последний – старший Деррик не маг, в отличие от Алистера Дейла.
– Нет, спасибо. Я нашла тут хорошего хирурга, чуть позже навещу его.
– Как скажешь, Виктория… Если тебе не по душе каталь, тогда, быть может, прогулка на лодке по Золотым островам этим вечером? Отдохнешь, развеешься, увидишь другую Аквилиту. Или можно поехать в парк Танцующих деревьев.
Вик поняла, что ей в любом случае не отвертеться от неожиданно романтичного Эвана.
– Хорошо. Прогулка на лодке, почему бы и нет.
Она доела пирог и положила вилку с ножом на тарелку, чтобы больше не задерживаться за столом.
– Спасибо за обед, рада была тебя видеть. А сейчас…
Она встала, заставив и Эвана подняться со стула.
– А сейчас, Виктория, к сожалению, есть серьезный разговор. – Он указал на кресла у камина. – Пройдем туда или в гостиную? Есть еще кабинет.
Вик знала, что снятые покои огромны и блуждать в них в поисках подходящей для серьезного разговора комнаты можно долго.
– Давай тут.
– Распорядиться подать чай?
Вик с трудом подавила стон – жить как раньше, размеренно и неторопливо, она уже не могла. У нее опрос кучи свидетелей, библиотека и Том. А еще Дрейка бы навестить – после вчерашнего его состояние внушало опасение, да и кулек конфет сам себя не купит и не доставит.
– Нет, благодарю.
– Кофе, оранжад, свежий сок?
Вик опустилась в кресло.
– Эван, ты обещал разговор. Я вся внимание.
– Хорошо.
Он чуть развернул кресло к Вик, чтобы быть ближе и видеть ее лицо. Еще чуть-чуть, и их колени неприлично соприкоснулись бы. Что вообще происходит?.. Вик подалась назад и прислонилась к спинке кресла.
– Я тебя слушаю, Эван.
Он странно долго смотрел на Вик, как будто чего-то опасался, она с трудом подавила желание в очередной раз поторопить его. Наконец он собрался с мыслями и решился.
– Только не принимай близко к сердцу, ничего страшного не произошло… Мне в Олфинбург прислали срочное письмо-телеграмму из Инквизиции дореформаторов. Инквизитор адер Дрейк сообщил, что на тебя поступил донос о том, что ты ведьма и тебе требуется восстановить печать.
Вот и все. Самые страшные слова, которых Вик больше всего боялась, произнесены. И кем?! Эваном, во власти которого она сейчас полностью находится! Эваном, который всегда знает, как правильно поступить и который ее ненавидит! Надо было подать на эмансипацию, чтобы не оказаться в такой мерзкой ситуации. Он же сейчас потащит ее к Дре… к адеру Дрейку, и она ничего не сможет возразить! Она не сможет себя защитить – власть опекуна, как и отца, безгранична! Вдобавок Эван – сильный маг, а ее механиты нуждаются в ремонте, ей просто нечего противопоставить ему. Да и не рассматривала она никогда такую ситуацию, как нападение на Хейга. Наука на будущее – готовиться ко всем, даже самым нелепым и невероятным вариантам развития событий.
Сердце стучало где-то в голове. Руки чуть подрагивали. Она с трудом продышала первую волну страха. Потом страх переплавился в гнев. Это только ее жизнь! Если атаковать внезапно, воздушной волной отбросить Эвана к стене, чтобы он не сжег ее огнем, и тут же убежать… Или она не успеет? В любом случае она не дастся. Она не позволит никому, даже Эвану, запечатать себя. Это ее жизнь, и это только ее выбор!
Откуда-то издалека донесся голос Эвана:
– Виктория, все хорошо, я не дам тебя в обиду.
Она вскинулась. Почему-то все думают, что защитить – значит отдать Инквизиции на запечатывание.
Рука Эвана тяжело и горячо легла поверх ее дрожащих пальцев.
– Виктория, прошу, перераспредели эфир – я тебе не враг. Не стоит меня атаковать. Я на твоей стороне.
Вик замерла, рассматривая его пальцы, которые уверенно лежали поверх ее. Эван. Взял. Ее. За руку. Без перчатки. Именно это невозможное ранее для него действие остановило и отрезвило Вик.
– Ты видишь мою магию?..
– Я вижу твой эфир, он возмущен и готов к атаке. Виктория, прошу…
Она недоверчиво смотрела на Эвана.
– Ты всегда его видел?
Эван качнул головой:
– Нет, я видел возмущение от потенцита, не более. Я не знал, что ты эфирница.
– То есть…
– Пока на тебе потенцитовые механиты, узнать, что ты эфирница, невозможно. Этим пользуются многие женщины. И именно этим обусловлен запрет на пронос любого механита в Инквизицию.
А Дрейк этого не потребовал…
Эван снова вкрадчиво повторил:
– Виктория, пожалуйста, отпусти эфир. Я не враг, тебе не нужно защищаться от меня. А для тебя эфир опасен.
– Я…
– Прошу, для тебя это вредно.
Ярость эфира поползла куда-то прочь из Вик, вливаясь, должно быть, в Эвана.
Вик совсем не понимала его – давно знакомого, ненавидящего ее Эвана.
– Почему ты не возмущаешься, что я ведьма?
– Потому что ты не ведьма. Ты эфирница. Жаль, что твой отец умолчал о твоей магии. Это было крайне неразумно с его стороны.
– Почему? Он боялся, что меня запечатают.
Эван посмотрел ей прямо в глаза.
– Я сам маг и понимаю, что такое лишиться магии. Это страх любого мага. И… Если бы я знал, что ты эфирница, то мог бы быть твоим учителем, Виктория.
Вик обмякла и закрыла глаза. Она запуталась. Она что-то упустила, что-то не так поняла, где-то ошиблась. В Эване? В его чувствах?
– Вик?.. – Эван поправился, все так же не отпуская ее рук: – Виктория, тебе плохо? Тебе принести воды? Или нюхательные соли?
– Ничего не надо. Я сейчас буду в порядке.
– Кстати, что случилось с твоими механитами?
– Сломались. Разрядились вхлам.
– Я попрошу Адамса отвезти твои механиты в ремонт и оплачу его.
Вик резко выпрямилась, открывая глаза, и Эван напомнил:
– Я не нарушу наш договор. Деньги за ремонт ты мне вернешь позднее, когда получишь доступ к своим деньгам. Я соблюдаю все правила, Виктория. Я ничего не забыл.
– Эван, что теперь будет? – еле смогла произнести Вик.
Со своей ошибкой в Эване она разберется потом.
– Ничего страшного не будет. Я, как твой опекун, не дам разрешения адеру Дрейку на твое обследование, если ты сама против этого. И на нанесение второй укрепляющей печати тоже.
Вик замерла, не понимая.
– Что?
– Прости, не объяснил тебе… Я не знаю, чем руководствовался твой отец, не рассказывая тебе ничего. Впрочем, он не был магом. Он мог искренне верить, что печать с тебя слетела… На тебе есть печать, тебя проверяют с шести лет. Нашей семье пришлось вмешаться в противостояние Храма и твоего отца – инквизитор Корнелий был весьма настойчив, снова и снова проверяя твою печать. Моему отцу пришлось дойти до короля, чтобы прекратить это безумие.
– Откуда такая уверенность, что сейчас на мне есть печать? Она видна?
– Нет, конечно. Печать проверяется при прикосновении. Это особая практика, требующая хорошего владения эфиром. Каждый храмовник может нанести печать с помощью механитов, но не каждый ее видит. Именно поэтому нужны инквизиторы. Вдобавок печать видят маги-диагносты. Твою рану перед поездкой лечил нер Деррик, тогда же он в очередной раз проверил твою печать. Удачно сложилось – когда пришел запрос от адера Дрейка, у меня было свежее свидетельство о том, что твоя печать на месте.
А Алистер Дейл подумал, что печати нет… И про кинжал он говорил…
– Эван, кинжал, которым меня ранили, действительно проклят?
– Совершенно точно. Проклятие было хорошо замаскировано. Его эфирная паутинка скрыта, но нер Деррик сказал, что она, несомненно, есть. Его мнению я доверяю полностью, он маг и сильный диагност. А что?
Так странно… Эван спокойно отвечал на все вопросы Вик, не возмущаясь резкой сменой тем.
– То есть не все маги заметили бы, что рана проклята?
– Не все, – подтвердил Эван. – И не все маги видят печать.
Вик на миг прикрыла глаза. Несомненно, это доктор Дейл написал на нее донос в Инквизицию. Больше никто не мог. Значит, он крайне слабый маг, раз не увидел печать, не заметил проклятия. Получается так.
А еще ее последнее время пользовал доктор-маг, а она и не знала… Впрочем, могла бы догадаться. Чтобы у Игнисов да был простой доктор? Да ни за что! Вик, Вик, когда же ты научишься просчитывать все заранее?..
Эван чуть сжал ее пальцы, напоминая о себе:
– Вик… Виктория, я на твоей стороне…