Сорель кинул на стол перед Мюраем бумаги:
– Смотри! За вчерашний день поймано пять человек в костюмах больных чумой!
Брок лишь для вида махнул взглядом по записям – все это он знал и без лер-мэра.
– Все арестованы за нарушение общественного порядка. Агрессивные методы допроса к ним не применишь – не та статья. Секретарь адера Дрейка навещал их, ему пока тоже не особо повезло со сведениями.
– Мюрай, хватит играть в чистоплюя! Я тебя не за это держу! Мне нужно имя! Имя того, кто мутит воду! И оно мне нужно было еще утром! В госпиталь поступил больной с бубонами!
Мюрай старательно спокойно заметил:
– Но доктора пока не склонны утверждать, что это именно чума.
– Склонны не склонны – они ничего толком сказать не могут!
– Вы про инфлюэнцу? – уточнил Мюрай.
– Катар, инфлюэнца, респираторно-фебрильный синдром – мне плевать, как они это называют!
– Это не чума. И Полли тут ни при чем.
Сорель встал, подошел к окну и поднял его раму вверх – кажется, даже он понял, что кипит.
– А кто при чем? Ты знаешь, сколько уже заболевших? Только вчера поступило сто сорок девять пациентов с выраженным «чем-то там, но точно не чумой»! И это, чует мое сердце, только начало!
– В прошлом году было так же.
Кажется, Мюрай зря это сказал – Сорель возмутился и обдал его паром:
– И в позапрошлом тоже, не стоит мне напоминать! Но было не так круто! Всего за несколько дней количество заразившихся возросло от пары до двух сотен, и это мы еще не знаем, столько сидят по домам!
Мюрай попытался сменить тему:
– Вы просили доложить, когда приедут Хейг и Деррик.
Сорель потер лоб, вытирая испарину.
– Я видел. Наружку снять.
– Но тогда они смогут проникнуть к Полли. Деррик еще в прошлом году был замечен в попытках проникновения в катакомбы. Еле предотвратили. Янг, третий приехавший с ними, уже посетил черный рынок. Спрашивал противочумные костюмы.
Сорель все же взорвался вместе с графином с водой, стоявшим на столе, – тот разлетелся во все стороны осколками. Мюрай спешно создал плотный эфирный кокон и перенаправил осколки сразу в мусорку. Ему сейчас только ненужных ранений не хватало.
– Да мне плевать на Полли! – прорычал лер-мэр. – Я передумал, наружку не снимать – пусть ходят открыто. Скажи, чтобы содействовали им во всем. Хоть луну с неба, хоть противочумный костюм.
– Но Полли и вольности города…
Сорель рухнул в кресло, и температура в кабинете стала стремительно падать. Все же некоторые маги весьма непредсказуемы и опасны, особенно когда не отдают себе отчета.
– Никому не нужны вольности города, когда город мертв. Сейчас еще никто не умер, но что мы будем делать, когда начнутся смерти? Пусть эти Хейг и Деррик ходят, пусть высматривают, вынюхивают. Надо будет – сам потащишь их к Полли, понял?
– Да, лер.
– Потащишь, я ясно сказал. Пусть при мне падут вольности Аквилиты, но при мне она не вымрет. И при тебе тоже, понял?
– Да, лер.
– Тогда почему ты еще тут?
– Меня уже нет, лер.
– Иди.
Сорель закрыл глаза. Кабинет весь засиял инеем – водные маги нестабильны. А еще на огненных ругаются!
– Мюрай!
Брок оглянулся в дверях.
– Да, лер?
– Ты куда сейчас?
– Нужно проверить музей и библиотеку. Сигнал ревуна, помимо рубки, могли запустить оттуда.
Но сперва в кабинет – переодеться.
В спальне горничная уже навела порядок, и дневники вместе с книгой вернийских стихотворений исчезли из кровати. Теперь они вместе с двумя бумажными пакетами из Олфинбурга ждали Вик на рабочем столе в кабинете.
Она чувствовала себя потерянной. Тяжелый, странный, неожиданный разговор с Эваном выбил ее из колеи, а у нее на день было много планов. Она пока ничего не сделала, чтобы приблизиться к разгадке смерти Стеллы. Вообще ничего, если не считать чтения дневников. Она без сил опустилась в кресло и придвинула к себе пакеты. Планы на день надо было менять. Вряд ли она уже застанет Томаса на службе, а навещать его дома, где мог быть его отец-доносчик, не хотелось. Зато в библиотеку и к Дрейку она вполне успевала.
Вик включила лампу на столе – кабинет выходил окнами на северную сторону, и тут уже было сумрачно. Яркий электрический свет ударил по глазам, заставив поморщиться. Зато сразу ушли во тьму, прячась, чужие полки с книгами, пустой камин, кресла и чайный столик. Стало уютно, как дома.
Пальцы Вик принялись развязывать пакет с газетами. Прежде чем она отвезет их в библиотеку, ей надо самой ознакомиться со статьями о краже из музея, хотя это не совсем ее дело… Это совершенно точно не ее дело, но коль влезла…
Да и Симону жалко – если случится очередная кража, она пострадает. Попросить Томаса присмотреть за ней? Согласится ли он?
Вик потерла висок и принялась читать статьи в газетах.
«Шок! Сенсация! Украдена геологическая коллекция музея!»
«По словам хранителей музея, коллекция не имеет никакой ценности».
«Ни один коллекционер не согласится выкупить коллекцию у воров – камни, возможно, несут следы проклятия Чумной Полли».
«Следов взлома нет. Следов проникновения тоже нет».
«Скорее всего, это мистификация хранителей музея, чтобы привлечь к себе внимание».
Вик возмущенно фыркнула. Всего несколько дней, и такой результат – «ничего не найдено, виноватым объявим музей». Детективы в Аквилите весьма ленивы и своеобразны! Она еще раз внимательно пробежала глазами, запоминая имена детективов: некто Ричард Стилл из Городского дивизиона и Брок Мюрай из Особого отдела.
У газеты безграмотный корректор – в фамилии Мюррея допустили ошибку, написав ее с одной буквой «р»!
Странно, что эти номера газет выкрали из библиотеки, ничего подозрительного в статьях нет. Ришар, рассказывая об украденном, не вспомнил только бокситы да кварцевый песок. Фиксограммы украденного в газетах есть, но такие мелкие, что ничего толком не разглядишь. Непонятная кража – и геологической коллекции, и самих газет. Впрочем, чего еще можно ожидать от сумасшедшей Аквилиты? Только таких же преступлений.
Кстати, потенцозем в Аквилите не добывали, если судить по коллекции камней и статьям.
Вик, просмотрев остальные страницы, принялась запаковывать газеты обратно. Хватит, она просто теряет время! Надо отвезти газеты в библиотеку и как-то встретиться с Томасом.
Взгляд уперся в стоящий на столе телефонный аппарат – белого дерева, с инкрустацией перламутром, с новомодной трубкой, объединяющей в себе для удобства микрофон и динамик. В Аквилите идут в ногу со временем, даже в библиотеке есть такие аппараты. А в полицейском отделении Восточного дивизиона Олфинбурга телефоны до сих пор старые… Можно позвонить в Сыскной дивизион и договориться о встрече.
Хотя сперва… Чарльз. Сперва Чарльз. Должна же она поблагодарить брата за книгу.
Дожидаясь, когда соединят с домом – с бывшим домом, – она собиралась с мыслями. Нужно столько всего спросить у Чарльза, и причем почти все – не телефонный разговор, потому что телефонные нериссы бдят и подслушивают.
Дождавшись, когда в трубке раздастся знакомый низкий голос брата, она тихо поздоровалась – расстались они не самым лучшим образом:
– Добрый вечер, Чарльз.
– Добрый вечер, Хвостик! – как ни в чем не бывало ответил брат.
Он так всегда ее называл, потому что она вечно ходила за ним, когда он бывал дома.
– Если ты по поводу книги, то ничего не надо говорить – это такие же твои книги, как и мои. Смотри только, чтобы она не попала в плохие руки.
Вик твердо сказала:
– Там хорошие руки, Чарльз. Там немного знаний не хватает.
Про потерянные мозги у Тома она промолчит.
– Хорошо, тогда я спокоен. Ну а если ты по поводу Эвана, то напоминаю: он мой друг. Я не пойду против него. И я по-прежнему считаю, что ты глупая избалованная девчонка, отказывающаяся от счастья. И тут ничего не изменилось.
– Чарльз…
Он упрямо продолжил:
– А если ты по поводу Аквилиты – я весь внимание.
Он всегда был таким – прежде чем начать разговор, все разложит по полочкам, как старший и самый умный. Вик собралась с мыслями и четко, не допуская и капли обиды в голосе, сказала:
– Чарльз, во-первых, все же огромное спасибо за книгу. Во-вторых, с Эваном мы разобрались и почти пришли к согласию.
– Отрадно это слышать! Я, если честно, не верил, что романтика Аквилиты подействует на тебя и заставит пересмотреть свои взгляды.
Вик замерла:
– Ты знал об Аквилите?
– Я еще три года назад сказал, что это не сработает. Но рад, что ошибся.
– Три года?..
Чарльз кашлянул:
– Я сказал лишнее, да? Ну и к Сокрушителю тайны! Теперь нет смысла скрывать.
– Я думала, что решение об Аквилите Эван принял этим летом…
– Хвостик, ты в каком номере находишься?
– В королевском.
– Ты знаешь, какая на него очередь? Тебе еще не было восемнадцати, когда Эван решился на Аквилиту. Отец был обеими руками «за», я был «против». Три года ждать, чтобы проникнуться романтикой?! Дада, Грейден – да мало ли в мире красивых городов?! Но Эван хотел сделать все правильно, красиво, впечатляюще… Если не веришь – все подтверждающие бумаги хранятся дома. Эван заранее добился от отца, храни его небеса, разрешения на поездку с тобой.
– Три года…
Чарльз строго сказал:
– Хвостик, Эван меня проклянет и будет прав – не дело лезть в чужие отношения, совсем не дело. Но Эван мой друг, а ты моя сестренка… Вы хорошая пара. Эван – проверенный временем и кучей лер жених, про отца я уже молчу – какие он проверки Эвану устраивал! А ты умница, дай бог многим. Не делай глупостей, не расставайся с ним!
– Чарльз…
– Я помню, что наговорил тебе на прощание. Я не сдержан, но, Хвостик, я всегда тебе желал самого лучшего.
– Тогда почему ты хотел засадить меня в архив, запретив работу детектива в агентстве?
Чарльз хмыкнул:
– Тебе сказать честно или солгать?