– Я жду честного ответа.
– Как детектив и полевой агент ты так себе, Хвостик. И прежде чем вспылишь – ты нерисса и будущая лера, если позволят небеса. Тебя не пошлешь в трущобы, не отправишь в бордель, чтобы расспросить стрекозок о клиенте-лере и его предпочтениях, не отправишь в трудовой дом за сведениями. Тебя надо оберегать от многих тайн этого мира, а как ты себе это представляешь? Мне проще обучить какую-нибудь познавшую жизнь неру или даже керу манерам и необходимым знаниям, чтобы они могли вести расследование в борделе, чем отправить туда собственную сестру. Эван первым же с меня голову снял бы за такое. А вот на аналитической работе тебе самое место.
– Эван, к твоему сведению, отправлял меня на патрулирование улиц, так что о борделях, трущобах и трудовых домах я знаю многое!
– Значит, он просто золото. Я бы так рискнуть своей сестрой не смог. Выдать замуж девицу, бывавшую в борделе, пусть и по службе, практически невозможно… И не злись, Хвостик, я всегда хотел для тебя лишь добра – такого, как я его понимаю.
– Хорошо, что Эван его понимает иначе.
Чарльз облегченно выдохнул на другом конце провода.
– Да здравствуют Аквилита и ее романтика! Я был не прав, признаю. Дату свадьбы уже выбрали? Не забывай, это решает невеста!
– Об этом еще рано говорить, Чарльз.
– Понял, молчу. Тайно молюсь, чтобы все получилось.
– Спасибо.
– Хвостик, когда вернешься из Аквилиты, встретимся? Я скучаю…
– Встретимся.
– Тогда прости – звонок по другой линии, дела! Если что-то понадобится – сразу телефонируй!
Он положил трубку, и Вик выругалась. Он снова все решил за нее, даже когда прервать звонок! А она хотела расспросить его о контрабанде… Что ж, разберется сама. В первый раз, что ли?
Она снова подняла трубку и попросила соединить с Сыскным дивизионом. Звонок принял сержант Остин. Он сказал, что Дейла нет в управлении, но он должен подойти где-то через час, после вскрытия тела нера Бина. Серж клятвенно заверил, что задержит Дейла до ее прихода, чего бы это ему ни стоило.
Далее Вик телефонировала в гараж, чтобы Адамс ждал ее у парадного входа – пора в дорогу. Она встала и…
И опять вернулась к телефону. Да, совсем нетелефонный разговор, но она должна знать точно и сейчас. Отношения с Эваном еще так хрупки, что испортить их невероятно легко.
– Нерисса, Тальму, пожалуйста. Олфинбург, Западная станция, тридцать один – шестьдесят восемь – один, нера Эшер.
Когда ей ответил веселый голос Кейт, Вик напомнила себе, что Аквилита была выбрана три года назад – как раз когда ей выбирали компаньонку.
– Добрый вечер, Кейт, это Виктория. Я хотела уточнить у тебя по поводу Хейга… Решается вопрос о моей помолвке. Расскажи, пожалуйста, еще раз про любовь всей его жизни к некой лере А… Или эту леру звали не так?.. Может, это была влюбленная в чужого жениха нера К.?
Глава 19Визиты, визиты, визиты…
Время поджимало, так что от поездки в кондитерскую за карамелью пришлось отказаться. Посещение Инквизиции и так не вмещалось в плотный график, но не проведать Дрейка Вик не могла. Она беспокоилась о странном инквизиторе, которому совсем не инквизитором надо было стать…
А впрочем, кем ему тогда быть? Не ей решать, что человек не на своем месте, вот не ей! Она сама бьется за не положенное ей место!
Темнело. Год заканчивался, тьма с каждым днем наступала все раньше и раньше. Скоро в храмах начнутся ежедневные поминальные службы – год всегда заканчивается мрачно. Боги умирают, и об этом надо помнить. Зажигались уличные фонари, спешили по улочкам горожане, уже надевшие карнавальные костюмы. Целый город прячущихся за масками, играющих чужие роли, выдающих себя за других. Хорошо, что приходит утро и маски исчезают. Вот бы и в жизни так…
Вик ни за что бы сама не поняла Эвана, не сними он сегодня маску в беспокойстве за ее здоровье. А уж как из-за этого сегодня свалилась маска с тихой, всегда готовой помочь Кейт… Может, и Вик чуть-чуть приподнять край своей? Стать такой, какая она есть, а не какой ее заставляет быть общество. Только примет ли ее Эван? Нужна ли она такая даже не Эвану, а кому-то другому? Тома лучше не вспоминать, у него головы на плечах отродясь не было. Грустно…
За окном паромобиля ей вторил легкий дождь. Шуршали шины по мокрому асфальту, движение на улочках становилось оживленнее. Ветер срывал с деревьев золотые листья. Скоро и здесь наступит предзимье.
Паромобиль припарковался у Инквизиции. Все окна здания, кроме холла первого этажа, были темными. Вик нахмурилась. Адамс сопроводил ее до дверей и вернулся обратно в паромобиль.
В холле, как всегда, было пусто. Горела лампа на стойке. Коридор был погружен во тьму, лестница на второй этаж тоже. Раньше бы Вик решила, что все заняты в подвалах, но это точно не про Дрейка. Шаги Вик громко раздавались в тишине.
– Здесь есть кто-нибудь? Адер Дрейк? – позвала она.
Из-за стойки, как шут из табакерки, выскочил Шарль:
– Добрый вечер, нерисса!
– Добрый вечер, Шарль. Не подскажешь, где адер Дрейк?
Шарль дернул острым плечом:
– Так это… у себя… Спит он! В обед стало ясно, что Полли не сбежит, – вот он и лег спать. И спит.
– Спит? С ним все хорошо?
– А че с ним будет плохого? – не понял Шарль. – Спит и спит. Силы, значится, восстанавливает… А я тут за старшего.
– Ты один? А где все остальные помощники?
– Так заняты. Это… Давид в тюрьме. В смысле, не сидит, а допрашивает шутников, которые чумных разыгрывали. Ищейка Триаль идет по следу из Полей памяти. Он прислал записку, что убийцу повязали пилотки.
– Кто что сделал?
Шарль делано вздохнул и пояснил:
– Полиция повя… поймала убийцу. А вот на след заказавшего розыгрыш пилотки не вышли, Триаль надеется сам поймать шутника. А второй ищейка, Неш, в музей забурился – ищет следы взлома их ревуна. Ну, этой… оповестительной системы. Или оповещательной?.. – Он почесал затылок. – Ладно, какая разница… Правда, там особники… ну, эти… Из Особого отдела… Они ему жизни не дают, но договорятся, никуда не денутся, разберутся. Дело-то одно, богам угодное… Как-то так.
– А другие люди?
– А других нет. Адер не любит карнавал. Он его предпочитает отсиживать где-нить подальше, в той же Вернии. Адера Вифания ругается, конечно, но за такое подзатыльник не отвесишь. Она же понимает, что веселиться в поминальную луну – это как бы… не богоугодно. Так что больше людей тут нет. Повар и прислуга появляются тут только тогда, когда адер официально работает в Аквилите, а не прилетает на всех парах на срочный вызов. Вот так… А чего вы хотели-то, нерисса?
– А кто присматривает за Полли и адером Дрейком? Вдруг им плохо? Вдруг им нужна помощь? Вдруг что-то случилось?
Вик стала решительно подниматься по лестнице.
– Эй-эй-эй, адеру хорошо! – всполошился Шарль. – Точно-точно хорошо!
– Шарль, ты не доктор и ничего не понимаешь.
Он обогнал ее на лестнице.
– Я понимаю одно: если вы заявитесь в спальню к адеру, потом ему будет очень-очень плохо! Он это… он же… Да нельзя к нему!
– Я только проверю. Я же из лучших побуждений. Заодно посмотрю состояние Полли… то есть Алька.
Шарль спешно, чуть не падая, поднимался по ступенькам спиной назад, не давая Вик прохода.
– Нерисса! Нельзя, никак нельзя! Адер не простит такого, простите боги!.. И вообще – вы хорошая, но он не женится на вас! Никогда! Ни за что! Нерисса!..
– Шарль, тихо!
Вик сделала пальцами шуточное движение «ножницы» перед самым носом Шарля – так в детских играх заставляют кого-то молчать. Шарль, видимо знакомый с угрозой «ножниц», зажал рот руками, но с дороги не ушел. Он мотал головой и отчаянно сражался за честь адера.
В коридоре снизу раздались шаги, и знакомый голос произнес:
– Доброе утро, нерисса Ренар. Я могу вам чем-то помочь?
– Шарль? – тихо произнесла Вик. – Ты же сказал, что ты один!
Мальчишка, все так же зажимая рот ладонью, отрицательно качнул головой, мол, он такого не говорил. Не успел, видимо. Неожиданно. Вик развернулась на лестнице.
– Доброе утро, нер Деррик. Я не знала, что вы тут.
– Даже удивительно, – улыбнулся Деррик, – что сей молодой человек упустил этот факт в своей речи.
– А вы тут?..
Он пояснил:
– Я проведал своего пациента, Алька. Утром я лечил его – адер Дрейк находился практически в истощении после сильного магического ритуала. Сейчас зашел проведать Алька и заодно адера… Может, пройдем в кухню, пусть это и нелепо? А то, я боюсь, Альк без присмотра опустошит все запасы еды. Ужасный проглот! Как только я разрешил ему покидать постель, так он сразу рванул в кухню.
Вик бросила косой взгляд на Шарля – о состоянии Алька тот не сказал ни слова! Мальчишка же лишь плутовато улыбнулся и повторил ее жест «ножницы».
Вик принялась спускаться по лестнице:
– Альк что-нибудь рассказал о себе?
– Нет, он ничего не помнит – сильная травма головы. Я прописал ему лечение, надо ждать.
Вик остановилась у основания лестницы. Если Дрейк спит, а Альк ничего не помнит, то ей нечего тут делать.
– Николас, прошу, присмотрите тут за всем. А я, пожалуй, поеду по делам.
Он послушно кивнул:
– Как скажете, Виктория.
– Кстати, как состояние Др… адера Дрейка?
– Опасений не внушает, но спать он будет долго, не меньше суток. Вдобавок, я более чем уверен, что несколько дней он не будет способен владеть эфиром. Истощение – страшная штука.
– Хорошо… Я пойду. Приятного вечера.
– И вам.
Уже в спину Николас неожиданно позвал ее:
– Виктория!
– Да?
Она оглянулась на мужчину, стоя в открытых дверях. Адамс уже выскочил из паромобиля и ожидал Вик.
– Я знаю, что это не принято, но, к счастью, я нер, а не лер, мне позволительно не знать все тонкости этикета…
– Николас, я не совсем вас понимаю…
Николас решился:
– Вы с Эваном чудесная пара. Прошу, доверьтесь романтике Аквилиты. Дайте друг другу шанс.