Она сжала губы и прогнала прочь пока запрещенные мысли. Она справится. Она найдет Эвана.
Том развел руками.
– Планы просты. Ты даешь список вопросов к Ришару, я поднимаюсь и говорю…
– Не пойдет, – оборвала его Вик.
– Но Тори, тебе нельзя проводить свое расследование! Это Аквилита, ты помнишь?
Вик знала, что нериссы себе такого не позволяют, но она детектив прежде всего. Поэтому ответила:
– Я еще не забыла. Как не забыла и то, что ты проворонил убийство Стеллы Бин. Я хочу присутствовать при разговоре, Том.
Тот пристально посмотрел на Вик. Она спокойно выдержала его взгляд. Уж это она умела. Не глупая девочка, тут же краснеющая и отводящая глаза в сторону.
– Я хочу иметь возможность сама задавать вопросы, Том. Иначе я пойду сама, чтобы не подставлять тебя.
Он молча стащил с себя шелковый франтоватый шарф.
– Если повяжешь на лицо как маску, то Ришар не сможет тебя опознать в случае чего… Тори, я серьезно говорю. Это Аквилита. Тут за расследование можно оказаться в камере.
– Я туда не собираюсь, Том. Вот где я точно не окажусь, так это в камере.
Шарф в руке Тома развевался на ветру, как флаг.
– Ну же, тысяча упрямых ренарят! Соглашайся, Тори!
– Не ругайся моим именем, прошу.
Он притушил улыбку и, впервые на памяти Вик, покаянно согласился:
– Хорошо, не буду.
Вик взяла его шарф и повязала на лицо.
– Доволен?
Том не был бы Томом, если бы промолчал.
– Нет. Вот согласишься на прогулку по ночной Аквилите…
– Все приглашения – через моего опекуна, пожалуйста.
Вик направилась в сторону дома.
– Идем?
– Идем, – хмуро согласился Том – перспектива общаться с женихом Вик явно не пришлась ему по душе.
Он приглашающе открыл дверь перед Вик. Придверника не было. Даже комната для него не была предусмотрена, просто проход до лестницы и узкий коридор за ней. Тусклое освещение не за счет ламп – тут на этом экономили. Свет лился через грязные, пропыленные лестничные окна. К перилам страшно было прикасаться – такими старыми и растрескавшимися они были. Серж Кирк любил пугать лезвиями, якобы, ведешь рукой, а ладонь – в хлам! Такая ловушка для чужаков. Правда это или нет, но Вик побоялась прикасаться к перилам. Ладони целее будут.
Пока они поднимались на второй этаж, Том пояснил:
– Вообще-то, тут живет не сам Ришар, тут снимает комнату его любов… – он замялся и исправился: – Любимая. Некто Габриэль Ортега, работает библиотекарем.
Вик нахмурилась. Жабер не любит складывать все яйца в одну корзину? Иначе зачем ему понадобились и Бин, и Габриэль. Или она снова видит все в черном цвете? Может, случайная любовь – и так бывает, – а девушка оказалась из библиотеки… Или, или, или. Пока Жабера она совсем не понимала – кроме откровенной жадности и склонности к убийствам.
Том остановился на втором этаже и заглянул ей в глаза.
– Тори, пожалуйста, доверься мне, хорошо? Я справлюсь с допросом, слово чести.
– Иди уже, – ответила она невпопад – доверять ему она не могла.
– Иду, – вздохнул Том, направляясь по темному грязному коридору – не трущобы еще, но что-то крайне близкое.
Пахло кислой капустой, рыбой и кошками – ужасающее сочетание. Когда к этому добавится запашок человеческих отправлений, этот дом точно станет трущобами.
Том с надеждой посмотрел на Вик, останавливаясь перед обшарпанной старой дверью.
– Я паяц?
Вик подтвердила:
– Паяц.
– Смотри, что я теперь умею!
Он прижал ладонь к дверному замку, и тот послушно щелкнул, открываясь. Том плечом нажал на дверь, заставил ее открыться и тихо, на цыпочках, вошел внутрь. Вик вошла следом и поморщилась – спертый, затхлый воздух чувствовался даже через шарф. Воняло болезнью, потом и гноем.
Томас с револьвером в руках промчался через небольшую гостиную и замер на пороге единственной спальни. Он побелел и предупреждающе выставил руку, не позволяя Вик приближаться.
– Тори, уходи. Тебя тут не было.
«Питбуль» исчез в кармане куртки.
– Томас?
Вик непонимающе попыталась заглянуть в комнату, замечая только мужские ноги в носках с подтяжками, перегородившие на полу вход. Гноем несло оттуда. Томас загородил собой дверной проем.
– Чума. У Ришара чума. Он уже не ответит на наши вопросы.
– Томас, мы можем уйти вместе, – тихо сказала Вик. – Нас никто не видел.
Томас сказал очевидное:
– На тебе шарф… Я не скажу, что ты была со мной… Тори-и-и! Пожалуйста! Хоть раз послушай меня! Я уже заразен, а ты нет! Ты еще можешь спастись! Уходи!
Она ушла. Тихо. Ничего не говоря. В спину донеслось:
– Анонимно телефонируй из публичной будки!
Она стащила с себя шарф уже на улице и машинально сожгла его в руке, чуть не обжигая ладони. Адамс рванул к ней.
– Нерисса, вам помочь? Что случилось?
Она смогла только сказать:
– Адамс… В музей.
– В какой? – уточнил он, открывая перед Вик дверцу паромобиля.
Вик, заставляя себя выглядеть пристойно, взяла голос под контроль.
– В музей естествознания.
Только там – она это точно знает – есть вход в катакомбы.
Хотелось плакать. Глупо, дико, по-детски. Томас не заслужил смерти. Никто не заслужил смерти. Проклятый Ришар в погоне за богатством поперся в катакомбы и принес на себе смерть – вот он ее заслужил, хотя бы за Эрика и Стеллу Бин. А вот Габриэль Ортега – та самая Габи, нашедшая потерянные карты, – Симона и другие девочки из библиотеки, посетители библиотеки и музея и простые горожане смерть не заслужили. А она уже тут. Чума уже бродит по улицам Аквилиты, потому что жадный Ришар пошел куда нельзя и принес на себе проклятие Чумной Полли. И карантин не объявят – лер-мэр слишком жаден. И город будет веселиться, не зная, что смерть уже тут. Вечный карнавал не остановят, пока улицы не завалит трупами.
Вик сглотнула и запретила себе плакать – Адамс может что-то понять и начать действовать.
Что просил Адамса сделать Эван в случае, если Вик начнет рисковать, она не знала.
Вик действовала машинально. Мысли не задерживались в голове. Было слишком больно думать.
Музей. С улыбкой отпустить Адамса. Зайти в публичную будку и телефонировать… куда? Кому? Вик просто набрала номер полиции. Сообщила о случае чумы и быстро повесила трубку.
Потом опомнилась и на всякий случай телефонировала в гостиницу. Эван так и не вернулся. Опять к горлу подступили слезы. «Прости, Эван, но я сейчас должна спасти Тома, а не тебя. Том умрет раньше. А ты умный, сильный – ты справишься сам. Я в тебя верю».
Вик проглотила слезы, заставила себя улыбаться. Она пошла в сторону катакомб старой Аквилиты. Сейчас музейные двери были открыты – там шла экскурсия. Вниз, продираясь через толпу. Мимо включившегося динамика, снова говорящего голосом поддельной Полли. Ее ждала настоящая Полли.
Она бросила сгусток эфира, ожидая, где грозно рявкнет защитная печать на настоящей двери в катакомбы. Жаль, что Дрейк болен и не может помочь…
Хотя хорошо, что он болен и не может помочь. На свидание с Полли надо идти без маски.
Отмычка. Замок тут простой, не в нем дело. Тут все защищает печать. Дрейк говорил, что его печати нельзя сломать, – сейчас и проверим.
Только почему-то в спину грозно звучит:
– Руки вверх, нерисса! Даже не пытайтесь магически сопротивляться! Вы арестованы за попытку проникновения на запрещенный объект!
– Во имя Храма! – вспомнила спасительные слова Вик.
Но они не сработали. Магблокиратор – на левую руку. Наручники – уже на обе. И странный приказ:
– В Особый отдел! Приказ старшего инспектора Мюрая!
Вик грустно улыбнулась. Она все же встретится с ним.
Только спросить об Эване не сможет.
Одли рассматривал застывшего перед ним Мюрая.
– Брок? Ты уверен?
– Абсолютно, – твердо ответил Мюрай.
– Эта девочка сказала, что она действует в интересах Инквизиции и лично адера Дрейка!
Брок подался на друга и тихо сказал:
– Пожалуйста, поверь, так надо. Три дня в одиночке без предъявления обвинения мы можем продержать ее запросто. Три дня. Никому не сообщая.
– Рыжий, ты заигрался во что-то непонятное.
Брок упрямо качнул головой:
– Поверь, так надо. Ты говорил, что я хорошо умею спасать невинных девиц от драконов. Это именно то. Просто поверь, тут она в безопасности. Я потом сам все расскажу адеру Дрейку, слово чести… Мне пора – дела, Одли. В камере холодно – прошу, распорядись принести нериссе плед, а лучше два.
Одли обеспокоенно выдохнул:
– Рыжий…
– Верь мне… Я пошел бить дракона. Как только остановлю его – сразу же освободим нериссу Ренар. Ни секунды лишней не просидит в камере.
Глава 24Огромный дракон
Он все же заснул в кресле. Надо было идти домой и спать там, в удобной кровати, приняв перед этим ванну, как нормальный человек, но он заглянул на пару минут в кабинет – и вот результат! Шея затекла, голова болит, о спине лучше не думать. И хочется кофе. До одури хочется кофе!
Кабинет был погружен в полумглу. Горела только лампа на столе – масляная, старая еще. Ее Брок любил больше, чем электрическую – у электрической не отрегулируешь уровень освещения.
За окном взорвалась с диким грохотом шутиха. И ведь не разбудили его ни шум толпы, ни ор под окнами, ни фейерверки! Ничего, завтра отоспится уже дома.
Дома… Это просто невероятное слово – дом.
Одли, который и разбудил Брока, наклонился над рабочим столом, упираясь в него выпрямленными руками.
– Вставай, спящий красавец! Что ты тут делаешь?
Брок со стоном выпрямился, вспоминая, что Эвану сейчас гораздо хуже. Сокрушитель, не успел! Почему в сутках всего двадцать четыре часа?!
Он мрачно ответил другу:
– Не поверишь – сплю. А ты что тут делаешь?
Одли выпрямился и тут же рухнул на стул, зевая во весь рот – громко так, заразительно.