Он чуть приподнял руку, в которой держал фонендоскоп.
– Так что, я могу тебя осмотреть?
– Хорошо, – с трудом выдавила из себя Вик, пытаясь все осмыслить.
Николас тут же взял ее за руку и принялся считать пульс. Время он отслеживал по напольным часам.
– Пульс хороший, несмотря на кровопотерю. Как общее самочувствие?
– Терпимо, – расплывчато ответила Вик. – Ничто не беспокоит. Даже рука не болит.
Она приподняла левую руку. Зачем Мюрай ранил ее?.. Николас подсказал:
– Рану на ладони я заживил магически, но на всякий случай наложил еще несколько швов – говорят, что у тебя иногда распадаются швы в результате пользования магией. Повязка – тоже на случай возможного кровотечения. Но лучше пока не пользуйся магией.
– Я постараюсь. Я все равно ее пока не чувствую.
Николас приспустил одеяло с ее груди.
– Я послушаю сердце?
Вик лишь кивнула, отворачиваясь – широкий ворот ночной сорочки не нужно было опускать. Закончив осмотр, Николас вынес вердикт:
– Почти здорова, что просто удивительно. Если есть силы, можешь аккуратно встать. Не уверена в силах – позови горничную. Сиделка придет на ночь, если будет нужно.
– Не будет, – тут же спешно сказала Вик. – Я справлюсь сама.
– Еду скоро принесут – пока только бульоны и легкие закуски. Не геройствуй, пожалуйста.
– Я поняла, Ник. Я буду слушаться. Во всяком случае, постараюсь.
– Это лучше, чем ничего.
Николас встал с кровати. Заметив, что она села и осторожно спустила ноги, он сказал:
– Не удивляйся собственному отражению в зеркале… И Эвану ты очень нравишься в любом виде.
Вик непроизвольно вздрогнула.
– У меня что… нос горбатый отрос? Или я бородавками вся покрылась?
Страх придал сил. Вик встала и медленно направилась в уборную, чтобы привести себя в порядок.
– Нет, что ты! Ты по-прежнему очень красива.
Вик в дверях уборной оглянулась на Николаса. Тот не шутил, он был совершенно серьезен. Что ж… Она узнает сама, что же в ней изменилось.
Вик закрыла дверь уборной, первым делом подошла к зеркалу и замерла перед ним. У нее были совершенно белые волосы – как у Дрейка, точь-в-точь. Даже странно… Ноги подкосились сами собой, и Вик осела на пол, в последний момент уцепившись за обитую бархатом софу.
Дрейк сам пережил силовой шторм. Прошел через него и стал седым, как теперь она. А Эван… нет. У него его родной цвет волос, даже на висках седины не прибавилось. Его силовой шторм не коснулся.
Мюрай…
– Что же ты сделал, Брок?..
Она сжала виски – голова готова была взорваться от мыслей и боли.
Эвана не задел силовой шторм. Но она видела, как с рук Брока летит эфир. Не черный, который получился у нее, а яркий, как у Дрейка. Брок изменил эфир? Изменил силу? Точку приложения?..
Он зафиксировал шторм на себе, выпустив только излишки…
– Ничего себе излишки – провалившиеся в катакомбы Поля памяти…
Но Брок не инквизитор и не мастер…
Потенцит. Он надышался потенцитовой пылью, когда искал в штольнях самородки, и, как и сама Вик, шагнул чуть дальше в своем развитии магии. Иначе тогда там, в катакомбах, они бы все погибли из-за нее…
За дверью раздался обеспокоенный голос Эвана:
– Вик? С тобой все в порядке?
– В порядке, – отозвалась она. – Я сейчас… приведу себя в порядок и… Все хорошо, Эван. Правда, любовь моя.
Так проще признаться в любви. Ривеноук теперь пограничная река, вряд ли теперь можно так просто проплыть под мостом Князей.
Она встала и направилась в душ.
После завтрака, во время которого Эван составил Вик компанию, зашел хмурый, очень серьезный Дрейк и замер белой статуей скорби у изножья кровати. Эван поднялся, чтобы уйти, но Вик мертвой хваткой вцепилась в его руку.
– Не надо…
Дрейк серьезно подхватил:
– Не надо, Эван. Я ничего секретного не скажу. Я лишь хотел изви…
– Тебе не надо извиняться, Дрейк, – спешно сказала Вик. – Правда, не надо.
– Меня подвело самомнение.
Вик улыбнулась и сменила тему:
– Сильно попало от адеры Вифании?
Дрейк почему-то потер затылок и признался:
– Меня на луну лишили карамели… А язык Шарлю уже точно пора укорачивать.
Вик не сдержала смеха:
– Это серьезное наказание – я про карамельки. Сходи к Марго! У нее хорошие леденцы!
– Ни за что, – твердо сказал Дрейк. – Я должен сообщить тебе, что сегодня или завтра адера Вифания найдет мне новую ученицу. – Он показал на запястье. – Будет трое. Я больше не смогу ни с кем разделить эфир. Понимаешь?
Вик кивнула:
– Ты не обещал учить меня, Дрейк.
Он посмотрел на Эвана, потом на задумчивую Вик:
– Тебе не успели объяснить про ладонь?
Она качнула головой:
– Я сама поняла, что Брок как-то разделил со мной эфир. Видимо, через кровь.
– Я такой техники не знаю, Вик, – признался Дрейк. – Но она подействовала. Теперь твой учитель – Мюрай. Во всяком случае, пока…
Вик мрачно про себя добавила: «Пока он жив…»
Эван вмешался:
– Идея в том, Вик, чтобы сделать Брока единственным, кто может тебя спасти. Король не может себе позволить разбрасываться магами уровня учитель, а возможно, и мастер. Правда, есть вероятность, что жажда покарать шпиона все же перевесит. Тогда…
– Тогда, Эван, ты выйдешь из поезда в Серой долине, только и всего, – с улыбкой сказала Вик.
– Купе и вагоны теперь опечатывают, Вик. Обвалы в Аквилите впечатлили даже короля, про дорожную полицию и Инквизицию я молчу. Но в Серую долину можно попасть и другими путями. Кстати, Чарльз предлагает в случае чего обменять Брока на штольни с потенцитом. Только вот, я думаю, что это очень опасно.
Дрейк согласился, кивнув:
– Я тоже так думаю. Это крайняя мера, если больше не получится ничего. Парламент Вернии пытается вести переговоры об обмене Брока, но…
Вик грустно сказала:
– Идей много, а результата пока нет.
Эван обнял Вик, прижимая ее к себе:
– Мы что-нибудь придумаем, правда. Только для начала надо заключить брак, чтобы король не смог распоряжаться твоей судьбой по своему усмотрению… Если ты, конечно, мне не откажешь…
– Размечтался! – обиделась Вик. – Хоть сейчас! Чарльз тут, а другой семьи у меня нет. Все друзья тоже тут. Не сбежишь!
Дрейк качнул головой:
– Это сложно, Эван. Три оглашения… Их никак не отменить, а ваш Храм в сложившихся условиях вряд ли предоставит вам с Вик разрешение на бракосочетание с открытой датой.
– Я уже получил такое разрешение от светских властей.
Вик заглянула ему в глаза:
– Когда ты успел?
– Не я. – Эван чуть тише пояснил: – Брок…
К счастью, не дав Вик разреветься от того, что Брок предусмотрел все, в спальню влетела очень, очень живая Полин. Она замерла перед кроватью Вик, а потом все же бросилась обнимать ее.
– Жива! Правда жива!..
Эпилог
Вик вошла в камеру и ужаснулась. Не запаху, хотя несло от Брока, мягко говоря… тюрьмой, немытым телом и карболкой. Не состоянию его одежды – на нем были лишь старые штаны и сорочка, по-видимому, еще те, в которых он был в катакомбах. И не его темному, прищуренному взгляду злых зеленых глаз. Она ужаснулась тому, что от него осталось.
Она запомнила его высоким, худым, состоящим из углов молодым мужчиной. Сейчас же на приваренном к полу стуле сидел почти скелет, закованный в ножные и ручные кандалы. Отросшие спутанные рыжие волосы с откровенной сединой. Незаживший шрам, рассекающий левую бровь и переходящий на щеку. Кожа всех оттенков синевы и зелени отцветающих гематом. Опухшее лицо – кажется, ему сломали челюсть. Разбитые, лопнувшие губы. Изломанные, искореженные пальцы на руках. А что скрывается под одеждой, страшно представить.
Она найдет их всех. «Ангелы» бывшими не бывают. Она найдет всех, и плевать, что они служат Тальме. Это не люди. Тальма не нуждается в таком служении и таких служителях закона.
– Прошу прощения, нерисса…
Голос Брока был хриплым и еле слышимым – сорвал. Она его поправила:
– Нера.
– Мои поздравления, нера…
– Ренар, – снова подсказала она.
Брок чуть склонил голову набок:
– Надо же… Мои поздравления с браком и… мои искренние извинения, нера Ренар, за причиненные неудобства. Не стоит волноваться – уже на следующей седмице вашим учителем станет адер Дрейк.
Вик поджала губы. Сейчас говорить длинные фразы она не могла – боялась, что ее подведет голос. Но Брок, кажется, понял иначе. Он криво улыбнулся и, опустив голову, принялся рассматривать носки своих старых ботинок.
– Брок…
Он дернулся и поднял на нее взгляд:
– Не стоит, нера Ренар. Я знал, на что шел… Зря вы пришли. Очень зря. Хотя я написал вам письмо. Моим последним желанием было извиниться перед вами, и мне позволили…
– Брок…
Вик подняла глаза. Она сейчас по-детски расплачется, а «Ангелы мщения» не плачут – они при этом глупо выглядят.
Дверь камеры открылась, и вошел решающий бумажные вопросы Эван. Ему удалось удержать при виде Брока лицо, хотя волна жара прокатилась по камере и вылетела куда-то в коридор. Брок с трудом повернул голову к нему:
– Неожиданно… Я уже извинялся перед вами, лер…
– Нер, – поправил его Эван, присаживаясь на корточки перед Броком и доставая ключ от ручных кандалов.
– Нер… – со странной интонацией произнес Брок, словно пробуя это слово на вкус. – Нер…
Эван подсказал:
– Ренар, чтобы больше не возникло вопросов. Я взял фамилию жены после оформления брака.
– Почему?
Эван расстегнул правый браслет:
– Вот из-за этого, Брок.
Вик не стала добавлять, что Хейг-старший отказался от сына. Если Эван захочет, то скажет сам.
Брок чуть дернул рукой, мешая Эвану вставить ключ:
– Ты не боишься, что я сейчас ударю тебя кандалами в висок – тем более что ты находишься в весьма уязвимой позе, – и возьму леру… неру Ренар в заложники?
– Не боюсь, – сухо ответил Эван, снимая и второй браслет.