— Значит, мне бы они понравились, — хмыкнул Хуан. — Если Гил Мартелл в разговоре с Сэверенсом упоминал не ее имя, то что же? Не могла бы ты попросить Хали еще раз поработать с записью?
— Он как с цепи сорвался, когда я намекнула, что он, возможно, оказался не прав, и тут же пошел прослушивать ее заново.
— Передай ему, что за это он получит добавочную порцию грога. Это все?
— Эдди вернулся из Рима, а у нас отличный сигнал с подслушивающего устройства на яхте торговца оружием, хотя ничего относящегося к делу мы пока не услышали.
Кабрильо напрочь позабыл об их текущем задании.
— A-а, да-да, отлично, продолжайте. Мы с Линком примерно в трех часах от филиппинского лагеря респонсивистов. Будем держать вас в курсе.
— Вас поняла, Председатель. Удачной охоты. Отбой.
Хуан положил трубку.
— С Донной Скай полный провал? — поинтересовался Линк откуда-то из темноты. Одетый во все черное, он казался большущей тенью, сидящей рядом с Кабрильо.
— Ага. Она пуста.
— А на что мы надеялись? Такие люди не смогут свою собачку выгулять без толпы папарацци.
— Линда сказала то же самое, — угрюмо ответил Хуан. — И как я сразу не подумал?..
— Председатель, мы с самого начала только и делали, что хватались за соломинку. Что сейчас нюни распускать? Нароем информацию и посмотрим, что из этого выйдет. Попытка не пытка.
— Знаю, знаю. Просто…
— Просто теперь на кону жизнь Макса, — закончил за него Линк, — и вы волнуетесь за него.
Кабрильо выдавил усталую улыбку.
— Это еще мягко сказано.
— Слушайте, это лучшее, что у нас есть. Аж четыре сотни респонсивистов провели здесь черт знает сколько времени, а теперь кормят рыб, потому что кто-то явно заметает следы. Мы найдем, что ищем, и спасем Макса и его сына.
Хуан ценил его старания, но лучше ему от разговоров не стало. Настоящее облегчение он испытает лишь тогда, когда Макс окажется с ним на борту «Орегона», а Том Сэверенс и Зелимир Ковач поплатятся за свои грехи.
Паром, покачиваясь, зашел в порт, бессовестно задевая каждую деревянную сваю на пути. Худшей демонстрации навыков судовождения Хуан в жизни не видел. Десять минут спустя, когда пришвартовали лодку и спустили трап, Линк завел двигатель джипа, и они принялись колесить по набережной. Пришлось сразу же опустить все окна, чтобы выветрить свиную вонь, заполонившую весь салон.
— Самое время, — протянул Хуан, кладя искусственную ногу на приборную панель.
Он задрал штанину. Сейчас на нем был уродливый луковицеобразный протез из пластика цвета кожи. Кабрильо отцепил конечность и снял с нее ботинок. В подошве стопы была крошечная дырочка. Достав из кармана небольшой гаечный ключ, он вставил его в дырочку и прокрутил против часовой стрелки. Сработал встроенный механизм, и пластиковая конечность раскрылась, как футляр для очков. В том, что он ласково называл «ногой контрабандиста», лежали два пистолета «Кел-Тек».
Несмотря на сравнительно малый размер, «Кел-Тек» стреляет 9-мм пулями. Специально для этого задания оружейник «Орегона» опустошил патроны и заполнил полости ртутью. Как только пуля достигала цели и резко останавливалась, ртуть взрывалась при столкновении и разрывала пулю, осколки которой кромсали плоть, как заостренный снаряд пронзает броню танка. Попадание в район центра тяжести смертельно, и, даже угодив в плечо или бедро, пуля с легкостью оторвет конечность.
Кабрильо протянул один из миниатюрных пистолетов Линку, а свой сунул за пояс.
В «ноге контрабандиста» находились также заряд пластиковой взрывчатки и пара детонаторов, установленных на пять минут. За годы практики Хуан привык, что когда металлодетектор в аэропорту начинал пищать над его ногой и он приподнимал штанину, показывая протез, его тут же с виноватой улыбкой пропускали. Пока что на его пути не вставали полицейские собаки, но и к этой проблеме он был готов: всегда носил с собой флакончик таблеток нитроглицерина и объяснял это проблемами с сердцем.
Дорогу, ведущую из города в холмы, явно не асфальтировали несколько десятилетий. Лагерь респонсивистов располагался на другом конце острова, и они потратили на дорогу туда целый час.
В восьми километрах от пункта назначения Линк свернул с дороги и остановился в зарослях кустарника, достаточно густого, чтобы спрятать машину. Неизвестно, оставили ли респон- сивисты охрану в лагере, и рисковать почем зря им не хотелось. Пару минут они с Кабрильо проделывали финальные штрихи, маскируя джип и стирая следы, оставленные им в мягком грунте. Даже зная, где именно спрятан джип, с дороги его разглядеть было невозможно. Хуан оставил небольшую пирамидку из камней, отмечая место для себя.
Взвалив на плечи набитые снаряжением рюкзаки, они пустились в долгую прогулку через джунгли. Казалось, солнце исчезло, оставив лишь зеленоватое свечение, едва пробивавшееся сквозь густую листву деревьев. Это напомнило Хуану буровую шахту «Орегона», освещаемую причудливыми лампами.
Несмотря на свою комплекцию, Линкольн пробирался сквозь чащу с ловкостью и грациозностью хищной кошки, протискиваясь в мельчайшие щелочки в густой растительности, старясь никого не потревожить. Его ступни, казалось, едва-едва касались глинистой почвы. Ни на секунду не прервалась симфония звуков окружающей их природы — настолько он был тих и незаметен.
Кабрильо шел за ним но пятам, постоянно оборачиваясь, чтобы проверить, нет ли за ними хвоста. Воздух был настолько влажным, что с каждым вдохом ему казалось, будто легкие наполняются жидкостью. Струйки пота беспрепятственно стекали по спине, кепка давно насквозь промокла. Лишь в месте соприкосновения культи с искусственной ногой Хуан чувствовал легкую прохладу.
Спустя два часа Линк неожиданно поднял вверх кулак и бросился на землю. Кабрильо немедля сделал то же самое. Они почти вышли из джунглей. Перед ними на полкилометра вперед простирался луг, ограниченный с противоположной стороны почти отвесной скалой у моря.
Солнце было за их спинами, так что Кабрильо, не волнуясь за отражение от линз бинокля, спокойно осмотрел окружение. Респонсивисты построили одно-единственное здание из металла невдалеке от обрыва. Размером оно было со склад, наклон крыши защищал его от четырех метров годовых осадков. Матовые вставки в крыше пропускали тусклый солнечный свет, окон не было вовсе. Стены представляли собой блоки из чистого металла, покрытые красной оксидной пленкой. Виднелась только одна дверь, выходящая на парковку, способную, пожалуй, уместить не меньше полусотни машин.
Метрах в тридцати от склада находились четыре ряда прямоугольных бетонных блоков. Кабрильо насчитал по сорок пустых площадок в каждом ряду.
Линк тронул его за плечо, начертил на земле прямоугольник и указал на склад. Затем вычертил рядом второй прямоугольник, в этот раз указывая на бетонное поле. Кабрильо внимательно следил за его действиями. После этого Линк нарисовал огромный квадрат вокруг предыдущих фигур и ткнул пальцем в открытое поле.
Хуан еще раз приложил к глазам бинокль и изучил окрестности. Он заметил тонкую прямую линию, сворачивающую на девяносто градусов. Кабрильо снова взглянул на Линка. Тот положил ладонь ребром вдоль вымышленной линии, намекая, что, возможно, по периметру поля раньше было установлено ограждение. Потом пальцами приподнял уголки глаз, натягивая кожу.
Кабрильо согласно кивнул. Скорее всего, раньше здесь был какой-то японский лагерь военнопленных. Годами ранее ограждение убрали, и единственное, что осталось от тюремных камер, — бетонные площадки. Может, ресионсивисты выбрали это место, потому что здесь уже был заложен фундамент для их деятельности?
На протяжении следующих двух часов они наблюдали за зданием, по очереди передавая бинокль, когда глаза уставали. Ничего кругом не двигалось, за исключением волн, колыхавшихся вдалеке.
Хуан выругался и встал на ноги.
— С меня хватит. Там никого нет.
После стольких часов тишины его голос звучал неестественно громко.
Откуда вам знать? — сиплым шепотом спросил Линк.
— Прислушайся.
Линк наклонил голову.
— Ничего, только шум океана.
Вот именно. А видишь кронштейны у крыши? Здесь сейчас градусов тридцать, а внутри так все пятьдесят. На этих кронштейнах когда-то крепились мощные кондиционеры. Они забрали их с собой, когда сваливали. Если только это здание не наполнено доверху водой, то ни один охранник не выдержал бы и часа внутри. Они бросили здание еще несколько недель назад.
Кабрильо протянул руку, помогая Линкольну подняться. Только благодаря регулярным тренировкам на борту «Орегона» мышцы Хуана остались целы после такой нагрузки.
Хоть он и был практически уверен в своей правоте, они приближались к зданию не без опаски, стараясь держаться подальше от входа, пока не достигли металлической стены. Она была настолько горячей, что Хуан умудрился обжечь кончики пальцев, случайно дотронувшись до нее.
Выхватив пистолеты, они прокрались к двери. Хуан положил рюкзак на землю и выудил длинную резиновую трубку. Обвязав ее вокруг дверной ручки, он протянул второй ее конец Линку. Стоя по разные стороны от входа, они одновременно потянули за трубку, и дверь, подчиняясь законам физики, открылась. Будь вход заминирован, этот небольшой трюк спас бы их от взрыва.
— Даже не заперто, — заметил Линкольн.
Хуан заглянул внутрь.
— Это ни к чему. Сам посмотри.
Даже в слабом свете, едва пробивавшемся сквозь мутные пластины на крыше, нетрудно было понять, что здание совершенно пусто. Не было даже поддерживающих колонн, хоть как-то разбавивших бы унылость серого бетона. Не считая маленькой двери, здание можно было принять за ангар. Пол был окрашен в сплошной серый цвет, на нем не было ни пятнышка. Ступив внутрь, Хуан уловил слабый запах отбеливателя.
— Похоже, отчаянные домохозяйки нас опередили, — хмыкнул Линк, выглядывая из-за его плеча.
Кабрильо молчал. В глубине души он знал, что здесь им не удастся ничего найти на Сэверенса, а значит, и Макса они спасти не смогут. Респонсивисты не оставили ни единой зацепки. Вентиляционные каналы, электропроводка, канализация — ничего не осталось.