Хорошо, что Артёму медведь не попался, даже сейчас, с оружием, он себя в безопасности не чувствовал, а уж в первый день…
Двадцать второе число. Снова призрак, добром это не кончится, пациенты на грани срыва, да и мы едва живы. Хорошо, что хоть Борис Львович всего этого не чувствует, ко времени появления существа он, как правило, уже мертвецки пьян и спит в подсобке. Остальным я выдал транквилизаторы, помогают слабо.
Двадцать пятое октября. Толстый и Тонкий убили призрака! Победа такого уровня, что впору салют устроить. Собственно, они и устроили, откопав в запасах патроны с трассирующими пулями.
Артём подавился чаем так, что жидкость выплеснулась из носа. Как, Холмс?!! Как они его убили, если он, сука, нематериален? Перевернул страницу. Слава богу, профессор счёл этот случай достойным подробного описания.
Началось всё с бредовой идеи Тонкого. Он заявил, что призрака нельзя убить обычным оружием, потому что он призрак. Все согласились, но вот его последующее утверждение было более чем спорным. Якобы в компьютерных играх призраков и прочую нечисть следует убивать зачарованным оружием, а за неимением такового, можно использовать серебро в виде пули или клинка. Даже Борис Львович, страдавший от тяжёлого похмелья, покрутил пальцем у виска. Однако, его товарищ идею поддержал, возможно, хотел пошутить, ну, или собирался ухватиться за последнюю соломинку. Они, оставив нас в больнице (мне выдали автомат, на случай прихода врагов, благо, оружия хватает, как и патронов), отправились в ювелирный магазин. Притащили целый ворох серебряных украшений. Я отдельно отметил, что мародёрствовать не стали, парни отличаются благоразумием, прекрасно понимают, что мир изменился настолько, что золото более ничего не стоит. Ну, если не считать красоты. Тонкий, например, прихватил кулон с бриллиантами, который подарил Маше.
Тем не менее, ближе к вечеру они с помощью клея закрепили несколько серебряных цепочек поверх гранаты и стали ждать. Призрак появился строго по расписанию, теперь он не пропускал ни одной ночи, складывалось впечатление, что нашим страхом он питается. Сегодня он был в ударе, пси удар оказался такой силы, что мы не могли устоять на ногах, Маша едва не выпрыгнула в окно, Борис Львович упал с кровати, разбив себе колено, страх, паника, головная боль – всё навалилось разом. Толстый и Тонкий, помогая друг другу, подползли к окну, совместными усилиями выдернули чеку и бросили гранату под ноги призрака. Взрыв как таковой не впечатлил, но пси- воздействие оборвалось разом, хотя от вопля призрака едва не лопнули перепонки. Выглянув в окно, я разглядел, как чёрный силуэт пылает изнутри алым пламенем. Пылал недолго, через минуту рассыпался чёрными лохмотьями.
Двадцать шестое октября, призрак не появился. Он в самом деле мёртв. Слава компьютерным играм.
Артём осмотрелся на предмет серебра. В гостинице он его вряд ли найдёт, если только с трупа снять. Нет, лучше поискать ювелирный магазин. Или сувенирный, там иногда продают серебряную посуду.
Десятое ноября. Прилетел вертолёт. Нескольких пациентов забрали, их я объявил полностью здоровыми. Попробовал подсчитать процент выживших. Получалось плохо. Опять же, мне неизвестны результаты из других мест. Выходило, что с надлежащим лечением выживают менее одного процента. Без лечения – гораздо меньше. Представить не могу, сколько людей потеряли от нехватки лекарств и не вовремя оказанной помощи. Да и тех, что улетели, я бы не назвал здоровыми. Допускаю, что болезнь вызвала некие изменения, каковые при отсутствии видимых признаков невозможно определить, соответствующей аппаратуры у нас нет.
Пилоты не сообщили никакой новой информации, всё то же: движение материковых плит, новые территории, новые существа (без подробностей), изменения климата. Насчёт последнего полностью согласен, ибо, несмотря на календарную дату, погода стоит летняя, температура держится в комфортном диапазоне от пятнадцати до двадцати пяти градусов. Уже улетая, сообщили, что вакцина будет на днях, и нам её обязательно доставят. Надеюсь на это. Пациентов осталось шестьдесят два. По моим расчётам, спасти получится не больше двадцати, остальные либо умрут, либо мутируют.
Несколько страниц Артём пролистал, там описывалась рутина, они лечили больных, хоронили умерших, обивались от мутантов.
Второе декабря. Прислали вакцину, несколько доз, расчёт на то, что примут её исключительно медики и охрана. Впрочем, инструкция чётко утверждала, что принимать можно только до появления первых симптомов. Тут же сообщалось, что болезнь рано или поздно настигнет каждого, природного иммунитета к ней не бывает. Что же, шесть доз в наличии, без симптомов я, моя охрана, две женщины и наш неадекватный патологоанатом. С последним я разговаривал, предлагал отправиться в эвакуацию, но он отказался. В глазах пустота, человек на грани сумасшествия. Делать уколы вакцины буду по очереди, неизвестно, каково побочное действие. Начну с Толстого и Тонкого, они молоды и здоровы, всё должно пройти легко.
Четвёртое декабря, Толстый и Тонкий начали приходить в себя. Побочное действие вакцины оказалось весьма тяжёлым. Оба свалились на двое суток, температура за 39, боль в костях, озноб и отчего-то кровотечение из носа. Парни выжили, но мне их не хватало катастрофически. Пациенты в массе своей неадекватны, в палаты приходится заходить группой. До того наличие двух крепких парней охлаждало горячие головы, сейчас приходится наставлять автомат. Вчера даже побил одного буйного пациента прикладом, благо, тот слаб из-за болезни. Сказали бы мне год назад, что я на старости лет буду бить пациентов прикладом автомата. Впрочем, пациент уже успокоился и, кажется, демонстрирует признаки восстановления. Вообще, болезнь очень затяжная, ни одна инфекция не длится так долго.
Шестое декабря, я едва жив, вакцина чудовищна. Два дня провалялся в бреду, до сих пор трясутся руки, на очереди наши женщины и Борис Львович. Надеюсь, у них пройдёт легче.
Двенадцатое декабря. Мы потеряли Елену Петровну. Можно сказать, убил её я. Вакцину колоть требовалось в любом случае, но последствия необходимо постоянно мониторить. Мне же, в отсутствие медперсонала, предстояло делать всю их работу. Когда я нашёл время проверить, Мария металась в горячке, а Елена Петровна уже была мертва. Не выдержало сердце. Ей было уже хорошо за пятьдесят, и крепким здоровьем она не отличалась.
Следующий удар был ожидаем. Последняя доза вакцины, что предназначалась патологоанатому, оказалась лишней. Заслуженный работник медицины не выдержал испытаний. Вечером тринадцатого числа он пустил себе пулю в голову. Нужно было всё же забрать пистолет, хотя оружия тут полно, нашёл бы другой. Нас четверо, пациентов двадцать три. Почти все здоровы, двое демонстрируют симптомы мутации типа Н, но превращаться не спешат. Отбил сообщение в Центр.
Дали добро на эвакуацию. Ровно двадцать человек и нас четверо. Ждём вертолёта. На этом мои записи закончены. Можно взять журнал с собой, но… моя память иногда бывает слишком хорошей, более того, я с радостью забыл бы некоторые моменты своей жизни. Нет, журнал оставлю здесь, а заодно и последнюю дозу вакцины. Вдруг появится тот, у кого нет симптомов, прочтёт мои записи и примет лекарство. Борису Львовичу вечная память.
Записки на этом обрывались. Артём держал в руках пузырёк, а в сознании пульсировали два слова: СРОК ГОДНОСТИ! Стиснув зубы, он принял решение, риск есть, но вряд ли содержимое пузырька по истечении срока годности станет смертельным ядом. Последствий бояться не стоит. Шестидесятилетний старик выдержал, а молодой точно не умрёт. Вытащив из рюкзака шприц, он воткнул иглу в пробку. Как колоть? В вену или в мышцу? В мышцу, так обычно прививки ставят. Поморщившись, он воткнул иглу в бедро здоровой ноги.
Глава пятая
После прочтения записей, Артёма беспокоила только функциональность принятой вакцины. Сработает или нет? Если исходить из реакции организма, сработала, ещё как. Себя он всегда считал человеком здоровым, даже, наверное, более здоровым, чем упомянутые в записках Толстый и Тонкий. Увы, вакцине было на это наплевать.
Хорошо, что в номере имелись запасы, еда, пусть и самая простая, вода в пятилитровых бутылях, заодно пригодились одеяла, в которые он заворачивался, спасаясь от озноба. Сбить поднявшуюся температуру не удавалось ничем, организм реагировал на вторжение извне, пытаясь сжечь лишнее, кости ломило так, словно все они сломаны, к этому добавлялась тошнота и слезотечение.
Следующие двое суток он почти не запомнил, лежал под одеялами, спал, трясся от холода, подползал к столу и пил воду, изредка ухитрялся что-то съесть, потом опять впадал в забытье. К исходу вторых суток симптомы слегка ослабели, но не исчезли полностью, но теперь он хотя бы мог передвигаться. Окончание побочного действия вакцины совпало с новой напастью: воспалилась рана на бедре. В разгар болезни он просто не находил времени и сил ухаживать за повязкой, та так висела на ноге, пропитываясь потом и теперь напоминала половую тряпку. Но, как он подозревал, дело не в чистоте повязки, зараза изначально попала в рану, а дезинфекция её не убила.
Оторвав присохший бинт, Артём осмотрел рану. Вот и причина. Шов оставался на месте, но кожа вокруг него покраснела и припухла, дальше красными полосами расходились вены, прикасаться было больно даже в десяти сантиметрах от раны.
Прикинув, что без лечения просто сдохнет, Артём вытряхнул рюкзак, выискивая упаковки антибиотиков. Ага, есть. Можно было распустить шов снова промыть рану, но он решил, что лекарства справятся и так. Главное, чтобы печень выдержала. Ей и так несладко пришлось. Прочитав инструкцию, закинул в рот две таблетки препарата, надеясь, что у него всё же обычная инфекция, а не что-то ужасное, порождённое чумой.
В итоге, из жизни он выпал на шесть дней. Утром седьмого дня осмотрел рану и, посчитав её состояние удовлетворительным, решился встать. Краснота пропала, температура со вчерашнего дня не повышалась. Оставалась слабость и лёгкая тошнота, но это не так страшно, постепенно пройдёт. Швы снимать пока рано, ещё дня три стоит выждать.