Автомат не пострадал, поскольку он накрыл его своим телом. А вот штуцер остался без оптики, прибор просто разнесло вдребезги. О снайперской стрельбе теперь придётся забыть.
Кое-как сфокусировав зрение, Артём выглянул из укрытия. Собственно, это он и представлял. Маг стоял на прежнем месте, потирая лапы, словно муха. Остальные же, рассыпавшись цепью, двигались в его сторону. Радовало в этой картине только то, что дальше по дороге никто не двинулся, вся орда собиралась здесь.
Собственно, ничто не мешало убегать, почти все преследователи – пехота, если изредка огрызаться огнём, не догонят никогда. А всадники просто не пройдут по такой местности. Так он и поступит. Автомат в руках, штуцер за спиной, пачки с патронами рассовал по многочисленным карманам. Автоматных осталось совсем мало.
Но, стоило ему пробежать метров десять, как ноги подкосились, колени больно ударились о камни, в глазах потемнело, а желудок снова скрутило приступом тошноты. Слишком много ему доставалось в последнее время. Любое, даже самое сильное тело такого не выдержит. Но, кроме самого тела, имелся ещё и дух.
Отдышавшись, он заставил себя подняться и, упираясь в камень, прицелился. До мага всего метров триста. Не так много, опытный стрелок легко достанет одиночным. Вот только руки отказывались держать оружие прямо, подлая мушка плясала перед глазами, а фигура мага постоянно раздваивалась.
Он чуть понизил прицел, наводя на ноги. Ствол неизбежно задерёт вверх, так будет больше шансов попасть. Попытался успокоить дыхание, не смог. Просто вдавил спуск. Длинная очередь заставила преследователей пригнуться, инстинкт самосохранения был не до конца задавлен. Что с магом? Попал. Точно попал, даже разглядел, как он него клочья отлетают, патроны как раз на крупного зверя.
По цепи противника пронёсся вой, видимо, маг был уважаемым чёртом. Князем или принцем. А теперь пусть попробуют без него. Остатки патронов он расстрелял по цепи преследователей, мало кого зацепил, но заставил залечь. Теперь надо уходить. Пусть медленно, хоть на четвереньках, но даже так есть шансы. Они ведь против него ничего не могут, только подойти впритык и затыкать копьями. А он будет стрелять.
Пошёл. Организм, чуя смертельную опасность, мобилизовал последние силы. На брюхе перевалился через очередной гребень, дальше склон шёл вверх, но дальше будет возможность спуститься. С удивлением услышал позади выстрелы. Да, черти ведь не гнушаются использовать человеческое оружие, только с мастерством проблемы.
Некоторое время он шагал почти в открытую. Пули прилетали редко, но статистика накапливалась, рано или поздно даже слепой попадёт. За очередным завалом присел, восстанавливая дыхание, взял в руки штуцер и прицелился. Враги, как ни странно, действовали грамотно. Одна группа стреляет, вторая в этот момент передвигается. Правда, этот тактический ход напрочь перечёркивало неумение стрелять. Странно, но наука стрельбы настолько проста, что объяснить можно даже полному дебилу, да и автомат Калашникова – такая прочная штука, что переживёт самого криворукого стрелка. Но черти не разумели технику даже в таких мелочах, стреляли просто в ту сторону, часто зажимая приклад под мышкой.
- Начнём, помолясь, - сказал Артём сам себе и прицелился в крайнего справа.
Расстояние позволяло стрелять с открытого прицела, а пули большого калибра не оставляли противнику шансов. Муть в глазах немного рассеялась, руки тряслись уже меньше. Два выстрела с интервалом в секунду. Два трупа внизу. Или раненых, но для него это одно и то же, противник выбыл из строя. Быстро переломить, заменить патроны, захлопнуть, взять прицел.
Расстрелять удалось больше десятка патронов, цепь залегла, ответный огонь прекратился. Впрочем, может быть, они просто перезаряжались, с их корявыми руками это целая наука. А Артём, поняв, что в ближайшие минут пять никто с места не сдвинется, развернулся и, насколько позволяли остатки сил, побежал назад.
***
Погоня продолжалась уже третий час. Артём был ещё на ногах, хотя и падал через каждые пять шагов. Стрелять он давно перестал, патронов оставалось всего ничего, одна пачка на двадцать, да те два, что в стволах. Ещё пистолеты, но это на крайний случай, если догонят, точнее, когда догонят.
Куда больше его заботило направление. Он сам и те, кто за ним гнался, давно спустились вниз. Теперь он шёл от гор, справа от дороги, по которой уехала колонна. Если идти без остановки, рано или поздно доберётся до центра. Вот только идти он уже почти не мог, а преследователи никуда не делись и постепенно догоняли. Скорость у них всяко повыше, да и его редкие выстрелы их уже не пугают. Относительно ровная местность позволяла цепи рассыпаться метров на триста, а заодно выдвинуть вперёд правое и левое крыло. Скоро его возьмут в клещи. Наблюдение за противником затруднял густой кустарник, приходилось ориентироваться исключительно по треску веток.
Тёмный силуэт в кустах заставил его повернуться. Ага, точно, обходят. С трудом подняв оружие, ставшее словно втрое тяжелее, выстрелил с небольшим упреждением. Попал, тяжёлая пуля не отклонялась от столкновения с ветками. Тёмный силуэт упал, где-то дальше раздались два выстрела, но в какую сторону стреляли, он даже не понял.
Могучим усилием воли он заставил себя сделать ещё несколько шагов. Вот и всё. Силы закончились. Осталось теперь только дорого продать свою жизнь. Задачу он выполнил. Несколько сотен человек спаслись. Это его заслуга перед человечеством. А теперь…
Присев на поваленное дерево, он, уже не скрываясь, стал стрелять, смутно определяя цели за кустами. Перезаряжал и снова стрелял, непослушными пальцами выковыривая патроны из пачки. Иногда попадал, иногда промахивался. На результат уже не обращал особого внимания.
Настал момент, когда в стволах оказались последние два патрона. Эх, была бы тут стенка, прижался бы к ней и палил из пистолетов. Увы, стенки нет, даже толстого дерева не найти, единственное дерево здесь – это то, на котором он сидит.
Внезапно сообразил, что его не атакуют. Враги ещё остались, но предпочитали держаться на расстоянии. Что с ними? Испугались? Или их совсем мало? Он стал прикидывать, в голове восстанавливался весь его путь, где, когда и сколько раз он выстрелил. Там, наверху, почти не мазал, патронов было больше сотни. Внизу попадал через раз. А все ли они пошли за ним? Вот тут вопрос, если командир не идиот, он сообразит, что стрелок один, а потому нет нужды в массированной погоне. По-хорошему, вообще следовало погоню прекратить, но небольшой отряд привязался к нему крепко, видимо, мстили за убийство мага.
Наблюдение показало, что враги ещё остались. При этом их немного, не больше десятка. Кучкуются с одной стороны, собираются атаковать одновременно. Не желая облегчать им задачу, он вскинул оружие и почти без интервала выстрелил в ту сторону. Не попал оба раза, но заставил прижаться к земле.
Винтовку бросил почти с облегчением, пусть черти видят, что он теперь безоружен. Руки крепко сжали рукоятки пистолетов, синхронно щёлкнули предохранители.
Всё произошло в один момент, чёрные фигуры из кустов бросились вперёд, а он выхватил пистолеты, вскочил на ноги и начал стрелять. Ёмкость магазинов позволяла не экономить боеприпасы, на эту группу точно хватит. пули рвали худые тела, опрокидывали их назад, но целей было слишком много, он просто не успевал наводить, а расстояние сокращалось стремительно.
А ещё они стреляли, каждый второй держал в руках автомат и палил в его сторону. Стреляли так же неумело, не целясь, но расстояние позволяло попасть. Первая пуля вырвала кусок из плеча, вторая ударила в бедро, третья чиркнула по шее, четвёртая ударила в бок. Как ни крути, размен вышел не в его пользу, уже падая, он заметил, что затворы обоих пистолетов замерли в заднем положении. Вот и всё, сделал, что мог.
Боли он уже не чувствовал, тело было готово провалиться в омут беспамятства, мир помутнел, но он смог разглядеть две мерзких хари, что склонились над ним. Двое, всего-то, надо было лучше целиться.
Тот, что был справа, поднял копьё, намереваясь пригвоздить человека к земле, оружие он держал одной рукой, вторая, простреленная, висела плетью. Артём не стал закрывать глаза, смерть предстояло встретить достойно.
Острие копья как-то уж очень легко ткнуло в грудь, даже не проколов куртку, при этом в лицо Артёма плеснуло кровью, в едва различимая фигура чёрта отлетела в сторону, следом отправился и второй. Только сейчас он различил торопливую очередь. Автомат, нет, непохоже. Пистолет-пулемёт, такой, который он оставил у…
Последним, что он увидел, прежде, чем потерять сознание, было лицо Зои.
Глава двадцать вторая
Дорогу он запомнил плохо, его тащили, потом несколько пар рук подняли и затолкали в кузов машины, где-то вдалеке звучали взрывы и слышался рокот лопастей вертолёта. Мозг, работая вполсилы, пытался анализировать происходящее. Он сам убегал от чертей, они его догнали, ранили и пытались добить. Не добили. Им помешали. Зоя? Стреляла она, но был и ещё кто-то, вряд ли хрупкой девушке хватило бы сил тащить его тушу. Значит, прибыла помощь из центра. Логично. Времени впритык, но возможно. Надо полагать, прибыли на вертолётах. Один высадил десант, другие разобрались с ордой. Судя по звукам, работали чем-то серьёзным, вроде бомб объёмного взрыва. Что же, погибшее человечество оставило после себя горы оружия, грех не воспользоваться.
Отвлёкшись от размышлений, он почувствовал чьи-то руки, а потом прикосновение холодного металла. Кто-то разрезал ножницами куртку. Рядом мелькало лицо Зои, она что-то говорила, но он ничего не слышал. Организм, выжатый до состояния сухофрукта, отключил все ненужные функции. Когда начали резать штаны вместе с нижним бельём, он попытался возразить, мол, неприлично же голому при народе, но, опять же, речевой аппарат не работал, из пересохшего горла вырвался только слабый хрип.
Зрение тоже со временем начало отключаться, дольше всех продержалось осязание, обнажённое тело чувствовало холод, а на правой руке выше локтя затянулся жгут. Укол в вену, капельница. Туда же, видимо, было добавлено обезболивающее. Уже через несколько секунд он расслабился, по телу разлилась приятная нега, а сознание, напоследок откланявшись, удалилось…