Закончив своё последнее дело – чистку оружия, Артём заварил чай, налил в большую стеклянную кружку и прилёг на широкую кровать. Самое время заняться чтением записок врача. Не просто врача, а целого профессора и доктора наук. Там довольно много написано, попадаются специальные термины, которых он не знает, но основную часть текста понять можно. Хоть так восстановить цепочку событий, приведшую мир к катастрофе. Итак, вступление можно промотать. Вот:
Если не считать тех, кто умер в первые дни эпидемии, дальнейшее развитие болезни происходит по нескольким сценариям. Сейчас в помещениях около четырёхсот больных, некоторые чувствуют себя относительно хорошо, могут передвигаться, разговаривают. Но характерные симптомы присутствуют и у них.
Далее шло подробное перечисление симптомов, с которых начинается болезнь. Тут же профессор добавлял, что окончательный диагноз можно поставить только после анализа крови, а лаборатория по понятной причине не справляется. Помещения не вмещают огромную массу больных, но те быстро мрут, стало быть, койки освобождаются. Косила зараза и медперсонал, отчего на оставшихся ложилась двойная нагрузка. При этом оставались люди, которых болезнь, как казалось, обходила стороной. Артём перелистнул страницу.
Сегодня слышал, что болезнь называют чумой, что же, это название уместно, но исключительно в контексте её смертоносности. Вполне сопоставимо с эпидемией «Чёрной Смерти» в XIV веке. На самом же деле возбудитель не имеет ничего общего с Yersinia pestis, это нечто совершенно новое, мало похожее на всё то, с чем приходилось иметь дело раньше. Иногда я думаю, что это вообще не микроорганизм, а какая-то программа, проникающая в организм и меняющая его. Увы, чаще всего организм таких перемен не выдерживает.
В этом месте врач пользовался какими-то ненаучными терминами, впрочем, он ведь куда лучше знает предмет, видимо, есть повод утверждать подобное.
В отдельных случаях даже симптоматика соответствует заболеванию чумой. Примерно у 5% больных образовывались бубоны, которые потом прорывались. Во всех случаях это заканчивалось смертью. Но такой малый процент ни о чём не говорит, у других бывают симптомы куда интереснее.
Итак, симптомы. Температура, потливость, одышка, кашель. Врач сыпал терминами, ссылался на изменение состава крови, снижение нервной проводимости, кровяного давления и прочих признаков. Всё это было интересно, Артём старательно запоминал всё, чтобы в будущем определить болезнь у себя, если таковая появится. А ведь могла появиться. Второй его экземпляр умер, стало быть, врождённого иммунитета нет. Сколько живёт возбудитель, неизвестно. Дальше записки свернули с медицины на другие вопросы.
В город ввели войска. На улицах беспорядки, кое-где стреляют, но основная масса людей сбежала из города или сидит по домам, надеясь спастись от заражения. Подозреваю, надежды их беспочвенны, болезнь имеет длительный инкубационный период, появление симптомов говорит о том, что заболевший носит заразу в себе уже месяц или больше. И, что самое неприятное, в течение этого месяца он вполне мог быть источником заражения.
Была попытка атаковать больницу. Военные быстро пришли на помощь, по атакующим открыли огонь, толпа рассеяна, несколько трупов потом убрали. Начальство обсуждает эвакуацию, комендант города и мне предложил эвакуироваться. Увы, но мой долг оставаться на своём рабочем месте, пока жив хоть один пациент. Кроме того, я, по мере своих скромных сил, провожу исследование, результаты которого сохраняю в электронном виде. К сожалению, полноценной лаборатории, где можно изучать геном человека, в наличии нет. Приходится обходиться исключительно внешним наблюдением.
Снова врач пустился в дебри научных объяснений. Пролистнув страницу, Артём стал читать дальше.
Остановка в городе накаляется. Военные пока справляются, более того, часть населения вывезена в лагеря за пределами города. В нашу больницу почти никого не привозят, видимо, решили бороться строго карантинными мерами, дождаться, пока все больные умрут. Но это не выход, о вакцине пока только говорят, подобное творится по всей стране. С помощью коменданта я смог поговорить с большим начальством. На том конце провода подтвердили, что общая ситуация в мире характеризуется простым словосочетанием «Конец Света», количество погибших перевалило за пятьдесят процентов населения. Изоляция не спасает. Сам я получил благодарность за труды и поручение продолжать свои исследования. Кроме того, мне прислали множество файлов с информацией, не я один исследую течение болезни.
Артём оторвался, дотянулся до кружки и отхлебнул горячего чая. Что же, пока всё было так, как он и предполагал. Вот только не было объяснения наличию в городе зубастых мутантов и живых мертвецов.
Сообщают о появлении в городе неадекватных граждан, это не похоже на сумасшествие или опьянение наркотиками. Люди превращаются в кадавры, не чувствуют боли, более того, не умирают от смертельных ранений. По сообщениям военных, остановить такого можно только выпустив автоматный магазин, а иногда и несколько. Случаи единичны, живых экземпляров мне пока не попадалось, но и мёртвые могли кое-что рассказать. Совместно с нашим патологоанатомом Борисом Львовичем мы обследовали привезённые трупы. Они имели на теле интересные отметины, синие полосы на шее и в подмышечных впадинах. А ведь эти же симптомы имелись у многих больных, в том числе и тех, что умерли и сейчас лежат в морге. Странные образцы, очень странные. На телах множество ран, при этом кровотечений почти нет, несколько капель, не больше. У некоторых отсутствует голова, солдаты говорят, что даже с простреленным мозгом эти люди умудрялись двигаться.
Вот и нашелся след зомби, подумал Артём, после чего снова отпил чай, откусил кусок шоколадки и углубился в чтение.
Беспорядки начались и в больнице. Больные, те, что могут двигаться, стали что-то требовать, буянить, пришлось применять силу. Наряд бойцов спецназа Росгвардии постоянно дежурит в холле, пока обходились без стрельбы, работали руками, ногами и прикладами. Зрелище отвратительное, мне, как медику, противно вдвойне, но действие возымело. Комендант приставил двух бойцов ко мне лично, велел им охранять меня и выполнять все приказы. Совсем молодые парни, срочники. Их фамилии я не запомнил, называю просто Толстый и Тонкий. Они в самом деле так выглядят, один высокий и худой, второй чуть ниже, но с широкой костью и даже небольшим пузом, непонятно, как в спецназе оказался. Надо сказать, что парни толковые и, что более важно, со стальными нервами. Постоянно сопровождают меня, оружие держат наготове.
Видимо, патроны в столе остались от этих солдат. Возможно, и мутантов расстреляли они же. Артём пролистал несколько страниц, заполненных медицинскими терминами.
Восьмое сентября. Город окончательно потерян, живых людей не осталось, все умерли, увезены в лагеря, либо находятся у нас. Новых поступлений пока нет, всего числится четыреста тридцать пациентов и двадцать два медика. Ещё остались военные, те, кого не достала (или пока не достала) болезнь. Толстый и Тонкий по-прежнему при мне.
Дальше начались записи, которые и были интересны Артёму. Профессор, перелопатив гору материала, сделал вывод, что болезнь меняет генетический код человека. Иногда изменения смертельны, в других случаях всё проходит не так однозначно.
Из множества типов мутаций, которые мне удалось наблюдать, наиболее интересными являются мутации типа Е и Н. Первый случай мы разрабатывали сами, благо, есть временной лаг, развиваются они медленно. Симптомами являются головные боли, боли в костях, характерные пятна на коже. Сама кожа, спустя две недели после появления болей, начинает грубеть и теряет нервные окончания, при этом наблюдается повышенный тонус мышц, человеческая психика сохраняется долго, но первые приступы агрессии наблюдаются и на ранних сроках. Один такой пациент был переведён мной в изолятор, где его держали связанным. Пока он мог говорить, жаловался на боли и чувство голода, регулярно пытался укусить медика, к счастью, те были предупреждены. Его обильно кормили белковой пищей, недостатка в питании нет, военные пригнали несколько грузовиков с консервами. Наличие пищи ускоряет изменения организма, недостаток, соответственно, замедляет, но остановить их невозможно.
У Артёма по коже бегали мурашки. Сейчас ему описывали процесс превращения заражённого человека в зубастого мутанта.
Кожа приобрела серый оттенок и огрубела до состояния рога. На поздних этапах выпали зубы, при этом из дёсен стали проклёвываться новые. Череп меняется стремительно, замеры производить трудно, пациент продолжает кусаться, но даже визуально можно оценить деформацию затылка и челюстей. С большим трудом сделали КТ мозга. Картина ужасна. Большинство отделов, отвечающих за сознательную деятельность атрофированы, но для зверя мозг неплохой, думаю, соображает на уровне обезьяны, с поправкой, что обезьяны в массе своей мирные, здесь же наблюдается немотивированная агрессия, на зависящая от насыщения.
Артём больше ничего не пропускал, наконец-то наткнувшись на интересную тему. Врач прервался и снова описал условия существования.
Двадцать пятое сентября. Большая часть военных эвакуировалась, где-то на Урале создают большой центр, для эвакуации выживших, разработки вакцины и, куда же без этого, восстановления мира после эпидемии. Сейчас уже понятно, что мир прежним не будет, потери населения, по моим подсчётам, перевалили за семьдесят процентов. Из лагерей беженцев приходят неутешительные известия.
Сегодня были отмечены несколько подземных толчков, разрушений нет, но меня это беспокоит. По радио сообщают, что подобное происходит по всей стране и за её пределами. С Землёй что-то происходит, но что именно, понять сложно. Пишут о цунами в Приморье, жертв немного, но только потому, что и людей почти не осталось.
Это ещё что за хрень? Так подумал Артём и снова погрузился в чтение.