— Думаешь, я тебя подставил?
— А что бы подумал ты?
— Я все утро мотался с ним по… в общем, следил за тем, чтоб он не съехал с катушек, потом приехали домой к нему и долго говорили. Я убедил его, что есть кто-то, кому он поперек горла, что он должен с тобой встретиться и разобраться, что за дерьмо происходит. Он был сам не свой, по стене размазывался, .. Он позвонил, потом велел мне уезжать. Сказал, что вдвоем вам будет проще договориться. Я тоже так думал, поэтому уехал. Мне и в голову не могло прийти, что ты его пристрелишь.
— С какой стати, раз я решила разобраться?
— Вот именно… и разобралась. Не звони мне. Менты нашли труп Ленки возле… короче, там. И нашли Славку, позвонил кто-то из соседей, слышали выстрел.
— Они считают, это самоубийство?
— Дураки они, что ли? Хотя… Славка и его подружка убиты из одного ствола. Конечно, можно списать это на роковые страсти, убил ее из ревности и от тоски пустил себе пулю в лоб.
— Славка в роли Отелло? И менты на это купятся?
— Не знаю. Но не это главное. Главное, на это не купится один человек.
— Еремей?
— Ты ж поняла, зачем спрашивать? Ему не понравилось, как ты себя ведешь.
— Он решил, что обоих убила я?
— Конечно. Сматывайся, и побыстрее, не то будет поздно. Мне не звони, у меня семья, между прочим, и я еще не отметил свое тридцатилетие.
— Прощай. И спасибо тебе.
— Подожди. Ты уедешь?
— Прощай, — повторила я, а Валька повторил нервно:
— Подожди, давай встретимся. Где ты?
— Возле пединститута.
— Я приеду.
— Зачем? Мы уже все решили.
— Жди меня, буду через пять минут.
Я вошла в здание пединститута и поднялась на третий этаж. Вид отсюда открывался прекрасный, я имею в виду стоянку, проспект и дома по соседству. Ждать в самом деле пришлось недолго. Серебристый «Лексус» замер возле самых кустов, «Я что, не доверяю Вальке?» — прошелестело в мозгу. Конечно, я ему доверяю, но за ним могли следить. Удобная формулировка.
Прошло полчаса. Валька терпеливо ждал в машине, несмотря на жару, а я, вздохнув, начала спускаться по лестнице. Если мальчики сейчас все-таки появятся, у меня никаких шансов.
Я устроилась на заднем сиденье. Валька сразу же рванул с места, несся по проспекту, то и дело вглядываясь в зеркало заднего вида. Если я боялась преследования, то его это беспокоило ничуть не меньше. Он свернул к старому кладбищу, дол-го плутал среди ветхих домишек и наконец остановился.
— Ты его не убивала, — сказал он, не оборачиваясь.
— Конечно, нет. Зачем?
— Зачем? — хмыкнул ой — Зачем — это просто. Например, чтобы отомстить.
— За то, что он развлекался с другой?
— За то, что убил твою подругу.
Это становилось интересным. Я переместилась на сиденье, желая видеть лицо Вальки, но он отвернулся к окну.
— Начал, так говори, — попросила я.
— А то ты и так не знаешь. Их убили по приказу Влада. Он испугался, что Еремей решит, что он как-то причастен к ограблению, ну и, разделаться с тобой он все же не рискнул, и ты оказалась на стройке. Он был уверен, что после этого ты смоешься из города и одной головной болью у него станет меньше.
— Это ты сейчас придумал? — спросила я. Валька все-таки повернулся ко мне и одарил таким взглядом, что я наверняка бы поежилась, но к подобным взглядам я успела привыкнуть, оттого смотрела в его глаза и терпеливо ждала, что он ответит.
— Я ничего не придумал. А не сказал об этом раньше только по одной причине — он мой друг. И я не хотел, чтобы вы вцепились друг другу в горло. Когда пришло известие, что Славка… убит, решил, что ты каким-то образом узнала.
— Еремей думает так же?
— Все так думают, кому думать хочется. У тебя был повод его пристрелить, и даже не один. Если менты решат, что это убийство, а так оно скорее всего и будет, не удивлюсь, если кончину его подружки тоже повесят на тебя.
— С какой стати?
— А с какой стати ее еще кому-то убивать?
Для ментов все яснее ясного. Сматывайся, не то оглянуться не успеешь, как окажешься за решеткой.
— Что будет делать Еремей? — вздохнув, спросила я, открывающиеся перспективы меня, по понятным причинам, не радовали.
— Он со мной не советуется. Но предположить не очень трудно, он хочет твой скальп, что вполне естественно, между прочим. Если шальные бабы начнут мочить его парней… Добавь к этому, что он убежден — деньги из ресторана исчезли не без твоего участия. И за меньшее можно головы лишиться.
— Это точно, — кивнула я, но думала о другом.
Валька молчал, некоторое время разглядывая мою физиономию.
— Ты уедешь? — спросил он хмуро.
— Разумеется, куда мне деться.
— Куда?
— Что?
— Куда уедешь?
— Ну… далеко.
— Я так и знал, — покачал он головой, усмехаясь. — Ты дура, была дурой, ею и останешься. Твоя Зойка не оживет, если ты кого-то пристрелишь.
— Ладно. Чижик, не заводись, — перебила я, бросила на сиденье сотовый и вышла.
Я успела пройти метров двадцать, прежде чем услышала автомобильный сигнал. «Лексус» притормозил рядом, а Валька открыл дверь.
— Возьми сотовый, вдруг пригодится?
— Обойдусь, — улыбнулась я.
— Возьми. Должен я знать, что ты еще не свернула себе шею.
Я сунула трубку в карман и, махнув рукой на прощание, вошла во двор ветхой двухэтажки, через узкий проход между заборами выбралась на соседнюю улицу и зашагала веселее. В то, что Зойку убили по приказу Славки, я не верила. Чижик это выдумал, чтобы я убралась из города. Убийца мертв, мстить некому, вот и скатертью дорога. То, что Славка испугался, похоже на правду, но одно упорно не вязалось с другим — прежде чем устроить кровавое побоище, ему пришлось укокошить ребят из команды Еремея, торчавших под моими окнами в «БМВ». Можно сказать, укокошить своих же собратьев, раз те и Славка в поте лица работали на одного человека. Очень глупо, а главное, опасно. Кто-то из исполнителей мог усомниться в правильности такого шага или попросту проболтаться. В этом случае Славке пришлось бы очень нелегко. Нет, полагаться на чужое молчание он бы не стал, а убить самому — кишка тонка, он и Лену-то убил по ошибке, потому что стрелял издалека, боясь приблизиться к жертве. Ей же надо в глаза посмотреть, почувствовать… Ладно, это психология, ну ее к лешему. Я не верю, что убил Славка, еще меньше поводов думать, что убил Еремей, то есть что он отдал такой приказ, опять-таки два трупа в «БМВ» в схему не укладываются (если он, конечно, не ведет исключительно сложную игру и жертвует пешками, надеясь выиграть нечто очень серьезное). Кому перешла дорогу Зойка? За что ее убили? Я не видела повода, кроме одного — заставить меня действовать. Кому это надо? А главное — я действую? Или меня только подталкивают? К чему? Вот черт… Славка погиб, и его смерть вешают на меня. Очень логично, кстати. Еремей жаждет получить мой скальп. И, наверное, получит его. Убийца должен быть доволен — он останется в тени. Отлично, знать бы еще, кто этот сукин сын… Попробуем решить проблему по-другому — кому выгодна смерть Славки? Уверена, наберется с десяток людей, но плохо то, что у меня нет ни одного на примете. Я слишком долго отсутствовала, у меня нет нужных связей, и я плохо представляю себе расстановку сил.
Тут я сообразила, что уже некоторое время стою на троллейбусной остановке и пялюсь на какую-то афишу. Цирк приехал… Клоун дядя Миша… А что, это идея. Почему бы не навестить старика? Как он меня встретит, можно только гадать, но попробовать стоит. Я запрыгнула в троллейбус и где-то через полчаса была на подступах к дому дяди Миши. Для ресторана рановато, очень может быть, что сейчас он в своей квартире. Вопрос, как, не рискуя, оказаться там? Ресторан, где меня слишком хорошо знают, в трех шагах от его жилья.
Я села на ступеньках Городского исторического музея и задумалась. Двор его дома выходит на Красносельскую, если попробовать зайти оттуда, точнее, со стороны сгоревшего пивбара… там забор, но перелезть через него невелика проблема. Я закинула сумку на плечо и зашагала в сторону Красносельской. Улица сплошь состояла из магазинов, кафе, баров и прочих подобных заведений. Это хорошо и плохо. В толпе на меня вряд ли обратят внимание, но и опасность я замечу не скоро. Я шла, глядя под ноги, выставив вперед плечо, юркнула в подворотню, выходящую к пивбару, и осмотрелась. Передо мной была кирпичная стена, в глубине гараж. Ни души. Пройдясь вдоль стены, я обнаружила мусорный контейнер с двумя котами на крышке и, взгромоздясь на него, легко влезла на стену, проваленная крыша пивбара была прямо подо мной, а дальше двор дома, где жил дядя Миша. Я малость просчиталась, расстояние до него приличное, и по стене мне его не преодолеть. Крыша бывшего пивбара выглядела очень ненадежно, я осторожно спустилась, держась за стену, нащупала ногами твердую опору, опасаясь, что эта груда железа рухнет подо мной и я переломаю ноги. В моем положении это очень некстати. Однако без особых трудов я добралась до соседнего забора, немного помучившись, преодолела его и оказалась на крыше кирпичного гаража, прямо во дворе дома, где жил дядя Миша. Дом, что был мне нужен, раньше, наверное, принадлежал купцу (впрочем, может, купцам особняки не положены, поди разберись). Со своего места я хорошо видела окна полуподвала, забранные решетками окна первого этажа и распахнутые настежь второго. Из того, что возле самой двери подъезда, доносилась музыка, двор был пуст, не считая собаки, привязанной у сарая напротив. Пес положил морду на лапы, без малейшего намека на оптимизм в глазах. Надеюсь, собака решает свои проблемы и ей не до меня.
Я пролежала на крыше минут сорок, ничего подозрительного не усмотрела, за все время лишь раз увидела человеческое лицо в одном из раскрытых окон показалась старушка, полила цветы на подоконнике и исчезла. Я вздохнула и спустилась с крыши. Спуск прошел не совсем удачно, я ободрала ладони, чертыхнулась и, не оглядываясь, нырнула в подъезд.
Первый этаж занимал магазин, и вход в него, соответственно, был со стороны улицы. Я поднялась на второй и позвонила в ближайшую ко мне дверь, так как не знала, в какой квартире живет дядя Миша. Открыла та самая старушка, что поливала цветы.