- От моего отца, твоего прадеда. Он ей подробно об этом рассказал. Когда чур для тебя готовил.
Дедушка бросил взгляд на висевшего у меня на груди медведя.
- Отец говорил, что для женщин нашей семьи чура становится особенным защитником. Для всех остальных это не более, чем оберег, а для вас – реальный страж. Честно говоря, я не совсем понимаю, как деревянная фигурка может помочь в случае опасности, но раз отец так говорил, значит, рациональное зерно во всем этом есть.
Я улыбнулась. Знал бы ты, дедуля, какой колос рациональности спрятан во всех этих семейных преданиях и суевериях! Однако рассказывать о нем я тебе сейчас не буду, поберегу твое слабое сердце.
Что ж, теперь понятно, почему мама, отправляясь в заграничную поездку, забрала с собой мою старую чуру - своего-то защитника у нее не было. Только был ли от фигурки толк? Ведь ту куколку прадед вырезал для специально для меня. Хотя мне самой, конечно, хотелось бы верить, что Ирина взяла чуру не с каким-то особым смыслом, а просто на память о дочери и родителях…
- Быть анатари – дело очень рискованное. За возможность увеличить свою мощь оборотни пойдут на что угодно: могут осыпать хранителя артефакта золотом и бриллиантами, а могут запереть в подвале и выпускать только во время ритуала силы. Кому как повезет. Вообще, для анатари самое лучшее – держаться от волшебных камней подальше, ведь если их поблизости нет, то от обычного человека его никто никогда не отличит.
Я усмехнулась.
- В моем случае, спрятаться не выйдет. Эти люди уже знают и кто я такая, и какую могу принести пользу. Гипотетически.
- Значит, при общении с ними тебе нужно проявить мудрость и смекалку, - грустно улыбнулся дед. – Больше всего на свете мне хочется, чтобы ты жила спокойной мирной жизнью без всей этой чертовщины. Но, боюсь, теперь ты не сможешь себе этого позволить. Даже побег из страны – не выход. Спрятаться от оборотней очень тяжело, а скитаться по свету, подобно твоей матери, я не пожелал бы даже врагу.
Несколько минут мы молча ели суп. Я глотала ложку за ложкой, совершенно не чувствуя вкуса. Дед, судя по всему тоже.
- Ладно, - Петр Матвеевич доел остатки бульона и передвинул тарелку на край стола. – Теперь рассказывай ты. Про свое знакомство с оборотнями, про гарнитур и нового чудесного начальника.
- А что рассказывать-то? – усмехнулась я. – С оборотнями я познакомилась в музее, гарнитур ты видел сам. Что до нового начальника, то…
- … вы можете познакомиться с ним лично.
Мы с дедушкой вздрогнули и обернулись.
Рядом с нашим столиком стоял Сева.
- Добрый день, - вежливо сказал он нам. – Прошу простить меня за вторжение. Я – Всеволод Репьевский, тот самый человек, о котором вы только что говорили. Не возражаете, если я к вам присоединюсь?
Дедушка настороженно улыбнулся.
- Пожалуйста, присаживайтесь, - сказал он неожиданному гостю. – Мы будем рады. Верно, Анюта?
В ответ я только махнула рукой. Похоже, у Севы это любимая забава – обедать за чужими столами.
Репьевский сел на соседний стул, однако присоединяться к трапезе не стал – на вопросительный взгляд официантки лишь отрицательно покачал головой.
- Петр Матвеевич, - дедушка протянул ему руку, и Всеволод с чувством ее пожал.
- Приятно познакомиться с мастером живописи, - улыбка Репьевского была по истине очаровательной.
Во взгляде старшего Лукова появился интерес.
- Прошу извинить меня еще раз, - продолжил Сева. – Я случайно услышал окончание вашего разговора. Я так понимаю, вы в курсе того, насколько Анна интересная и значимая девушка?
- В курсе, - кивнул дед.
- О том, кем я являюсь, тоже осведомлены?
- Ну… в общем-то, да.
- В таком случае, буду с вами честен: Аня привлекает меня не только в качестве анатари. Поэтому я бы хотел стать не просто… ммм… деловым партнером для нее, но и другом всей вашей семьи. Понимаю, люди, подобные мне, обычно вызывают недоверие. Однако ни вам, ни Анне меня опасаться не нужно.
Дедушка перевел взгляд на меня. Я лишь пожала плечами.
- Это очень любезно с вашей стороны – предложить свою дружбу, - произнес Петр Матвеевич. – Но мы, старики, люди нетребовательные. Главное, чтобы хорошо было нашей внучке. Все остальное особого значения не имеет.
- В таком случае, за наши взаимоотношения я спокоен, - улыбнулся Всеволод.
Дедушка посмотрел на часы.
- Уже почти 14.00. Тебе пора возвращаться на работу, Анюта.
- Проводить тебя до остановки? – спросила я.
- Нет, я немного прогуляюсь, зайду в магазин. Бабушка просила купить хлеба и молока.
Он встал. Всеволод поднялся вслед за ним.
- Был рад знакомству, - сказал Репьевский.
- Взаимно, - кивнул дедушка.
Они пожали друг другу руки. Петр Матвеевич вручил подошедшей официантке какую-то купюру и неторопливо зашагал к пешеходному переходу.
- Зачем ты вообще сюда пришел? – поинтересовалась я у Всеволода, когда дед отошел от нас на приличное расстояние.
- Искал тебя, - ответил Сева. – Я привез в музей пару интересных вещиц, а мне сказали, что ты ушла обедать с импозантным пожилым мужчиной.
- Что за вещицы?
- Помнишь, я обещал передать Сокровищам и легендам что-нибудь взамен янтарного гарнитура? Вчера немного покопался в кладовке и нашел много всякого старья. Но так как я понятия не имею подойдет оно для экспозиции или нет, решил спросить твоего экспертного мнения.
Он немного покопался во внутреннем кармане пиджака и протянул маленький бархатный мешочек. Я развязала его тесемки и ахнула – из мягкого нутра мне в ладонь скользнул изящный золотой браслет, инкрустированный крошечными прозрачными камешками очень похожими на бриллианты. Я поднесла его ближе глазам и ахнула снова – вещица явно была изготовлена очень давно, не менее двухсот лет назад.
- У этого браслета очень длинная и интересная история, - сказал Репьевский, довольный произведенным на меня эффектом.
- И какая же?
- Во-первых, его, как и наши янтари, изготовили за границей. Правда, не в Германии, а во Франции. А во-вторых, он – не просто красивая безделушка, а обрядовое украшение с глубоким смыслом. Сейчас покажу.
Сева забрал браслет и, расстегнув крошечный замочек, ловко надел его мне на руку. Прозрачные камни вспыхнули серебристым светом и тут же погасли.
- Несколько поколений оборотней использовали эту игрушку, чтобы скрепить брачный союз, - пояснил он. – После привычной гражданской или церковной церемонии жениху и невесте непременно требовалось обменяться такими свадебными амулетами – на удачу, любовь и богатство. За давностью лет мужской браслет куда-то пропал, остался только женский… Аня, почему ты так странно на меня смотришь?
- Сева, ты только что надел на меня брачное украшение? – уточнила я, ощущая, как внутри зародается нехорошее предчувствие.
- Ну да, - невозмутимо кивнул Репьевский. – Оно тебе не понравилось? Мне казалось, что этот браслет может стать хорошим экспонатом.
- Сева, то, что на мне сейчас надета эта штуковина, имеет какое-нибудь особенное значение?
- Смотря что ты имеешь в виду.
- Не означает ли сей браслет, что мое социальное положение резко изменилось?
Всеволод странно улыбнулся.
- Брачные браслеты – это всего лишь традиция, - ответил он. – Как обручальные кольца у обычных людей. Или вышивка на одежде у древних славян.
- Сними его пожалуйста.
Репьевский пожал плечами и расстегнул золотую застежку. При этом выражение его лица было загадочно-довольным, и мне это совсем не понравилось. Я положила браслет обратно в мешочек, а затем спрятала в свою сумку.
- Какие еще украшения ты приготовил для нашего музея?
- Больше никаких. Зато привез набор чудных глиняных чашек и пару старинных книг. Я оставил их в кабинете у Федора. Уж они-то тебе точно понравятся.
***
В этот раз я отправилась домой позже обычного. Вернувшись с обеда, до самого вечера вносила в электронный каталог и инвентарный список новые экспонаты. К слову сказать, экспонатов оказалось гораздо больше, чем я думала: помимо книг и посуды Всеволод привез в музей три китайские шкатулки и две большие фарфоровые вазы. Все это великолепие мы с коллегами поделили между собой. Мне достались книги и браслет, шкатулки забрала Люся, а Кристина Петровна, едва не пища от восторга, уволокла к себе вазы и посуду.
…Когда я спустилась из своего кабинета в холл, выяснилось, что кроме меня и сторожа в здании никого не осталось. Улица тоже была на удивление безлюдна и даже продуктовый магазин, в который намеривалась заскочить за сахаром, оказался закрыт на учет.
Я неторопливо прошла по тротуару, пересекла проезжую часть, свернула за угол.
Идти было недалеко – еще пара минут и впереди показалась широкая арка, отделявшая улицу от дома, соседнего с моим.
Стоило приблизиться к арке, как из ее темноты мне навстречу вышли двое крепких парней в растянутых спортивных штанах.
Моя рука самопроизвольно сжала деревянного мишку.
- Привет, красавица, - ухмыльнулся один из парней. – Куда торопишься?
- Домой, - буркнула я.
Попыталась их обойти, но ребята тут же загородили мне дорогу.
- Че дома делать-то? – фыркнул второй парень. – Погода сегодня – супер. Айда с нами. Погуляем, выпьем пива, культурно отдохнем.
Интересно, они – оборотни? Или обычные гопники, решившие весело провести время? Раньше я их тут не видела.
- Точно, - согласился с приятелем первый гопник. – Пошли с нами. Мы тебе такие места покажем, закачаешься!
- Нет, ребята, - усмехнулась я, пытаясь снова обойти их кругом. – Мне домой надо. Пиво я не люблю, а злачные места и сама знаю.
- Наших точно не знаешь, - снова ухмыльнулся парень. – Не отказывайся, красавица, а то пожалеешь.
С этими словами он быстро и крепко схватил меня за запястье правой руки. Мое сердце пропустило удар. Парень же вдруг разжал свои пальцы и отшатнулся в сторону. Его глаза при этом стали круглыми, как монеты.